Как я чуть не уничтожил соседнюю галактику (СИ) - Потоцкая Мария (книги регистрация онлайн бесплатно TXT) 📗

Тем не менее, я послушался его совета. Я написал:

«Здравствуй, Дана.

Я не сразу просматриваю письма от незнакомых частных лиц. Давай встретимся в воскресенье в три часа дня в ресторане «Меркурий».

С уважением, Кастор Кеплер».

Я думал добавить какую-нибудь менее формальную фразу, но это означало бы, что я принимаю ее игру. В воскресенье с ней встретится Процион и узнает, что ей нужно.

Я постоянно обдумывал абстрактные планы на тот случай, если бы я решил производить химическое оружие. Я не собирался воплощать их в жизнь, но они все равно занимали мои мысли. Большее всего я боялся, что это вызвало бы общественное осуждение «Кеплер-22». В любом случае, производство химического оружия нужно было бы оставлять в тайне от общественности, но для большей безопасности лучше было бы чем-то отвлечь прессу. Мы могли бы запустить новый продукт, который наделает много шума. С самой глупой или пошлой рекламой, скандалами на производстве и сомнительным составом. Кеплер-22 выпустит такой продукт, про который будут не только писать в газетах, но и говорить на улицах, он станет общественной шуткой, и это только придаст ему популярности.

Потом я стал думать, почему бы не запустить такой проект вне зависимости от производства химического оружия. Меня воодушевила фраза Даны о том, что она хотела бы нечто похожее на искусственно синтезированный кофеин. Его использовали для кофейных напитков, но что если попробовать сделать газированную воду с ним. Если добавить кофеин в больших пропорциях, может быть, я бы все-таки смог заработать на войне, предложив свой продукт в качестве стимулятора для военных. В меньших пропорциях его можно продавать всем. Я думал именно о газированном напитке потому, что газировка была самым успешным продуктом «Кеплер-22».

Я поделился этой мыслью с Гиансаром. Ему понравилась эта идея, он сказал, что это именно то, что нужно корпорации сейчас. Он пообещал, что они обязательно займутся разработкой прямо сейчас. Точнее, он сказал «мы». Оказалось, что он имел в виду себя и Ботейн. Я поднял эту тему на совете директоров и встретил скорее положительные отзывы. Тогда я сказал Гиансару заниматься разработкой в максимально ускоренном режиме, не растрачивая время на тщательные проверки.

Через тринадцать дней они закончили. За это время Процион успел сходить на встречу к Дане, но она не пришла. Он запомнил людей, которые в это же время были в кафе, но оказалось практически невозможно выяснить, кем является каждый из них. Я сказал, что он может не делать этого. Дана с тех пор больше не писала. За эти тринадцать дней пищевые технологи разработали вкус для напитка. Мы остановились на апельсиновом мармеладе. Продукт получил название «Красный гигант». Художники разработали дизайн банки, изображение на ней было похоже на поверхность солнца из книг по астрономии, только было больше красного, чем оранжевого цвета. Я арендовал завод и договорился о больших закупках сырья.

Теперь нужно было заключить договоры с торговыми сетями и организовать рекламу, на которую я хотел сделать особый упор. Моими критериями были: скрытая сексуальность, нелепость, запоминающийся актер. Я хотел найти такого человека, который стал бы лицом компании на долгие годы. Поэтому я не только рецензировал сценарий рекламы, но и принимал личное участие во втором этапе кастинга. У нас было готово два сценария: один для актера, другой для актрисы, поэтому в кастинге участвовали люди обоих полов.

Я сидел чуть позади режиссера и смотрел на приходящих молодых людей. Они все были невероятно красивыми, энергичными и бедными, но ни один из них не нравился мне достаточно сильно для того, чтобы стать лицом моей компании. Некоторых я отправлял домой, как только они перешагивали порог, потому что я ценил свое время. Я сохранял телефонные номера девушек, потому что знал, что они согласятся встретиться со мной, ожидая, что у них есть шанс повлиять на мое решение «через постель». Но все-таки границы приличия я соблюдал, поэтому ничего не предлагал им при режиссере и его команде.

Я был разочарован и думал, что запуск «Красного гиганта» придется отложить, потому что никто не соответствует моим требованиям. Когда кастинг был близок к концу, я услышал шум в коридоре. Кто-то кричал, чтобы его пустили. Помощница режиссера вышла посмотреть, и, когда она вернулась, я спросил у нее, что там происходит.

Помощница сказала:

— Не обращайте внимание, один парень пришел совершенно пьяным еще на первый этап кастинга, на второй его никто не звал, но он активно пытается доказать, что мы неправы. Сейчас его выпроводят.

Я подумал, что могу позвать Проциона, спящего внизу, чтобы тот выпроводил его быстрее, но вместо этого я спросил:

— Сейчас этот парень пьяный?

— Что?

— Сейчас этот парень пьяный?

— Вроде бы нет.

— Пригласите.

В комнату зашел молодой человек, и я с первого взгляда понял, что он — тот, кто нам нужен. У него была загорелая кожа, золотистые волосы, черты лица и тело античной скульптуры. На нем была белая рубашка с короткими рукавами, черные брюки и лакированные ботинки, при этом все равно создавалось впечатление, что он пришел с пляжа, а не из офиса. Многие актеры и актрисы, которые заходили сюда, были хороши, но в них во всех «чего-то не хватало». В этом мужчине было все то, что я искал, не отдавая себе в этом отчет. Когда он только вошел, он выглядел раздраженным, его брови были красиво нахмурены, а резко очерченные губы сжаты. Но стоило ему посмотреть в зал, как он расплылся в белозубой улыбке. Она была адресована всем, но казалось, что она предназначалась лично для меня. Я бы хотел, чтобы такое же ощущение создавалось у зрителя.

Он сказал:

— Привет! Мое имя Аин Сейферт, мне двадцать три года, и я актер театра имени Галилея.

Даже его фамилия была запоминающейся. Я знал, что как бы он ни сыграл, он получит эту роль. Я совсем не разбирался в актерском мастерстве, но, судя по лицу режиссера, он играл не очень хорошо. Лично мне показалось, что он переигрывает. Но это было именно то, что мне нужно.

Я сказал:

— Аин Сейферт, ты принят.

Он присвистнул. Режиссер резко повернулся ко мне и заговорил крайне раздраженно:

— Этот козел? Если это действительно ваше решение, я откажусь работать над этим проектом.

Я знал, что люди творческих профессий часто бывают либо скрытными, либо нервными, тем не менее, мне не понравился его тон и выбор слов. Я сказал:

— Это ваше решение. В таком случае, вы можете покинуть зал, мой агент свяжется с вами, чтобы заплатить деньги за потраченное время.

Я знал, что режиссер не собирается уходить. Я сам не хотел этого, мне нравились его работы, но мне не было нужно, чтобы он переоценивал свою значимость для меня. Его помощница сказала с доброжелательной интонацией, которой обычно пытаются примерить людей:

— Там еще остались люди в коридоре, может быть, сначала посмотрите еще на них, прежде чем сделаете окончательный выбор, господин Кеплер?

Я сказал:

— Нет.

Я попросил всех выйти, и мы остались с Аином Сейфертом наедине. Он присматривался ко мне, наверное, не до конца поверив, что добился успеха так легко. Аин прошелся от одного угла сцены до другого с задумчивым видом. То есть, казалось, что он специально изображает именно задумчивый вид. Потом он медленно поднялся по ступенькам ко мне, постукивая кончиком пальца по спинкам кресел, стоящих друг за другом. Вблизи я увидел, что рубашка и брюки на нем из дешевого материала, а у правого ботинка сбит носок, однако, если не присматриваться, у него получалось выглядеть дорого.

— Значит, вы выбрали меня? — я не был уверен, вопрос это или утверждение. Если это вопрос, то он не имел никакого смысла. Я кивнул, а потом сказал:

— Я хочу подписать с тобой контракт на десять лет.

Чтобы не терять свое время, я сказал составить контракт на год, два, пять и десять лет, в зависимости от того, насколько сильно мне понравится актер. Брови Аина поползли вверх, но он сумел придать своему лицу не удивление, а высокомерное удовлетворение.