Кожа - Мецрих Бен (книги бесплатно полные версии .txt) 📗
Что мог ответить Малдер? Он понимал ровно столько же. Вдали послышались голоса, очевидно, прибыли санитары и подкрепление. «Интересно, Лирри уже успели эвакуировать? Стоп! Лирри! Он же выстрелил в Стэнтона три раза. В упор. А где раны? И вообще, как это может быть — человек остается неуязвим для пуль и погибает от слабого удара током… Так-так. Вернемся к Джону Доу. Практически то же самое — человек на полном ходу вылетает из машины, с размаху ударяется о заграждение — и остается жив. А потом умирает на операционном столе от электрического импульса дефибриллятора!»
— Скалли… — начал он.
Но тут в зал ввалилась целая толпа — санитары с носилками, полицейские Баррет начала раздавать приказания, поднялась суматоха, и агенты ФБР сочли за благо посторониться. На данной стадии их помощь не требовалась.
— Я должна докопаться до истины, — отчеканила Скалли. — Вскрытие буду делать сама. Не успокоюсь, пока не пойму, почему он умер.
Малдер был настроен не менее решительно. Профессор мертв, но до закрытия дела еще далеко. Перри Стэнтон лишил жизни полицейского и медсестру, но он не убийца. Он жертва!
Дисплей замигал, погас, потом зажегся ровным, бледно-зеленым светом. Скалли откинулась на спинку кресла и вопросительно взглянула на радиолога.
— Придется еще немного подождать, — виновато улыбнулся он.
Скалли нетерпеливо забарабанила пальцами по корпусу клавиатуры. Сейчас, наверное, тело Стэнтона въезжает под цилиндрический колпак установки. Малдер наблюдал за этим непосредственно, в комнате двумя этажами ниже, а Скалли ожидала появления данных на экране. Потом они прихватят с собой Баррет, представителя инфекционной службы и отправятся в анатомическую лабораторию.
— Вам распечатки понадобятся? — прервал его размышления лаборант.
— Да, конечно.
Радиолог — невысокий молодой человек в очках с толстой оправой — ловким движением пианиста привел в действие цветной лазерный принтер. Он наслаждался обществом симпатичной сотрудницы ФБР и горел желанием продемонстрировать ей свое мастерство.
Как правило, сканирование не включалось в процедуру посмертного освидетельствования, но Скалли решила воспользоваться шансом получить дополнительную информацию. Никто не посмел бы обвинить ее в гибели Перри Стэнтона, она сама взяла на себя эту ответственность. Так или иначе, именно Скалли, а не кто-то другой, нажала на кнопку электрошока. Именно ей и предстояло теперь выяснить причину нелепой смерти профессора.
— Ага, пошел аппарат! — воскликнул радиолог, указывая на экран.
Загудел принтер, а на дисплее появилась картинка, изображающая человеческий череп в разрезе.
С первого же взгляда Скалли поняла — все ее теории летят к чертям.
— Не может быть… Здесь какая-то ошибка. Радиолог подал ей распечатки — четыре варианта экранного изображения, сделанные под разными углами, — и сказал с оттенком обиды в голосе:
— Все, как вы заказывали. Машина в работе с самого утра, и ни одного сбоя замечено не было.
Скалли разложила перед собой распечатки, озадаченно водя по ним пальцами. Никаких признаков эдемы или отека, ничего похожего на энцефалит. Но что-то же должно быть не в порядке! Она всматривалась в энцифалограмму до боли в глазах и наконец обнаружила то, что искала. Гипоталамус — железа, регулирующая деятельность нервной системы, — был увеличен в несколько раз. Вокруг вспухшей железы Скалли заметила странные образования, напоминающие полипы. Они выстроились правильным полукругом. Скалли провела в анатомичках много часов, но ни разу не видела ничего подобного!
Скалли собрала бумаги и поднялась из кресла. Нужно как можно скорее приступать к процедуре вскрытия.
— Я сохраню все файлы, — сказал молодой человек, подмигивая из-под толстых очков. — Когда понадобится, вы сможете прийти снова и посмотреть.
Но Скалли было недосуг реагировать на заигрывания лаборанта. Не попрощавшись, она выбежала в коридор.
Еще в лифте Скалли услышала голос Малдера, гремящий на все отделение. Выйдя в коридор, она получила возможность наблюдать великолепную сцену: три дюжих молодца в форме Противоифекционной службы бесцеремонно перегородили дорогу суперагенту, а он что-то возмущенно доказывал одному из них — высокому седеющему негру. Чернокожий атлет скрестил руки на груди и выслушивал Малдера с таким видом, словно делал ему огромное одолжение. Казалось, этого верзилу вырядили в медицинскую одежду по чистой случайности, но нашивка на кармане куртки «Доктор Бэзил Джорджей, старший инспектор» свидетельствовала об обратном.
— Как вы не понимаете — здесь не просто случай неустановленного инфекционного заболевания, — кипятился Малдер. — В ФБР заведено специальное дело. И вообще — кто предоставил вам приоритетное право на вскрытие?
— У нас два случая энцефалитной летаргии — какие еще нужны санкции? — задал инспектор встречный вопрос. — Ваш убийца мертв, и никого больше не укокошит, а вирус, который нас интересует, еще жив. По крайней мере в теле молодого человека, лежащего сейчас в коматозном состоянии. Мы должны гарантировать, что дальше вирус не распространится.
— Вот, полюбуйся, — призвал Малдер на помощь напарницу. — Эти ребята собираются выкрасть у нас тело.
Скалли вопросительно посмотрела на инспектора. Тот пожал плечами.
— Наше руководство в Атланте говорило с вашим руководством в Вашингтоне. Они решили, что вскрытие должно проходить в нашей специальной лаборатории, откуда не выскользнет ни один микроб. Ближайшая лаборатория в Хобокене. Как только будут получены результаты, мы сообщим вам подробности. А пока нужно разобраться, что творится в Нью-Йорке. Энцифалитная летаргия — заболевание редкое, и Боже нас упаси от эпидемии.
Закончив свой монолог, инспектор развернулся на каблуках и зашагал по коридору. Его помощники, словно пара телохранителей, пристроились чуть позади. В конце коридора на несколько мгновений появились санитары, везущие закрытые носилки, затем вся процессия исчезла за двойными дверями. Малдер хотел броситься следом, но Скалли удержала его.
— Все равно ты их не переубедишь. К тому же инспектор прав — наше расследование, с официальной точки зрения, закончено. Преступник, так сказать, задержан.
Малдер брезгливо скривил губы.
— Они сообщат нам подробности! Каково, а? Это наше дело, а не их.
— У нас нет выбора, Малдер.
— То есть, придется заткнуться и отвалить? Скалли помолчала. Такой вариант ей не нравится. Но пытаться мешать вирусологам было бы глyпo.
— По крайней мере у нас есть некоторые Данные, — сказала она, потрясая распечатками. — Такой энцифалограммы я в жизни не видела. Посмотри вот на эти полипы вокруг гипоталамуса!
Малдер, прищурившись, посмотрел на изображение, но ничего особенного не увидел. Хорошо, если Скалли знает, о чем говорит.
— Возможно, эти полипы связаны с избытком допамина. Если так, то налицо дисфункция гипоталамуса, и психические припадки вполне объяснимы.
— Допамин? Это какой-то нейротрансмиттер, если не ошибаюсь. Вещество, которое переносит информацию от мозга к периферийным нервам.
— Совершенно верно. Пока нет результатов вскрытия, надо бросить эти снимки по закрытым медицинским сайтам. Может, кто-то встречался с чем-то подобным.
Малдер мрачно посмотрел на двойные двери, за которыми исчезли носилки с телом.
— Скалли, сколько раз мы сталкивались в работе с инфекциологами?
— Раз шесть, по-моему. А что?
— У меня складывается впечатление, что кто-то очень хочет помешать нам выяснить все обстоятельства этого дела.
Опять он за свое! Скалли собрала в кулак всю свою волю, чтобы не возвести глаза к небу и не завыть.
— Малдер, если ты забыл, напоминаю — это я вызвала инфекциологов. И диагноз «энцифалитная летаргия» тоже предположила я.
— И продолжаешь на нем настаивать?
— Теперь я уже ни на чем не настаиваю. Поэтому и хочу посоветоваться с коллегами через Интернет.
Десять минут спустя Скалли и Малдер сидели перед компьютером в углу маленького административного офиса, расположенного как раз над патологоанатомическим отделением. Офис они взяли в аренду — проще говоря, временно выселили отсюда менеджера по кадрам, показав ему уголки своих рабочих удостоверений. В помещении не было ничего лишнего: несколько стульев, стол и Ай-би-эмовская рабочая станция, словом, окно в киберпространство.
