Полуночники.Тайный час - Вестерфельд Скотт (читать полностью книгу без регистрации txt) 📗
— Но они боятся сплавов. Значит, через что-то сделанное из стали они пройти не смогут? — спросила Джессика.
— Не все так просто, — покачала головой Десс. — Вещь номер два, которой боятся темняки, это… математика.
— Математика?
Ну… Особая математика, — пояснила Десс. — Как правило, их отпугивают определенные числа, сочетания чисел или коэффициенты.
Джессика устремила на нее недоверчивый взгляд.
Рекс был к этому готов.
— Джесс, ты слыхала об эпилепсии?
— Конечно. Это такая болезнь, да? Когда человек падает, и у него изо рта пена идет.
— Ага, и еще язык можно прикусить, — добавила Десс.
— Причина этой болезни кроется в головном мозге, — сообщил Рекс. — Припадки очень часто возникают из-за мигающего света.
— И не имеет никакого значения, насколько ты крепкий и здоровый, — продолжала Десс. — Стоит свету замигать — и ты вдруг становишься беспомощен. Ну, как у Супермена с криптонитом было. Но все дело в том, что свет должен мигать с определенной частотой. Вот так же на темняков действуют числа.
— Вот почему в Биксби все крутится вокруг числа тринадцать? — спросила Джессика.
— Поняла наконец. Это же гарантированная защита от темняков и их маленьких дружков. Что-то в этом числе есть такое, из-за чего они совсем дуреют. Ну, напрочь они не выносят чисел, которые в сумме, или в разности, или при делении дают тринадцать, не по нраву им и группы из тринадцати предметов. Джессика негромко присвистнула.
— Психосоматика.
— Кстати, очень неплохое словечко, — кивнула Десс. — Ну, вот я и назвала тот старый автомобильный колпак «Гидромеханикой», и психокиска здорово обожглась.
— Понятно, — сказала Джессика.
— Главное, не забывать об этом и всегда иметь на уме свеженький тридекалогизм.
— Свеженький… что?
— «Тридекалогизм» — это тринадцатибуквенное слово, которое означает «слово из тринадцати букв», — с радостной улыбкой сообщила Десс.
— Правда?
— Ну, если честно, то я это словечко сама придумала. Так что не советую тебе применять его для самозащиты. И еще вот что запомни: если пользуешься тридекалогизмами против темняков, всегда имей в запасе новое слово к наступлению следующей ночи.
— К словам они привыкают скорее, чем к металлам, — пояснил Рекс.
— Кто знает, — пожала плечами Десс. — Может быть, настанет такой день, когда они и к числу тринадцать привыкнут. Тогда придется искать слова из тридцати девяти букв.
— Значит, мне нужно иметь при себе кусок металла, названный словом из тринадцати букв, — недоверчиво проговорила Джессика, — и тогда со мной все будет в порядке?
— На самом деле есть много чего еще, — ответила Десс. — Во-первых, металл должен быть чистым.
— Что, они мыла тоже боятся?
— Не в этом смысле «чистым», — сказал Рекс. — А в том смысле, что к нему не прикасалась полночь. Понимаешь, если что-то из дневного мира побеспокоить во время синевы, это становится частью мира темняков и изменяется навеки.
— Ну и как же вы можете понять, что чистое, а что — нет?
Рекс вдохнул поглубже. Пора было принимать эстафету у Десс.
— Ты еще не начала гадать, как мы поняли, что ты — полуночница, Джессика? — спросил он.
Она на несколько мгновений хорошенько задумалась и призналась:
— После всего этого у меня в голове такая каша, что я уж и не помню, о чем гадала, о чем нет. Но вообще-то — да, кажется, Десс что-то про меня поняла с первого же мгновения, как только мы встретились. И тогда я подумала, что она, наверное, экстрасенс.
Мелисса негромко фыркнула. Она сидела, барабаня пальцами по столу в такт музыке.
— Ну, так вот. Когда что-то изменяется во время тайного часа, оно выглядит особо. Для меня, по крайней мере. А ты — полуночница, поэтому ты всегда будешь выглядеть особо. Ты являешься естественной частью полночного мира.
С этими словами он снял очки.
Лицо Джессики сразу предстало перед ним ясно и четко. Рекс увидел черточки усталости вокруг ее глаз, настороженность и пытливость в ее взгляде. Она была готова выслушать все, что бы ей ни сказали.
— А еще я способен читать следы — отметины, оставленные другими полуночниками. Эти знаки разбросаны по всему Биксби, и некоторые из них оставлены много тысяч лет назад.
Джессика пристально уставилась на него. Наверное, она гадала, уж не сбрендил ли он.
— И только ты способен видеть такие следы?
— Пока — да. — Он сглотнул подступивший к горлу ком. — Можем мы кое-что попробовать, Джессика?
— Конечно.
Он подвел ее к музейной витрине, установленной неподалеку от стены раскопа. Под стеклом лежала коллекция наконечников копий периода Кловис. Все они были найдены в окрестностях Биксби, и всем им было около десяти тысяч лет. И хотя на табличке это не было написано, один из наконечников был извлечен из грудной клетки скелета «саблезубого тигра», вмурованного в стену раскопа. Остальные наконечники были обнаружены на местах стоянок древних людей, в местах захоронений, в Змеиной яме. Сняв очки, Рекс сразу видел различия между ними.
Тот самый наконечник, который нашли среди костей «саблезубого тигра», резко отличался от прочих. Он виделся Рексу с обжигающей ясностью. Каждый скол был настолько отчетлив, что мальчик мог себе воочию представить, как древний молоток отбивал осколки камня. Фокус «прилип» к этому кусочку обсидиана на тысячи лет, и Рекс с первого взгляда на него инстинктивно понял, что этот наконечник действительно угодил в сердце того зверя, который был вмурован в стену раскопа.
Этот наконечник убил темняка.
Невооруженными глазами Рекс также видел и небольшие отличия в том, как именно было изготовлено это орудие. Он хорошо различал продольную ложбинку в том месте, где наконечник был привязан к копью, и эта ложбинка была выбита гораздо глубже и старательнее, чем у других наконечников, а сам наконечник был намного острее прочих. Десять тысяч лет назад он был высоким достижением развития техники — настолько же высоким, как в наши дни какой-нибудь сверхновый реактивный истребитель. И пусть орудие было изготовлено из камня, по тем временам это было все равно что для нас — электролитический титан.
— Какие-нибудь из них ты видишь четче, чем другие? — спросил Рекс у Джессики.
Джессика внимательно осмотрела наконечники, сосредоточенно сдвинув брови. Рекс невольно затаил дыхание. Прошлой ночью он позволил себе поразмышлять — а что, если бы оказалось, что Джессика тоже умеет видеть, как он, что она — тоже следопыт? Тогда наконец появился бы кто-то еще, кто помог бы Рексу в тяжком труде изучения науки полночи, в сравнении интерпретаций странных и зачастую противоречивых рассказов, кто читал бы эту книгу вместе с ним.
Кто-то, кто мог бы разделить с ним ответственность, если бы что-то пошло не так.
— Вот этот — другой.
Джессика указала на копалку — неуклюжее ручное орудие, которое не имело никакого отношения к наконечникам копий. Рекс медленно выдохнул, стараясь скрыть разочарование.
Ему так не хотелось, чтобы неудача обрушилась на него всей своей тяжестью.
— Да, это другое орудие. Его использовали для выкапывания кореньев.
— Кореньев?
— Да, они там, в каменном веке, обожали ямс.
Рекс снова нацепил очки.
— Значит, эта штука — для выкапывания ямса, — проговорила Джессика. — Но ведь ты меня не для этого сюда подвел, правда?
— Нет, — признался Рекс. — Мне хотелось узнать, умеешь ли ты видеть кое-что.
— Видеть что-то в тайном часе, как умеешь ты?
Рекс кивнул.
— Я могу видеть, какие из этих наконечников копий убили темняков. Прикосновение остается на них. И я это вижу..
Джессика пристально воззрилась на витрину и нахмурила брови.
— Может, у меня глаза и в самом деле неправильные.
— Нет, Джессика. У разных полуночников — разные способности. Просто мы пока не знаем, какой дар у тебя.
Она пожала плечами и, указав на кости в стене раскопа, спросила:
— А вот это — скелет темняка?