Темные воды - Судзуки Кодзи (читать книги онлайн бесплатно полные версии .TXT) 📗
Хироюки снова посмотрел на небо. Облака сгустились. Южный ветер, кажется, будет сильным. Но это не основание, чтобы все бросать и отправляться домой. Пока ветер не разыграется как следует, Хироюки успеет кое-что сделать.
Прыгнув на причал, он отвязал канат, которым была привязана лодка, и унес его с собой на палубу. Лодка начала постепенно отдаляться от берега, двигаясь только благодаря собственной инерции.
3
Хироюки выключил мотор «Хамакуци». Поскольку двести трубок уже были заброшены в море — оставалось только ждать часа два, пока угорь попадет в трубки. Сейчас как раз время сделать перерыв и перекусить. Где-то в восемь утра он устраивал себе второй завтрак.
Тени танкеров, курсировавших до Ураги, накрывали борт лодки. Но курс их проходил по другой траектории, так что опасности столкновения не было. Рядом с массивными танкерами шеститонная «Хамакуци» казалась былинкой, качающейся на волнах. Но, как бы ни мала была лодка, в ее рубке было достаточно места, чтобы в случае нужды провести ночь.
Пока Хироюки отдыхал и ел свой рисовый шарик в рубке, его начало беспокоить то, как качается на волнах лодка. Он решил, что, если южный ветер усилится, он сможет отогнать лодку прямо к скалам. Небо, которое с утра было почти чистым, сейчас покрылось грозными темными тучами, двигавшимися очень быстро. Это и в самом деле погода, при которой стоит прервать работу и вернуться в гавань. Обнаружив, что у него совсем нет аппетита, Хироюки вышел из рубки и швырнул наполовину съеденный шарик в море.
Он чувствовал тяжесть в желудке, но не от еды. Это была смесь напряжения и страха. То, как идут облака, не радовало, но причиной его беспокойства было другое. Он продолжал думать о трюме. Взявшись за дверь рубки, Хироюки снова выглянул в проем. Хотя он помнил, что плотно соединил щиты друг с другом, они снова разошлись. Он мог слышать, как плещется вода на дне трюма. Хотя он еще не поймал ни одного угря, что-то там было. Как только лодку как следует начинало качать волной, что-то ударялось о борт.
Собравшись с силами, Хироюки засунул руку в щель между щитами. Из трюма поднялось ужасное зловоние, и Хироюки пришлось приложить к носу полотенце. Он шире раздвинул щиты: нужно было понять наконец, что там такое.
Луч света, проникший в трюм, осветил человеческую ногу. Вода на дне плескалась о босую человеческую ступню. Хироюки глубже просунул голову в трюм. Бедра... спина... и бледные, опухшие плечи. При каждом движении лодки голова ударялась о перегородку. Тело женщины лежало лицом вниз. Но, хотя лица видно не было, Хироюки сразу понял, кто это.
— Нанако, — позвал он жену, — вот ты где!..
Едва он произнес эти слова, все стало ясно как день в его сознании. Он вспомнил, как его руки сжимали ее горло. Он вспомнил лицо жены, отчаянно ловящее воздух. Он не мог только вспомнить, что она говорила. Но поток оскорблений, вырывавшийся из ее уст, всплыл в его мозгу.
Позавчера вечером Хироюки с женой сильно повздорили.
Хироюки пришел домой пьяным вдребезги и сел, с полуоткрытым ртом, смотреть телевизор. Жена вошла в комнату и стала его пилить.
— Посмотри на себя! Посмотри на эту грязную рожу! — Она сунула ему под нос зеркальце. — Посмотри-ка на себя!
Разумеется, лицо, взглянувшее на него из зеркала, было довольно жалким. Рот все еще был полуоткрыт, даже когда он смотрелся в зеркало. Мало того что он бессвязно бормотал какую-то околесицу — еще в углах рта застряли куски того, что он ел в баре. Такая вот рожа — мерзкая и отвратительная. Эта физиономия выглядела старше своих лет. Он чувствовал отвращение к себе. Жене удалось его поддеть. Она была права, и именно поэтому он ощутил особое бешенство. Какое у нее право жаловаться, если он приносит каждый месяц по миллиону иен?
Зеркальце на мгновение вспыхнуло, отразив пульсирующий свет лампы. Это побудило его к действиям.
Вырвав из ее рук зеркальце, Хироюки заорал хриплым пьяным голосом:
— Как ты смеешь?!
Увидев, как изменился цвет его горящих глаз, она прикусила язык и отвернулась. Ее муж в ярости — ужасное зрелище. Она решила не договаривать колкость, которая готова была слететь с языка.
И с этим «Как ты смеешь?!», еле вырвавшимся изо рта, Хироюки повалился на футон. Нанако посмотрела на своего беспомощно барахтающегося мужа. Ее взгляд выдавал презрение, как будто она смотрела на издыхающее чудовище. Внезапно все слова, которые она удерживала при себе, стали одно за другим вылетать изо рта Где-то внутри у Хироюки все эти оскорбления откладывались, и он пьянел от них, как от спиртного, молча вбирая каждое из них. Он не мог вступить в словесную перепалку, в которой сейчас, в своем нынешнем состоянии, был обречен на поражение.
Он не мог понять, на что эта сука жалуется. На него, дурища? Да ты на себя посмотри, сука ты чокнутая! Как она хвост распушила, что, мол, была в школе отличницей, в первой десятке в своем классе. Это его достало! Рыбаку не надо быть Эйнштейном. Он так хорошо зарабатывает, потому что у него есть сила и мужские инстинкты. А что она несет насчет генов? Кто что кому передал? Оба ребенка? И что? А, понятно, эта сука имеет в виду, это его вина, что у девочки афазия. Это, дескать, из-за его жестокого обращения. Его жестокость, значит, виновата Что за чушь несет эта сука?
Он слышал все это не впервые. Этот спор повторялся каждый вечер — одни и те же жалобы и попреки. Она не только выражала недовольство, что ей приходится присматривать за свекром-маразматиком и впавшей в афазию дочкой, она обвиняла мужа в физических оскорблениях, в том, что он не заботится о семье. Она утверждала, что чувствует себя запертой в тюремной камере. Она горько сетовала, как обрыдла ей вся эта жизнь, как она не может ее больше выносить. А он отвечал ей на все это только одно: вот уже много месяцев он приносит домой никак не меньше миллиона иен.
Она говорила, что собирается его бросить. Он только смеялся в ответ. Как будто ей есть куда пойти! Кто ее примет? Как будто она забыла, как он взял ее замуж и как кормил ее все эти годы? Главное — на что она жить собирается? Она же ничего не умеет и в конце концов умрет где-нибудь в канаве.
