Большая книга ужасов – 16 - Усачева Елена Александровна (лучшие книги онлайн txt) 📗
Днем эти сны уже не казались такими страшными. Машины не летают, бандиты среди бела дня на девочек не нападают, а у сфинкса в глазах не могут быть лазерные пушки. Но ночью все это навевало почему-то нечеловеческий ужас.
Вот и сейчас Танька открыла глаза, с трудом вспоминая, что же такого неприятного ей приснилось. Где-то она бегала, кто-то ее ловил, мяукала кошка, смеялся мальчишка по имени Алеша, упорно не желающий становиться царевичем.
Лежать было неудобно, Фролова заворочалась, повернулась на бок и встретилась взглядом сама с собой.
– Мама! – вскочила она.
– Ничего не понимаю, – покачала головой Мари. – Почему не происходит переход?
Никакой это был не сон. Ее действительно ловили, хватали и били. И никуда она не убежала, а осталась в этом чертовом Музее. И двойника своего она разбить не смогла. Зря только возвращалась. Сидела бы сейчас дома да чай с плюшками пила. Возомнила себя Джеймсом Бондом!
Она все еще была в зале. Рядом с Мари безмолвной тенью маячил Карлуша. Чуть дальше стояла его мать Мария-Антуанетта. Краем глаза Танька успела заметить царственное семейство. Чтобы не навлекать подозрение на Алексея, Фролова перестала туда смотреть и попыталась остановить взгляд на Мари. Но ее глаза отказывались на нее смотреть. И Танька постоянно приказывала себе: «Смотри! Смотри!»
– Может, все дело в том, что она по-другому одета? – подал голос Карл.
– И кольца нет. Вероятно, в нем была какая-то сила… – Мадам Тюссо подняла Танькин подбородок. – Зачем ты переоделась и куда делось кольцо?
Фролова машинально схватилась за палец, но зеленого камешка на нем не было.
«Потеряла!» – мелькнуло у нее в голове. Но потом она вспомнила, что отдала его старику за гадание. Как давно это было… И совсем в другой жизни.
Неожиданно Фролова мелко хихикнула. Все это было похоже на фильм про войну, где у партизан злобные фашисты пытаются узнать страшную Военную Тайну.
Мари сжала кулачок, видимо, собираясь ударить Таньку, но передумала, отчего Фролова снова нервно захихикала.
– Надо действовать, – прошептал сзади Карл. – Мы упускаем время!
– Как действовать, если ей кто-то из Музея помогает? – Мадам Тюссо оглядела притихшую толпу своих творений. – Это бунт? Жить надоело? Я здесь никого не держу, идите, и вас съест первая же стая диких собак, вас сожжет солнце и источит вода. Вы там не продержитесь и часа. Идите! Идите все, кому не нравится быть в моем Музее! Я создам новый Музей без вас! И в конце концов моим Музеем станет весь мир! А вы превратитесь в огарки из-под свечей!
Фигуры молчали. К людям никто идти не собирался, да и становиться свечами пока никому не хотелось.
– Молчите? – продолжала бушевать хозяйка. – Тогда быстро говорите, кто помогает этой девчонке? Я все равно узнаю. Говорите сами.
Танька поискала глазами царскую семью. Алексей стоял рядом с матерью в сторонке. Он еле заметно качнул головой.
Мари коршуном кинулась к Таньке.
– Куда ты сейчас смотрела? Туда? Туда?
Она начала тыкать во все стороны, но направление она выбрала правильное, туда, где стоял царевич.
Танька опустила глаза и жестко сжала губы.
– Хорошо. – Мадам Тюссо снова приняла величественный вид. – У тебя тут появились друзья – прекрасно. Теперь не так будет скучно. Карл для тебя маловат, ты, видимо, нашла кого постарше. Осваивайся. В ближайшее время трамвай здесь не появится, так что придется тебе пожить здесь.
– Ничего, – хмыкнула Фролова. – Я и пешком дойду, не развалюсь.
Со всех сторон раздались сухие смешки.
– Не развалишься, – Мари качнула монументальной прической. – Потому что идти отсюда некуда. Думаешь, ты находишься в своем городе?
– А где же еще? – пробормотала Танька. – Просто в этом районе я еще никогда не была.
– Не была, – согласилась хозяйка, – потому что такого района у вас нет. Это не город. И даже не планета Земля. Это Место, где находится мой Музей. Моя страна. Неужели ты еще не поняла этого? Ну, представь, с чего бы это восковые фигуры начали говорить? У них же нет голосовых связок, языка, нет легких, мышц. Если они начнут говорить, то это будет самый настоящий фильм ужасов.
– Ага, – фыркнула Танька, к которой постепенно возвращалась способность соображать, – а так здесь сплошная комедия.
– А разве это не смешно, когда куклы действуют как люди? Я даже больше скажу, они почти люди. Впрочем, – Мари вздохнула, – что для тебя мои слова? В тебе пока есть один большой недостаток – ты живая. Умрешь, станешь одной из них, все поймешь сама. Надо только решить, как лучше с тобой поступить. С твоим появлением у меня начались сплошные неприятности. Человек, переступающий порог Музея, превращается в восковую фигуру. В своем мире он умирает. Я сильно удивилась, увидев тебя первый раз. Даже сфотографировала, чтобы самой сделать твою фигуру. И случилось то, что должно было случиться – фигура ожила. Но ты снова смогла вернуться. Еще недоставало, чтобы этот трамвай начал возить в другую сторону! То-то люди обрадуются, когда на них снизойдут живые мертвецы, известные тираны, правители и самодуры. Да они перевернут все вверх дном. Представляю этот цирк! – Мари склонилась к Таньке. – Вот почему я тебя отсюда больше никуда не выпущу. Только я боюсь, что, убив тебя, я не смогу оживить твою фигуру. А мне будет обидно, ты была достойным противником. Мне будет приятно с тобой еще раз встретиться.
– Хороша приятность!
Фролова поежилась. От слов хозяйки ей становилось не по себе. Она опять вспомнила, что вокруг нее ходячие мертвецы. Да и в словах Мари была какая-то безысходность. Так просто никуда отсюда не уйдешь, нужно только ехать? А если этот трамвай больше никогда не появится? Что же, теперь ей жить среди этих восковых истуканов? И никогда больше не видеть ни маму, ни Ленку, ни школу, ни улицу? А все время вот здесь… И зачем она вернулась? Ведь могла же не выпендриваться, а пойти вместе со всеми. Могла! Почему она этого не сделала?
Танька попятилась. Вокруг нее были только ровные восковые лица, бледно-розовые, так похожие на живых и на мертвых одновременно, с пустыми глазами, с подкрашенными губами и нарисованным румянцем на щеках.
И все они мертвы, давно мертвы! Их тела сотни лет назад сгнили в могилах, а они ходят, напоминая всем о себе.
Эх, жалко, Килька забрала Глафиру, Танька бы устроила им сейчас такой цирк с оживлением…
– Ее надо убить, – прошелестел за спиной Мари Карл.
– Успеем, – отмахнулась мадам Тюссо. – Теперь у нас времени много. Мы успеем все.
Она вышла из зала, шурша юбками. Восковые фигуры тут же потеряли к Таньке интерес и разошлись по углам. Но боевой задор во Фроловой еще не угас. Она потрепала по голове свою восковую копию, демонстративно зевнула и лениво произнесла:
– Скукота!
Карл в ответ надменно поджал губы и прищурился.
– Что ты на меня уставился? – накинулась на него Танька. – Кажется, не я тебя в тюрьму сажала! Тебе злиться на меня не за что!
– Не люблю людей, – еле разлепив губы, выговорил принц.
Танька фыркнула и отвернулась. Те, кто еще остались в зале, смотрели на нее с ужасом.
– Чего это они все такие перекореженные? – Карл от Фроловой не отходил, поэтому Танька решила с ним еще поговорить. – Чего они боятся? Вроде бы самое страшное у них позади, померли уже.
– Воск хрупкий материал. – Таньке показалось, что лицо у принца еще больше заострилось и побледнело. – С ним можно сделать что угодно. Смять, разорвать, слепить заново. Так было еще в настоящем Музее, в Лондоне. Один сумасшедший оторвал голову известной актрисе. Не нравилась она ему. С тех пор актриса без головы живет. Ты ее можешь встретить в коридорах. Голову свою ищет. Куда ей без нее?
Фролова поперхнулась слюной, закашлялась и машинально схватилась за горло.
– Быть изгнанным не самое страшное, – как злой вещун, продолжал говорить Карл. – Страшно перестать быть похожим на человека. Так что твоим помощникам я не завидую.
Танька на провокацию не поддалась и не стала смотреть в ту сторону, где замер Алексей. Она только шмыгнула носом и спросила:
