Зло сгущается - Стэкпол Майкл А. (читать бесплатно полные книги .TXT) 📗

– А теперь Генрих со своими ребятами хочет оживить эту отрасль?

– Вы верно схватили картину.

Я подумал о снайперской винтовке в мое"! кейсе.

– Если он станет вам чересчур докучать, дайте мне знать.

Хэл покачал головой.

– Вы с Батом мыслите одинаково. Решение данной ситуации состоит в том, чтобы понять, чего хочет Генрих, и придумать способ помочь ему, не заставляя других терять лицо – и терпение.

– Нелегко следовать этим путем, друг мой. – Я выудил ломтик картошки поподжаристее. – Некоторые способны выслушивать доводы, – я откусил от ломтика половину, – а иных приходится убивать.

Хэл откинулся на спинку стула.

– От человека, очнувшегося в мешке для трупов, так и тянет холодом.

– Это ближе к истине, чем вам самому кажется. – Я потянулся и выдернул авторучку из-за воротника его футболки. Разгладив салфетку, я нарисовал знак, увиденный во сне. – Не знаете ли вы, что это такое?

Его рука, словно громадный коричневый тарантул, опустилась на бумагу и повернула ее.

– Не могу припомнить, чтобы когда-нибудь это видел. Что это?

Я пожал плечами:

– Понятия не имею, я увидел это во сне. Хотите еще пива? – Он кивнул, и я позвал:

– Хуанита, два пива, пожалуйста.

– Многие люди верят в сны, но только не я.

– А почему бы и нет?

– Потому что мне все время снится, как я промахиваюсь по кольцу.

Хуанита появилась из кухни с бутылками пива в каждой руке. Она поставила бутылки на стол и тут увидела салфетку.

– Эль Эспектро! – Она торопливо перекрестилась.

Я схватил салфетку и поднес к ней поближе.

– Вы с этим встречались?

Хуанита подняла руки, загораживаясь от рисунка.

– Пожалуйста, синьор, пожалуйста! – Она повернулась и мгновенно исчезла.

Мы с Хэлом обменялись недоуменными взглядами.

– "Призрак"… Что она имела в виду?

Хэл выразительно пожал плечами.

– В Затмении этих «призраков» может быть миллион. Я слыхал истории о «подлинных» вампирах в Драк-Сити, или о том, что какой-то таинственный «брухо» – колдун – ведет постоянную войну с демонами и дьяволами. Еще я слыхал о волках-мутантах и других чудовищах, что бродят вокруг города… После этих штучек с атомной станцией Пало Верде – кто знает… Но насколько я могу судить, все это фантазии.

Я поднял брови:

– Кто-нибудь мог бы сказать то же самое и о Койоте.

– Койот это другое дело.

– А именно?

– Он реален. Я его видел, разговаривал с ним. Я знаю, когда он собирается на войну, и знаком с людьми, которым он помогал – при моем участии, и через других. Например, Марит, или тот же Эстефан.

Я смял салфетку.

– Вы правы. Оставим призракам войну со сновидениями. – Я похлопал по бронежилету. – А Койот пусть управляется с реальностью.

Глава 11

После ленча Хэл отправился в Меркадо, чтобы вместе с Алехандро сделать некоторые приготовления к вечернему приему. Я предложил пойти с ним, но он отказался.

– Вы пока еще мертвы. Джитт говорила, что сможет продержать вас в могиле по крайней мере до вечера. А вечером ваше неожиданное воскрешение поразит кого-нибудь и поможет нам распутать клубок.

– Будем надеяться. – Я пожал ему руку. – Последний вопрос: ходят ли какие-нибудь слухи о Неро Лоринге?

– Никаких.

Я не отпускал его руку.

– Причастен ли Койот к его освобождению от дочери и корпорации?

Хэл слегка стиснул мои пальцы.

– Если и причастен, меня он в это не вовлекал.

Мы разомкнули рукопожатие, и Хэл вошел в кабину трансверсора. По светящемуся красному табло цифровых часов я увидел, что уже один час пополудни. У меня не было представления, когда вернется Марит и на какое время назначен прием, так что я побрел в просмотровую, нашел пульт дистанционного управления и принялся обозревать телевизионный ландшафт.

Телевидение, несмотря на все свои сто семьдесят восемь каналов, оказалось безлюднее Пустынного Заповедника в Южных Горах. Если отбросить платные каналы, которые, как только я стал перебирать их, начали выставлять счета в нижнем углу экрана, подавляющее большинство станций транслировало лишь черно-белое изображение. Смотреть это на настенном светодиодном экране «Сони» все равно что заказывать сушеный корм для собак в японском ресторане. Я ждал, что передачи будут банальными, но целый канал, посвященный повторному показу советских фильмов сорокалетней давности в духе "Рабочего и колхозницы", – это уже чересчур. Тем не менее я подумал, что на советских телевизорах, которые были у большинства людей, эти фильмы смотрелись бы очень неплохо.

Городской общественный канал позволял немного проникнуть в нравы Феникса. Его программы варьировались от рекламных видеофильмов, посвященных невероятно оптимистичным картинам того, каким станет Феникс через пять лет, до крайне причудливой смеси коротких сюжетов, отражающих резкий разрыв между Центром и Затмением. Хиропрактики и натуропаты диагностировали болезни и предлагали исправить позвоночник тем пациентам, которые прижмутся спиной к экрану. Душевнобольные предупреждали о грядущих бедствиях и опаснейших заговорах, неведомых никому, кроме них. Почетные члены разнообразных сумасшедших домов – от "Аризонцев за охрану черных скорпионов" до "Скептиков Феникса" – призывали присоединиться к ним, заполняя эфир бесконечным потоком противоречивых и запутанных "фактов".

– Город мог бы назвать этот канал хорошим, плохим и безобразным, – пробормотал я, и тут на экране появилось лицо Генриха.

Его программа называлась "Люди чистоты". Он зачитывал, одно за другим, сообщения о преступлениях, совершенных людьми с цветной кожей, на фоне кадров, скопированных из программ новостей. Под конец, когда пошла лента, в которой он и его "почетная стража" забивали ногами чернокожего юношу, Генрих провозгласил: "Люди Феникса, придите к нам. Встаньте за наш город. Фениксу предначертано возродиться из пепла к, величию. Грязные людишки – это пепел человечества.

Придите к нам и верните себе свое наследие!"

Я невольно прицелился в него указательным пальцем, а большой отставил, словно взведенный курок "крайта".

– Когда-нибудь, Генрих.

За спиной у меня раздались аплодисменты. Я развернулся вместе с глубоким креслом и увидел Марит, стоявшую в дверях.

– Я не слышал, как ты вошла.

– Эта комната звуконепроницаемая. Мне нравится твой вкус в выборе мишеней. Присматриваешься к врагу?

Я пожал плечами:

– Хэл не думает, что пуля весом сто восемьдесят гран, пролетающая три тысячи или около того футов в секунду, способна прочистить Генриху мозги, так что охота запрещена. – Я поднял левую руку и посмотрел на часы. – Сейчас шесть. Во сколько начинается вечеринка?

– Смотря по обстоятельствам. – Она собрала волосы на затылке в "конский хвост" и стянула их эластичной лентой. – Официально начало – в семь тридцать.

Мы явимся не раньше, чем на час позже, но к чему торопиться? Я иду в душ. Не хочешь потереть мне спинку?

По телевизору "Скептики Феникса" рьяно доказывали, что два тела, найденные в пустыне, определенно не могут быть троллями.

– Мусор туда, мусор оттуда. – Я нажал кнопку на пульте, и экран погас. – После таких передач просто необходимо помыться. Ведите, миледи.

Два часа спустя я смотрел на свое отражение в трехстворчатом зеркале. На мне были черные ботинки, черные носки, черные брюки со стрелками, наутюженными до бритвенной остроты, и жестко накрахмаленная белая рубашка с ониксовыми запонками в манжетах. Воротничок я застегнул крупной серебряной прямоугольной запонкой из гематита, а галстук надевать не стал. Сам воротничок, без отворотов, неприятно давил на кадык.

– Чувствую себя волком в сутане.

Марит, сидящая за туалетным столиком, подняла взгляд и посмотрела на мое отражение в своем зеркале.