Американская готика - Блох Роберт Альберт (книги без сокращений txt) 📗
– Мать ни в чем не нуждается.
– Разумеется. Как и вы, впрочем. И все же, мне хотелось бы сделать вашу жизнь лучше… – Мягкий бормочущий голос мошенника. Сколько раз он говорил эти слова и скольким людям?
Кристэль нахмурилась.
– Мать – человек строгих взглядов.
– Завидная черта характера. Но ее, к несчастью, нечасто находишь у тех, кто добился финансовой независимости. – Грэгг махнул рукой. – Все инвестиции и спекуляции походят на азартную игру. Но настоящий игрок – тот, что играет наверняка. В этом секрет успеха.
Кристэль пожала плечами.
– Но разве не каждый человек, дающий деньги, уверен в надежности своего вклада? Так откуда берется эта уверенность?
– Только из опыта, – Грэгг подался вперед. – Я предлагаю вам собственный опыт. Пять лет назад у меня не было ничего, абсолютно ничего. Но за короткое время небольшие отчисления из моего дохода фармацевта и врача выросли до скромного состояния. Потому что я вложил их в то, что никогда не подведет. Я полностью в этом уверен. Я вложил деньги в себя. – Он улыбнулся. («Рыба оказалась акулой, а у акулы – зубы».) – Вы видели мои владения, знаете размеры моего предприятия. Но это только начало. Еще несколько недель – и Ярмарка закроется. Спрос на комнаты резко упадет. Но меня это ничуть не тревожит. То, чего я достиг, развяжет мне руки для осуществления более грандиозных планов. – Пальцы Грэгга коснулись кончиков усов. – Весь секрет в замке.
Кристэль не сводила с него глаз, и он едва заметно кивнул.
– Вы уже знаете меня достаточно хорошо, чтобы понять, что я не чудак. Я верю в современную технологию, в научный подход. Вы не задавали себе вопроса, зачем мне столь уродливое произведение архитектуры?
– Я думала об этом, – Кристэль помедлила, осторожно подбирая слова. – Ну, конечно, он привлекает внимание…
– Вот именно. И благодаря Ярмарке у людей открываются глаза, открываются на чудеса мира, лежащего у них за порогом. Я специально задумал этот замок, чтобы подстегнуть их любопытство. Эксперимент оказался удачным. И теперь я намерен пойти дальше.
Грэгг поднял бокал, глядя темными глазами поверх его ободка на Кристэль.
– Стоит ли останавливаться? Почему бы не построить Тадж-Махал в Нортсайде, кафедральный собор на авеню Гарфилда и миниатюрный дворец в центре? – Он осушил бокал. – В этом есть смысл, не так ли?
– Да, – пробормотала Кристэль. И действительно, некоторый смысл был, хотя идея казалась безумной. На миг она почти поверила в нее, как верил он. Грэгг продолжал:
– Я хочу, чтобы вы обдумали это, дорогая. Если вы согласны и видите здесь определенную целесообразность, то напишите вашей матери. Расскажите ей об этом. Я буду рад помочь все объяснить ей. У меня есть подробные планы финансирования. Мы сможем создать корпорацию, если угодно. Но о деталях лучше поговорить позже. А сейчас прошу держать это в строжайшей тайне, пока я не покажу вас все планы и цифры. Согласны?
– Да, дядя Гордон.
Губы под усами сложились в хищную довольную ухмылку. Сейчас акула насытилась: поймав наживку, она держит ее цепко, не выпуская из пасти. Борьбы не будет, пока акула не почувствует крючок.
Грэгг поднялся.
– Пора идти. Сегодня вечером выезжают из комнат некоторые гости. И мне хотелось поговорить с новой горничной.
Кристэль отодвинула свой стул.
– А что случилось с Бриджит?
– Она уведомила меня об уходе. – Грэгг едва заметно улыбнулся. – Я договорился о замене. Эльза Краузе: похоже, такие, как она – солидные и надежные слуги. Быть может, нам больше повезет с немцами.
Сидя той ночью в своей комнате и расчесывая волосы перед зеркалом, Кристэль обдумывала ситуацию. Сегодня у нее передышка: заинтересованность Грэгга даст ей какое-то время, хотя она сомневалась, что сможет долго испытывать его терпение.
В коридоре послышались тихие шаги и где-то вдалеке скрипнула дверь. Вероятно, прибывает или выезжает кто-то из постояльцев. Они приходят и уходят, как горничные и все прочие. Прочие, чередой прошедшие здесь за последние месяцы. Быть может, она слышит их – призраки, населяющие коридоры. Легко сомневаться в этом при свете дня, но не ночью. С приходом темноты они тут как тут: не посетители – жертвы.
Кристэль положила щетку и уставилась на себя в зеркале. Может, и она жертва? Почему бы нет? Так легко быть слепой, видеть лишь то, что хочется. А ведь она ищет средства, оправдывающие ее личные цели. И нарочито отводит взор от прочих вещей – неприятных, тех, на которые не обращают внимания приличные, уважаемые люди.
Спектакль смерти, смерть от насилия. Выпученные глаза, искаженный агонией рот, подрагивание членов, бьющая толчками кровь. К чему думать о тех, кто причиняет боль? Думать надо о жертвах, о тех, кто может быть опознан и отомщен.
Что-то громко стукнуло над головой. Эхо простонало между стенами. Как много дверей, как много комнат, лестниц и проходов. Сначала они распахиваются, затем поглощают и закрываются, чтобы хранить свои тайны. Абсурд, конечно. Но разве не сказал об этом Грэгг? Сам не подозревая, он дал ей ответ.
Секрет в самом замке.
Глава 20
Сержант сыскной полиции Стэнли Мэрдок благоухал гвоздикой и табаком. Рыжие усы торчком и такого же цвета волосы. То и дело усы топорщились в такт движению челюстей, когда сержант перемещал табачную жвачку от одной щеки к другой. Этот приземистый, коренастый мужчина с цветущей физиономией сидел за своим столом, внушая уверенность, столь же прочную и основательную, как стоявшая у его ног плевательница.
– Извините, мисс, но все это следовало рассказать мне, когда вы пришли, чтобы потребовать досье на Тада Хоскинса, еще на прошлой неделе. Мы могли бы поймать его. – Сержант укоризненно посмотрел на Кристэль.
Вы обязаны были информировать нас, знаете ли. На парня заведено дело, и он разыскивается полицией.
– Я и собиралась рассказать вам, после того, как смогла бы задать ему несколько вопросов.
– Теперь слишком поздно. – Сержант Мэрдок нацелился в плевательницу, плюнул и попал. – В следующий раз предоставьте вести допрос нам.
– Но следующего раза не будет! – Кристэль нетерпеливо подалась вперед. – Разве не ясно? Он исчез, как и все прочие, о ком я вам рассказывала.
– Это по-вашему, – сержант опустил глаза на исписанные карандашом листки, лежащие перед ним на столе. – Но из отчета коронера ясно, что Миллисент Грэг погибла в огне. Страховой агент, упомянутый вами, и сам разговаривал с Женевьевой Болтон. Она в Канзас-Сити, как сказал доктор Грэгг. И если он утверждает, будто Тадеуш Хоскинс уволился, кто может опровергнуть это?
– Но другая секретарша – та, что работала у него перед Женевьевой Болтон… Вы забываете – она тоже исчезла!
– Алиса Портер? – Мэрдок кивнул. – Та же история. Он же сказал, что Портер уволилась. Вы снова хотите возразить?
– А как насчет личного дела Грэгга? Я рассказывала вам о подслушанном разговоре доктора с Хоскинсом. Наверняка вы сможете проверить это.
– Мы наведем справки.
– А если что-нибудь тем временем случится? – Голос Кристэль дрогнул.
– Успокойтесь, мисс Уилсон. Ничто не указывает на то, что «что-нибудь» должно произойти, как нет и доказательств, что это «что-нибудь» уже случилось.
– Я прошу вас просто взглянуть сюда, – Кристэль ткнула пальцем в заметки, разложенные на столе Мэрдока. – Эти лестницы и проходы действительно существуют. Через эту комнату номер семнадцать можно попасть в его апартаменты. Стоит провести расследование, и я уверена, вы найдете улики.
– По-вашему, департамент выдаст ордер на обыск на основании этих записей? – Мэрдок покачал головой. – Любой может строить свой дом, как ему заблагорассудится. Закон не запрещает этого, верно?
– Значит, вы не поможете мне? – Голос девушка снова дрогнул.
– Я же сказал, мы заглянем в его досье. – Мэрдок поднялся. – А теперь, мисс, если позволите…
Кристэль отвернулась. Покидая участок, она услышала за спиной красноречивый звук плевка. Что за жалкий тип этот полицейский, жующий жвачку, словно корова!
