Кодекс чести вампира - Сухомизская Светлана (читать книги .TXT) 📗
Но всего хуже было то, что он не говорил ни слова. Просто стоял на пороге кухни и молчал.
И от этого молчания воздух в квартире твердел и тяжелел, превращаясь из смеси азота, кислорода и углекислого газа во что-то, абсолютно не пригодное для дыхания.
— Ч-что ты тут д-делаешь? — наконец выдавила из себя я. — Т-ты меня до смерти п-переп-пу-гал!
— Очень жаль, — бесстрастно ответил Себастьян. — Я этого не хотел. Я принес тебе деньги.
— К-какие еще деньги? — испуганно спросила я.
— Твое жалованье.
Подойдя ближе, он торопливо вынул из кармана слишком толстую, по моему мнению, пачку долларов и положил деньги на обувную тумбочку. Я продолжала сидеть на полу, но он и не подумал предложить мне руку, чтобы помочь подняться, — а ведь именно так он должен был поступить!
— Что случилось? — спросила я, не на шутку встревожившись.
Наступила тишина. И только когда я собралась было повторить свой вопрос, Себастьян ответил:
— Ничего особенного… Конечно, ты очень предусмотрительно перевернула кольцо, но мне все равно известно, где ты провела ночь.
— Откуда? — я даже вскочила на ноги.
— Я следил за тобой.
— Следил? — возмущенно переспросила я. — Зачем?
— Не мог же я допустить, чтобы девушка, которая мне… впрочем, это не важно. Ну, скажем, я за тебя волновался.
— Но я смотрела по сторонам — никого не было!
— Если я хочу оставаться незамеченным, обычно меня никто не замечает, — что-то похожее на улыбку тронуло на мгновение губы Себастьяна. Но тут же испарилось.
— Послушай, — сказала я, выставив вперед руки с растопыренными пальцами, как будто держала в них невидимый футбольный мяч. — Я не знаю, что ты подумал…
— Я ничего не подумал, — Себастьян безучастно пожал плечами. — Я старался вообще не думать. Я три часа сидел на ступенях под дождем, потом вернулся в «Гарду», взял деньги и приехал к тебе.
— Тебе вовсе незачем было опасаться за мою жизнь, — поспешно произнесла я.
Себастьян покачал головой:
— Я не волновался за твою жизнь. Этот вампир очень хорошо осведомлен о нас, так что он, конечно же, прекрасно понимает — если с тобой что-нибудь случится, я не успокоюсь, пока от него не останется только небольшая кучка серого пепла, пусть даже мне за это придется навсегда проститься и с землей, и с небесами и навечно погубить свою душу. Мое волнение, если можно так сказать, было вызвано совсем другим. Хотя теперь это уже не имеет никакого значения.
— Ничего не понимаю… — жалобно пискнула я.
— Думаю, прекрасно понимаешь. Но это тоже не важно. Мне вдруг стало ясно, что так больше продолжаться не может. Я не могу этого выносить.
— То есть — ты меня увольняешь? — с утвердительной интонацией произнесла я.
— Совсем наоборот. Я даже повысил тебе оклад. Что, надеюсь, немного компенсирует те неудобства, которые ты испытываешь, работая со мной.
— Подожди, — пролепетала я, чувствуя страшную слабость во всем теле и ощущая, как на глазах превращаюсь в Анатолия Ефремовича Новосельцева, с ужасом наблюдающего крушение служебного романа и превращение начальницы из любимой обратно в мымру. — Что ты хочешь этим сказать?
— Я не человек. Я всего лишь несчастный ангел. Ваши людские чувства — слишком тяжелый груз для меня.
Себастьян беспомощно замолчал. Я пыталась встретиться с ним взглядом, но не могла.
— Так, — произнесла я, еле шевеля губами. — Ты… ты меня бросаешь?
— Называй это как хочешь, — обреченно ответил он.
Он не может так поступать со мной! Внезапно меня охватило отчаяние и ярость.
— Хорошо! — прорычала я и схватила с тумбы деньги, чтобы швырнуть их ему в лицо. — В таком случае…
Я повернулась к Себастьяну, но на том месте, где он только что стоял, уже никого не было.
— Отлично, — выдохнула я, отшвыривая деньги в сторону. — Просто замечательно!
Все-таки я действительно фея. Нормальная женщина после такого разговора с любимым не сомкнула бы глаз, рыдала бы и бродила по квартире бледная, как привидение. Я же рухнула на кровать и заснула, едва коснувшись головой подушки. Правда, последним моим желанием было никогда больше не просыпаться.
Пожелание, конечно же, не сбылось. Нала сказать, последнее время никакие мои желания не сбываются. Вообще, если обдумать мое нынешнее положение, картина получается — чернее некуда.
Отпуск пропал. Личная жизнь загублена на корню. Работы больше нет — хотя, конечно, она есть, но что толку? Глупо полагать, что я вынесу такую пытку — каждый день видеть Себастьяна и знать, что я ему не нужна. Вот если бы он мне не был нужен, тогда другое дело… Словом, только одного, любого из моих теперешних жизненных обстоятельств более чем достаточно, чтобы с чистой совестью броситься в реку.
С другой стороны, утопившись, я не облегчила бы жизнь никому на свете, в том числе себе. Ведь и после смерти меня будут окружать сплошные знакомые рожи. Причем еще спасибо, если я попаду в ад — хотя бы повидаю Тигру, симпатичного демона, с которым познакомилась полгода назад и от которого давно уже что-то не было никаких известий. Неужели он в прямом смысле провалился в преисподнюю? А если окажется, что все мои грехи, которых я за свою короткую, но бестолковую жизнь наделала не так уж и мало, не в счет? И отправлюсь я прямиком на небеса, где бы они ни находились (а действительно, где? ведь не у нас же над головой, в самом деле?). И встречусь там с друзьями и знакомыми Себастьяна и Даниеля, а может, и с ними самими — ведь когда-нибудь же окончится срок их пребывания на земле и они вернутся обратно, в свои райские кущи?
— Обложили со всех сторон! — мрачно изрекла я.
Словно в подтверждение моих слов, зловеще грянул телефонный звонок. Не ожидая ничего хорошего, я сняла трубку и, заранее страдальчески сморщившись, приложила ее к уху.
И испытала странную смесь печали и облегчения, услышав голос Нади.
— Слушай, что у вас там творится, а? — как обычно, не утруждая себя приветствиями, сказала она отрывисто, словно Чапаев перед боем.
Я открыла рот, чтобы ответить, но вместо этого, неожиданно для самой себя, разрыдалась в голос.
— Так, все понятно. Веселится и ликует весь народ, — глубокомысленно заметила Надя. — Ты, пожалуйста, прекращай это дело, потому что у Даниеля мобильный все-таки не волшебный и каждая твоя слезинка на вес золота получается. В двух словах расскажи, что случилось, а то я даже не знаю, на какую тему тебя успокаивать.
Давясь слезами, я выполнила ее указание. Неизвестно почему, но больше всего Надю возмутил момент с повышением оклада.
— Откупиться хочет! Ну уж нет, фигушки, у него этот номер не пройдет! Так, — внезапно она заговорила с невероятной скоростью, — слушай, Даниель из моря вылезает, поэтому я сворачиваюсь. Сегодня вечером мы приедем, и все будет в лучшем виде. Не грусти, мы им еще покажем, где раки ночуют! Хоть ты, конечно, задрыга та еще, но я на твоей стороне. Готовься, нас с тобой ждут веселенькие деньки!
Щелчок. Короткие гудки. Я положила трубку и обнаружила, что, несмотря на понятное недоумение, чувствую себя весьма приободренной.
Чтобы вновь приобретенную бодрость укрепить, требовалось найти себе какое-нибудь полезное занятие. И я нашла — вспомнив о вчерашнем удачном опыте с рубашкой Себастьяна, решила попрактиковаться в колдовстве.
Взяв старую прихватку с изображенным на ней поросенком, которую давно уже пора бы выкинуть, да все как-то рука не поднимается, я положила ее в кухонную мойку — из соображений пожарной безопасности, конечно, — и принялась сосредоточенно махать руками, мысленно приказывая прихватке сгореть.
Но прихватка осталась глуха к моим призывам. Все, что мне удалось, — это как следует вспотеть, но на прихватке это почему-то никак не отразилось.
Поразмыслив над своей неудачей, я поняла ее причину. Прихватка не вызывала у меня никаких эмоций, поэтому поджечь ее мне и не удалось. Раз так, то существовало два выхода из ситуации: разозлиться на прихватку, что теоретически возможно, но практически невыполнимо, или поискать предмет, вызывающий у меня какие-нибудь чувства и при этом желательно горючий.
