Точка разрыва - Браун Джим (книги бесплатно без регистрации TXT) 📗
Дорога и земля вокруг сверкали, будто бы ослепительный свет разламывался на тысячу кусков, бесконечно отражаясь и преломляясь. А среди всего этого? Дин заставил себя посмотреть и сразу понял причину своих внутренних опасений.
Нечто. Нечто. Вот, как это выглядело. Сходство с человеческим телом едва намечалось, как между тенью и тем, что ее отбрасывает. Дин различал темные волосы, куски розовой плоти. Гора изрезанной, искромсанной ткани и плоти. Белое, голубое, черное и красное. Больше всего красного. Алого, темно-бордового. Цвет крови, скрывающий ошибки и тайны.
Подсознательно Дин угадал ткань, а прислушавшись к интуиции, и жертву. Мередит Гэмбел. Она входила в состав городского совета. Он видел ее только вчера. Она была бегуньей. Самой отчаянной. Приходила на тропу, когда остальные уже заканчивали сезон.
Дин остановился как раз на границе света. Джон продолжал идти, разговаривая со своей командой, хрустя ботинками по стеклу.
– Мередит Гэмбел, – Дин понял, что, наверное, произнес имя вслух.
Разговор прервался. Шериф и его помощники оглянулись на него.
– Ты уверен? – спросил Джон скорее для проформы.
Он всегда исключительно доверял Дину. Еще до получения им премии и всеобщего одобрения Джон проявлял к Дину истинно профессиональное уважение.
– Не могу сказать наверняка, пока не подойду ближе, но одежда… Джон вошел в зону света. Земля под ним визжала и хрустела. Он присел на корточки. Тысячи и тысячи осколков стекла: одни не больше камешка, другие величиной с кулак, а по крайней мере четыре размером и формой напоминали автомобильный номерной знак.
Стекло?
Предмет на земле, который когда-то ассоциировался с Мередит Гэмбел, был истыкан и изрезан тысячами осколков, а около сотни торчали из него, как окровавленные птичьи перья. Во многих местах тела виднелись отверстия, где обломки прошли через тело навылет, оставив рваные раны на коже и лохмотья ткани.
– Что это такое, шериф? Что случилось? – обратился помощник Джерри Нильс к своему боссу.
Это был серьезный молодой человек с твердым взглядом.
Но шериф не готов был ответить. Несмотря на то что Джон Эванс сохранял выработанное годами выражение стоического самообладания, желваки ходили, когда он сжимал челюсти, выдавая его нервное напряжение.
– Рядом ничего нет на тысячи метров, – продолжал Джерри. – Ближайшее здание – школа. Чиверс все проверил и сказал, что там пострадало всего одно окно, больше битого стекла нет.
Джон взглянул на Дина, он понимающе кивнул: это было его окно, разбитое вдребезги кирпичом как раз в этот день. Но одно-единственное оконное стекло не могло быть источником всего этого множества осколков на земле, в кустах и теле Мередит Гэмбел.
Да и как оно могло туда попасть? Как его могло разметать с такой силой?
– Самолет? – спросил Джон. – Что, если с помощью авиации?
– Самолет, – Дин уцепился за эту идею. – Возможно. Это, без сомнения, объяснило бы отсутствие источника, а также бешеную cкорость.
– Я могу связаться с Федеральным управлением авиации, – сказал Джерри.
Дин пододвинулся ближе и присел рядом с телом. В лицо ударил убийственный запах свежей крови. Мередит. Дин подавил рвотный рефлекс, призвав на помощь свой ум ученого. С особой тщательностью он осмотрел тело.
– Откуда бы ни пришелся удар, он был совершен с чудовищной силой.
Дин задержался на новой мысли:
– Толчок пришелся в лицо.
Трумэн вглядывался в темноту, туда, где продолжалась тропа.
– Она, должно быть, лежала на земле, раз падающие обломки ударяли ей в лицо, – Дин встал и сделал несколько шагов назад, потом снова опустился на корточки. – Можно воспользоваться твоим фонарем?
Джон бросил ему пластмассовый инструмент. С помощью той же ручки, которой он изучал отрезанную руку, Дин перевернул несколько осколков стекла. Он знал, что нарушает правила и десятки других указаний насчет места преступления, но Джон не делал попыток помешать ему.
– Джон, Джерри, вы можете намотать это на ус, – сказал он, подражая языку детективов и кинофильмов, и указал на ряд стекол. – Осколки так облеплены кровью и тканью, словно они прошли сквозь тело.
– Насквозь? – спросил Джон. – Значит…
– Значит, она была в стоячем положении, следовательно, стекло проходило на уровне головы, так что оно не могло падать с самолета.
– Тогда откуда?
В ночи повисло молчание.
– Есть еще одна проблема, – заметил Джон. – У нее на месте обе руки.
Где-то в темноте помощник Чиверс снова зашелся в приступе рвоты.
Воспользовавшись запасным ключом, доктор Трумэн вошел в здание. Он щелкнул выключателем, один ряд ламп ожил, отбрасывая тени на противоположную сторону. Еще одним ключом он открыл свою классную комнату. Здесь Дин Трумэн помедлил, не решаясь включить свет. Через окно ему были видны отблески от больших полицейских фар.
В его голове невольно всплыл образ Мередит Гэмбел. Изрублена насмерть, но чем? Откуда взялась вся эта масса стекла? Как оно распространялось с такой силой?
Он надавил сразу на три выключателя. Несколько рядов ламп вспыхнуло с легким жужжанием. В комнате проснулась жизнь.
Доктор Дин Трумэн был ученым. Логика всегда оказывала ему добрую службу. Этот человек привык расшифровывать невозможное. Любопытство и склонность к анализу стали движущей силой в его карьере. И всегда был ответ, всегда. Именно такого рода решимость принесла ему Нобелевскую премию.
Он достал портфель из единственного шкафа в комнате. Кусок картона закрывал разбитое окно. Дин проверил, заперты ли все остальные окна, окинул комнату прощальным взглядом, выключил свет и вышел, заперев дверь.
Какое-то время он шарил рукой в кармане при тусклом свете одного ряда ламп, стараясь нащупать ключ от двери в здание, как вдруг услышал звук.
Странный, но какой-то смутно знакомый звук – скрип или царапанье.
Дин остановился, зажав ключи в руке. Волосы у него на затылке поднялись, как иглы дикобраза.
Скрип, скрип, скрип…
По рукам и ногам пробежало покалывание, словно в них вонзились тысячи булавок.
Скрип, скрип, скрип…
Он прислушивался, пытаясь определить, откуда шел звук. Такой знакомый. Кажется, из классной комнаты? Дин повернулся и уставился на только что запертый замок с величайшим недоверием.
Внутри?
Скрип, скрип…
Звук замер. Удары собственного сердца отдавались у Трумэна в ушах. Жужжание ламп стало угрожающим, зловещим, напоминающим роение прожорливых насекомых, спускающихся по стропилам.
Насекомые?
Скрип…
Его рука непроизвольно задвигалась, плавно и бесшумно, опытные пальцы моментально на ощупь выбрали нужный ключ. Взявшись за ручку двери и резко повернув ключ, Дин рывком толкнул дверь, но сам остался на пороге, вглядываясь из полуосвещенного коридора в непроглядный мрак своего класса.
Все было спокойно. Ни одного звука. Казалось, даже воздух недвижим.
И именно ученый шагнул вперед, ученый, который понимал всю абсурдность ситуации. Взрослый человек, трепещущий в коридоре из-за чего? Какого-то шума? Звука? Непонятного шуршания в пустой комнате?
– Смешно, – вслух сказал Дин, чтобы продемонстрировать свое презрение.
Но даже иррациональные страхи можно было объяснить рациональной мыслью. Все лишь несколько минут назад он стоял над искромсанным трупом женщины – хорошей знакомой. Его нервы обнажились, эмоции обострились. Эти вспышки безрассудства сполна объяснялись, но для ученого они были неприемлемы.
А он был ученый.
С этой мыслью Дин направился вдоль стены и одновременно нажал все три выключателя. Ослепительный момент не принес ничего нового.
Пустая комната.
Такая же, какой он оставил ее минуту назад. А звук? Царапанье? Должно быть, крысы. Хотя он не заметил никаких характерных признаков – изгрызенной бумаги или мелкого черного крысиного помета, все же это был возможный вариант. Черт, даже вероятный, ведь школа обветшала.
Только…
Не похоже было, чтобы так скреблись крысы. Шум был слабым, но знакомым.
