Иона - Герберт Джеймс (бесплатная регистрация книга txt) 📗
— Элли, я...
— Устраивает?
— Хорошо. — Он снова придвинул к себе тарелку, а Элли взялась за свою, сама не понимая кипевшей внутри злости. Ей не хотелось думать о его отчуждении.
Остаток ужина прошел в угрюмом молчании, если не считать нескольких формальных любезностей, и когда подали кофе, Элли уже начала жалеть о своей настойчивости в расспросах. Она не собиралась его расстраивать, не собиралась расстраивать себя. Они хорошо работали вместе и могли добиться кое-каких результатов в этом деле. И в Келсо было что-то... Она прикусила губу. Ради Бога, Элли, прекрати! Закончив с кофе, она взяла счет, оставленный на его краю стола. Раньше она собиралась передать Келсо деньги под столом, но потом решила, что он ничуть не будет смущен, если она расплатится сама. Так и вышло, он не смутился, слишком занятый собственными невеселыми мыслями.
Они вышли из ресторана и поехали обратно в город, свет фар прорезал темноту, как лазеры твердую материю. Добравшись до пустынных улиц городка, Келсо свернул на главную улицу, прочь от стоянки трейлеров.
— Думаю, надо бы заглянуть в паб — может быть, сегодня Тревик там.
Элли ничего не сказала, все еще пытаясь разобраться в своих запутанных чувствах.
У стойки было тесно; когда Элли и Келсо вошли, к двери, как клубящийся туман, потянулся дым. Келсо исподтишка осмотрел лица и к своему разочарованию Тревика среди них не обнаружил. Это было странно, поскольку до последнего вечера молодой бородатый рыбак был завсегдатаем паба, Келсо видел его почти каждый день, заходя сюда. Не прогулял ли он снова и работу?
Элли высмотрела свободное место и быстро двинулась туда, а Келсо стал проталкиваться к стойке. Облокотившись, он помахал в воздухе фунтовой купюрой, чтобы привлечь внимание бармена, когда вдруг заметил в конце стойки знакомое лицо.
Это был Том Эдкок, шкипер «Рози». Он сидел, уставившись в свою пинту пива, словно там содержались все горести мира.
Элли не могла взять в толк, почему Келсо снова стал проталкиваться через толпу, направляясь к концу стойки. Он приблизился к грузному, недоброжелательного вида типу с седыми бакенбардами, сидевшему в одиночестве, положив локти на стойку, с мрачным выражением на лице.
— Вали отсюда и оставь меня в покое, — пробурчал мрачный тип и надолго припал к своему пиву.
— Я только хотел спросить, не заказать ли еще по кружке, — терпеливо проговорил Келсо.
— С чего это ты будешь мне ставить?
— Ни с чего. Просто мы болтали вчера, а сегодня у тебя такой вид, будто тебя надо взбодрить.
— Не надо. И уж во всяком случае не тебе.
— Отлично — по крайней мере, прямо.
К Келсо подошел бармен:
— Как обычно?
— Да, пожалуйста. И виски с содовой. — Он снова повернулся к Эдкоку: — Уверен, что не хочешь?
Единственным ответом был низкий рычащий звук. Бармен подмигнул Келсо и отвернулся, направляясь к кранам.
Спрашивать дальше было страшно, но Келсо знал, что нужно:
— Я, м-м-м... Ты не видел Энди?
Молчание было не менее угрожающим, чем рыдание. Эдкок медленно повернул голову к детективу и уставился на него:
— А что тебе за дело до Энди, а? Он тебе кто?
— Я говорил вчера: мы собирались выпить вместе.
— Его нигде нет. И похоже, не будет.
— Что ты хочешь сказать?
Рыбак пропустил вопрос мимо ушей и одним глотком осушил свою кружку. Стукнув ею по стойке, он проревел:
— Повторить сюда же, Рон!
Бармен махнул рукой в знак того, что слышит, продолжая цедить пиво для Келсо.
— Так куда делся Энди? — не отставал тот.
— Пропал. А теперь вали и оставь меня в покое, маленький любопытный ублюдок. От таких, как ты и Энди, все беды.
— Какие беды?
Келсо почувствовал слабость в коленях, когда рыбак медленно поднялся с табурета и навис над ним:
— Я ничего не говорил о бедах. Продолжай в том же духе, парень, и познакомишься с моим кулаком. А теперь убирайся, уйди с дороги!
Оттолкнув Келсо, который отлетел к стойке, он стал прокладывать себе путь сквозь толпу, и посетители понаблюдательнее и поразумнее заранее отходили с дороги.
Келсо отвернулся, и бармен поставил перед ним заказанное.
— Не много надо, чтобы вывести старика Тома из себя, а? — заметил детектив, ему все еще было не по себе.
Бармен только хохотнул, выхватив у него из руки фунтовую банкноту.
— Он просидел тут весь вечер, тупо пил в одиночестве. Не знаю, что на него порой находит.
Келсо перенес пиво и виски на стол к Элли, впрочем, успев отхлебнуть пива.
— О чем это вы там? — спросила она, когда он скользнул на скамейку рядом с ней. — Я думала, он тебя сожрет.
— Ему не понравились мои лощеные манеры. — Келсо отпил еще пива и почувствовал, что нервы успокаиваются. — И, знаешь, я не многого добился.
— Кто это был?
— Шкипер Тревика. И он сказал, что Энди тут больше нет.
— Что он имел в виду?
— Он был не в настроении объяснять. — Келсо нахмурился и поставил кружку на стол. — Однако странно. Он не на шутку встревожился, когда я спросил о Тревике. Сказал, что такие, как я, привели его к беде. И заказал еще пива, но не стал дожидаться.
— Думаешь, этот Тревик сделал что-то такое, что его встревожило?
— Ну, может быть, он просто смылся на пару дней, и старик чувствует, что его подвели.
— Или угодил в какую-то историю, а его шкипер молчит об этом.
— Возможно. Хотел бы я узнать его мысли. Это может оказаться интересным.
Они пригубили свои напитки, и Элли удивилась, когда Келсо придвинулся поближе и положил руку ей на плечи. Она удивленно посмотрела на него.
— Нас считают любовниками, помнишь? — Его глаза блестели весельем. — Им нужно было прислать кого-нибудь поневзрачнее, ты слишком привлекаешь внимание.
Взгляды и перемигивания в ее сторону не остались незамеченными Элли. Она поцеловала Келсо в щеку.
— Просто для правдоподобия, — пояснила она.
Он снова удивил ее, ответив на поцелуй.
— От чувств, — сказал он.
Элли едва заметно покачала головой:
— Ты чудак, Джим. У тебя слишком резко меняется настроение.
— Извини за прошлое. Я знаю, порой со мной трудно, но уверяю тебя: в том, что я сказал, есть доля правды.
— Хочешь поговорить об этом сейчас?
Келсо помолчал, и она поняла, что он решает про себя. Наконец он сказал:
— Нет, Элли. Думаю, нам лучше всего вести себя, как ты сказала: держаться профессионально. Если хочешь знать, я считаю тебя хорошим работником. И мне нравится твое общество.
Элли улыбнулась:
— Хорошо, ты начальник. Что дальше?
— Я чувствую какой-то толчок. Давай пока расслабимся и выпьем, а потом опять заглянем в бухту. Что-то тянет меня туда, как чертов магнит, но не знаю что. Почему-то я чувствую, что ответ кроется там, смотрит на нас.
Элли нахмурилась:
— Я поняла, что ты имеешь в виду — у меня то же чувство. Может быть, те, кто живет там — как ее? Башня Мартелло? — может быть, они замечали что-нибудь подозрительное? Оттуда прекрасный вид на устье и бухту, оттуда виден большой кусок берега.
— Не уверен, что сейчас там кто-то живет. И вряд ли мы можем постучаться в такой час, а даже если и постучимся, что скажем? Их не очень обрадуют вопросы о жизни птиц.
— Верно, но мы можем взглянуть, посмотрим, что там видно. Это может навести нас на какие-нибудь мысли.
Келсо не сказал ей, что провел часы у этой башни и не обнаружил ничего подозрительного, а согласился еще раз посмотреть и зайти внутрь. Он вдруг понял, что эта ночь в фургончике вместе с Элли окажется еще более неспокойной, чем предыдущие.
Они еще поболтали, не касаясь никаких серьезных тем и своего расследования, обсуждая первое, что придет в голову. Элли нравился его спокойный, но тонкий юмор, а ему нравилась ее способность оценить его спокойный, но тонкий юмор. Она была благодарной слушательницей, готовой посмеяться, хотя он сохранял сдержанность; ее природная приветливость начала сокращать дистанцию между ними. Теперь Элли поняла, почему Келсо был таким хорошим тайным агентом; он обладал твердостью — не так заметной сначала, — которая вызывала уважение, и непринужденностью, благодаря которой его принимали в уголовном братстве. Жаль, что прошлые несчастья, преувеличенные, а может быть, и используемые другими, вынуждали его так часто сторониться, прятаться за барьером отчужденности. Дурацкое клеймо, приставшее к нему — и в которое он сам поверил, — кого угодно сделает мрачным.
