Сборник новелл «На полпути в ад» - Кольер Джон (читаемые книги читать .TXT) 📗
– Чепуха. Льщу себя надеждой, что я умею обходиться с людьми. Я хочу, чтобы вы куда-нибудь сводили ее, изучили ее психологию и написали бы для нее эффектную роль.
– Пусть она изучает роль. Психологию к чертям!
– Да будет вам, дорогой Ритим.
– Не стану, – заявил я. – Это мое последнее слово.
– Жаль! Жаль! Послушайте, взгляните-ка на паркет. Один квадратик вроде бы расшатался.
Пока я смотрел, он приподнял паркетину носком. Эффект был необычайный. Я как будто заглянул в бездонную глубину и увидел массу быстро-быстро двигающихся фигурок на сцене с декорациями огненного цвета. Мистер Махмуд водворил квадратик на место, и видение исчезло.
– Бррр!
– Как вы сказали, дорогой Ритим?
– Я сказал «да».
– Вы проведете вечер с мисс Уиндховер?
– Да.
– И изучите ее психологию?
– Да.
– Ага, вот и репортеры! Входите, джентльмены! Входите. Я хочу, чтобы вы все познакомились с мисс Белиндой Уиндховер. Она ушла из аристократического дома ради искусства. Запишите.
– Да ладно. Мы это знаем. Старомодные родители.
– Ну сфотографируйте ее. Вот она, готовится стать звездой кинофирмы «Махмуд пикчерс инкорпорейтед». Вот ее любимые собаки.
– Да ладно. Мы их знаем. Привет, Мирза! Привет, Бобблс! Ребята, помните время, когда они принадлежали Нэнси Норт?
– Она вышла в тираж.
– А Люсиль Лэси? Ее всегда снимали с мопсом.
– Она тоже вышла в тираж.
– Их, наверное, никто не дрессировал. Ладно. Наводи аппарат. А это что за тип?
– Я писатель.
– Чудненько! Придержи-ка штатив. О'кей. Снимаю. Мисс Белинда Уиндховер. А вы мистер Махмуд?
– Я изложу вам свои планы относительно возрождения Американской Кинопромышленности.
– Само собой. Давайте снимем Белинду с большими белыми псами. В них есть шик. Где ваши соболя, мисс Уиндховер?
– Соболей для мисс Уиндховер, дорогой Ритим.
– Есть. – Раздраженный, я снова взялся за трубку: – Соболей.
– Очень жаль, сэр, но в такое время суток невозможно купить соболей.
– Что за паршивая забегаловка! Разве в отеле нет соболей?
– Есть, сэр, и много. Например, у мисс Полины Пауэлл.
– Она вышла в тираж. Пришлите их в номер. Вскоре все снимки были сделаны. Репортеры удалились.
– Итак, молодые люди, я отсылаю вас, чтобы вы подружились.
– Ой, мистер Махмуд, а вы с нами не пойдете? – вскричала Белинда, хитренько надув губки и вильнув бедрами.
– Зовите меня просто Николя, милочка. Сегодня, увы, я не могу. У меня еще куча всяких дел.
– А это ничего, что меня увидят вместе с писателем?
– Мистер Ритим – очень известный писатель, милочка. И что еще более важно, он – моя правая рука.
– Да, я буду изучать вашу психологию. Будущая звезда немного приободрилась.
– Я хочу узнать все-все про свою психологию, – щебетала она, пока мы шли к лифту. – Я ведь буду незаурядной актрисой, мистер Ритим? Я буду интеллектуальной актрисой. А в то же время больше всего на свете я люблю стряпать простенькие блюда в простеньком платьице. Как только прославлюсь, я приглашу Кларка Гейбла, и Кэтрин Хэпберн, и Гарри Купера и угощу домашними печеньицами.
– Чудненько! Не расставайтесь с этой идеей. Она мне нравится.
– А вы мне расскажете все-все про мою психологию?
– Непременно, – сказал я. – Мы нырнем в нее вместе. Идемте же.
На другой день я провел много времени с мистером Махмудом. Его номер был полон орхидей и телеграмм.
– Люди начинают нервничать, – сказал он, потирая руки.
– Да.
– Нас ждут великие дела.
– Да.
– А как там наша Белинда? Придумаете роль под стать ее психологии?
– О да. Ручаюсь.
– Она… она вчера обо мне что-нибудь говорила?
– Говорила. Она считает, что вы потрясающий парень.
– Потрясающий парень, вот как? Ритим, нас ждут великие дела. Великие! Ну, бегите.
Я побежал в ресторан, где должен был встретиться с Белиндой. За ночь она, как видно, набралась уверенности в себе.
– Здравствуйте, мистер Ритим!
– Послушай, киностудия – самое демократическое заведение в мире. Можешь называть меня Чарли. – Ладно. Я ведь простая душа. Люблю стряпать. А как мистер Махмуд?
– Белинда, он от тебя без ума.
– Скажи-ка, он вправду крупный продюсер?
– Крупнейший. Ни у кого нет таких денег, как у него.
– Да, Чарли, так-то так. Но есть на свете кое-что, чего не купишь ни за какие деньги, по крайней мере в Англии. Или это я сама придумала?
– Ты имеешь в виду талант. Я ведь читаю твои, мысли, Белинда.
– Не смей. Понимаешь, у меня старомодные родители. Мне бы хотелось сыграть Джульетту.
– Это уже было.
– Не так, как сыграю я. Ты напишешь новый сценарий, специально для меня.
– Ладно. Мы его модернизируем. Квартира Капулетти находится в одном из небоскребов Нью-Йорка. Ромео – молодой оперативник из ФБР, он окончил Гарвард, но притворяется, будто учился в Йейле, чтобы сбить с толку гангстеров. Все Капулетти тоже учатся в Гарварде. Это создает почву для примирения и счастливого конца. Ромео увлекается альпинизмом; это создает почву для сцены на балконе. На балконе небоскреба. Только героя зовут не Ромео, а Дон.
– Разве он тогда не получится какой-то другой?
– Ты ведь знаешь, что Шекспир сказал: «Зачем Ромео ты?»– Это Джульетта сказала.
– Вот видишь, значит, были сомнения.
– Ты прав. А я вот что придумала: записывай мои мысли о Шекспире в книгу, а я потом поставлю свою подпись. Не хочу быть заурядной актрисой.
– Не будешь. Но нам пора к Махмуду. Он от тебя без ума.
– И он действительно самый крупный продюсер?
– Действительно. Но дай я шепну тебе на ушко. – Господи! Ушко как раковина! Прелестная розовая раковина! – Я хотел сказать: помни, что ты талантлива. Вчера вечером тебя только-только открыли. Сегодня ты то, что есть сегодня. Ты быстро проявляешь себя. Мысли в крупном масштабе. Никому не давай сковывать твой стиль. Даже Махмуду.
– Ни за что не дам. Ради искусства. Оно священно.
– Молодец!
Когда они вошли в номер, мистер Махмуд сжал обе ее руки в своих.
– Очень, очень мило со стороны очень, очень прелестной дамы навестить бедного старого кинопромышленника в его трущобе в «Биверли-Ритц»!
– Ники, Чарли придумал мне роль, Джульетту, но гораздо лучше.
– Отлично. А кого вы метите на роль Ромео, дорогой Ритим?
– Да кого угодно.
– Он должен карабкаться по фасаду небоскреба, Ники. Чтобы я могла сыграть сцену на балконе с розой в руках.
– А вашим голливудским героям-любовникам это под силу, Ритим? Они ведь все не так молоды, как хотелось бы.
– Конечно. Вскарабкаются куда угодно. И вот еще что, при создании роли надо выработать кое-какие черты Жанны д'Арк. Она спасет Нью-Йорк.
– От чего?
– От гангстеров. А знали бы вы, из-за чего зритель валом повалит.
– Ну?
– В фильме будут стрелять настоящими пулями.
– Эх, Ритим! Полно, полно! В конце концов, знаете ли, в каждой игре есть свои правила. Даже я…
– Выслушайте меня! – вскричал я. – Этого требует роль. Ты согласна, Белинда? Как может она вжиться в образ, выложить всю себя, если вы жалеете для нее пули?
– Мне кажется, пули должны быть настоящие, Ники.
– Конечно, – настаивал я. – Вы думаете, стала бы Теда Бара играть Клеопатру без настоящих жемчужин?
– Играла же без настоящего аспида, – ухватился за соломинку Махмуд. Этот довод я разбил: – Аспид был настоящий, только старый. С вырванными зубами. Можете употребить старые пули. Можете даже пригласить старых гангстеров, а потом пустить слух, что они умерли от разрыва сердца.
– Вы что-то решительно настроились, дорогой Ритим.
– Решительно? Дайте мне добраться до павильона!
– Может, там будет паркетный пол?
– Все может быть, – ответил я подавленно. – Может быть, мы будем стрелять холостыми патронами. Может быть, я пойду за настоящими жемчужинами. Потому что я хочу придать роли некоторые черты Клеопатры, когда ее приносят закутанную в ковер.
