Невеста колдуна - Сухомизская Светлана (книги регистрация онлайн бесплатно TXT) 📗
Роль арабского скакуна исполнял черный «Ниссан Максима», похожий скорее на бегемота, чем на лошадь, но делиться с Кириллом этим зоологическим наблюдением я не сочла нужным.
Кирилл простился с отцом и влез на заднее сиденье джипа, где уже сидела я в обнимку с рюкзаком, один из геометрических молодых людей уселся рядом с линялым водителем, и мы тронулись в путь.
— Насчет Бориса я поняла — это твой двоюродный брат, — сказала я, когда мы выехали из гаража. — А Юля кто? Его девушка?
— Да нет, — ответил Кирилл, ухмыляясь. — Вообще—то она моя девушка.
Очень надеюсь, что мне удалось не выдать своего изумления.
Вернувшись из прошлого в настоящее, я снова посмотрела на часы. Минутная стрелка передвинулась на десять делений.
Конечно, сам по себе факт, что у молодого, привлекательного, обеспеченного мужчины есть подруга, не явился чем—то удивительным. Не удивляло и то, что, несмотря на наличие подруги, этот самый мужчина пытался завязать более чем близкие отношения с одной старинной знакомой барышней. Странно было другое…
Дача, как и весь поселок, стояла посреди соснового бора, там, где деревья росли особенно часто, так что ни о каком саде или огороде на приусадебном участке речи идти не могло. Я подумала, что такая дача идеально подошла бы мне, с моими выдающимися агрономическими способностями и прискорбным неумением отличить сорняк от полезного растения — за исключением тех случаев, когда на полезном рае— гении уже выросло что—нибудь съедобное или распустилось что—нибудь красивое.
У ворот нас встретил прямоугольный помощник Листовского. Оказывается, он специально выехал пораньше, чтобы подготовить дачу к нашему приезду. Разумеется, имелась в виду не влажная уборка и мытье окон, а тщательный осмотр дома от чердака до подвала и каждой кочки участка на предмет обнаружения мин, фугасов, затаившихся снайперов и взбесившихся бензопил. К счастью, ничего похожего найдено не было, так что мы со спокойной душой могли раскидать вещи по комнатам и собраться на просторной веранде, чтобы насладиться чаем из пятилитрового электрического самовара и картошкой в мундире, быстренько сваренной расторопным безликим водителем, имя которого, в противовес неброской внешности, оказалось весьма запоминающимся: Варфоломей.
Наблюдая за сидящими вокруг стола, я про себя удивлялась причудливости их отношений. Юля, представленная мне как девушка Кирилла, почему—то почти не привлекала его внимания. Вместо этого он сосредоточился на мне — и очень зря, потому что меня это жутко раздражало. Борис молчал, с отсутствующим видом разламывая кусок хлеба на мелкие крошки, словно собираясь снова превратить его в муку. Разговор за столом не клеился.
Наконец Юля демонстративно зевнула и громко произнесла:
— Я собираюсь на озеро. Борь, ты со мной? Борис кивнул, по прежнему не говоря ни слова.
Когда они поднялись из—за стола, Юля сказала, обращаясь уже к Кириллу:
— После озера мы пойдем, навестим деда с бабкой, так что вернемся поздно.
— Как хотите, — не слишком вежливо ответил Кирилл.
Увидев мой вопросительный взгляд и поняв его причину, он пояснил:
— У Юльки здесь своя дача — дедова. Он у нее профессор каких—то кислых щей, я точно не помню. Мы с ней тут и познакомились, давно уже, года три назад, что ли…
«Однако, большая же между вами любовь!» — подумала я, а вслух сказала:
— Может, нам тоже пойти искупаться?
— Ой, знаешь, давай ты пойдешь без меня, — сморщившись, как от лимона, ответил Кирилл. — Меня полночи пропесочивали, а потом подняли ни свет, ни заря, я спать хочу — дико. Так что уж вы давайте сами…
И, не успела я сказать, что в таком случае гоже никуда не пойду, закричал:
— Эй, ребята! Возьмите с собой Марину. Покажите ей все как следует!
Мое присоединение к их компании было встречено Юлей безо всякого энтузиазма. В ее взгляде явственно читалось все, что она обо мне думает, и переводить эти мысли в слова у меня не было никакого желания. Отказаться от моего общества в открытую она не решилась, но было ясно, что она не пожалеет усилий, чтобы я почувствовала всю неуместность моего присутствия рядом с ними.
Тащить с собой на пляж рюкзак было бы неразумным — слишком много в нем было лишнего, а полотенце туда все равно бы не влезло. Поэтому я со вздохом сожаления переложила нее самое необходимое в полиэтиленовый пакет, который, в конце концов, раздулся, как футбольный мяч.
Надо было видеть, как посмотрела на мой пакет Юля. Сама она, разумеется, была экипирована изящной пляжной сумочкой из плотной светлой материи. Не иначе, как натуральный лен. На голове у нее была элегантная соломенная шляпка — на мой вкус, больше подходящая для приемов под открытым небом, чем для похода на пляж, плоские сандалии в минималистском стиле и очередной сарафан — более длинный, чем тот, в котором она приехала, с пуговицами сверху донизу. Я хотела сказать ей, что она забыла надеть перчатки, но сдержалась. И зря!
Приятная беседа завязалась, едва мы успели выйти за ограду.
— Это у тебя свой цвет волос? — светским тоном поинтересовалась Юля, в очередной раз, с оскорбленным видом оглядев мой пакет.
— Собственный, — подтвердила я, скептически посмотрев на ее шляпку.
— А что это они у тебя так вьются? Ты их не расчесываешь, что ли? — продолжала Юля.
— Отчего же, расчесываю. Просто они очень густые. Кстати, мой тебе совет: такие жидкие волосы, как у тебя, надо споласкивать луковым соком. И стричься покороче.
— Спасибо за совет. Но у меня очень тонкое обоняние, так что я плохо переношу запах лука. Я вообще не из тех, кто может спокойно переносить плохие запахи, плохие прически, плохую одежду… вообще не люблю безвкусицы.
— Кто бы мог подумать? — лицемерно изумилась я. — По тебе этого никак не скажешь.
— Ну, это понятно. Тот, кто не знает, что такое вкус, не может знать, что такое безвкусица…
— Слава богу, теперь, мне есть у кого поучиться. Я, по темноте и отсталости, всю жизнь считала, что вкус — это не просто хорошие вещи, а хорошие вещи, надетые к месту, но теперь я буду знать, что это не так… — Мне порядком надоело состязаться в змеином шипении, и я решила, что сегодня как—нибудь обойдусь без озера и пляжа. Даже самая чистая вода в таком изысканном обществе приобретет запах и вкус керосина, поэтому, не мучаясь долгим сочинением предлога, я театрально возопила:
— О ужас! Я забыла очки для солнца! — И, развернувшись, пошла обратно к дому. Уже у самой калитки я подняла руку к лицу и обнаружила, что очки преспокойненько сидят на моей переносице. Вот и замечательно. Пусть считают, что у меня не все дома. Мне это будет только на руку.
Помахав охранникам, играющим в «дурака» на ступенях крыльца, я оставила пакет на крышке вросшего в землю колодца, и пошла изучать владения Листовских. Честно говоря, на самом деле я отправилась просто на небольшую прогулку, а изучение приплела, чтобы не выглядеть в собственных глазах лоботряской.
Обойдя дом по выложенной плитками дорожке, я стала медленно удаляться в сосны, когда негромкое постукивание сзади заставило меня оглянуться. В следующую секунду я отпрыгнула в траву и быстро спряталась за ближайший ко мне ствол. Выглянув из—за сосны, я увидела, как в открытое окно второго этажа осторожно, почти бесшумно вылез Кирилл. Мягко спрыгнув на землю, он, крадучись, пошел в глубь участка, в ту же сторону, куда направлялась до этого я, но не по дорожке, а по траве. Вот что значит спортсмен, про себя восхитилась я. Если бы такой прыжок совершила я, грохот бы стоял на всю округу, не говоря уж о том, что я наверняка переломала бы себе ноги, руки, а то и шею в придачу.
Внезапно поблизости послышались шаги. Кирилл замер и затаился. Самое интересное, что в этот момент он был в двух шагах от меня, и ему стоило лишь повернуть голову, чтобы обнаружить мое присутствие. От страха я превратилась в памятник самой себе.
Из—за угла дома появился один из охранников, несущий в правой руке пистолет с таким видом, будто это было не оружие, а бутылка кефира. Без особого рвения оглядывая окрестности, он прошел вдоль задней стены дома и, свернув за угол, скрылся из вида. Да, при такой замечательной охране любой желающий может в любое время не просто убить Кирилла, а, не торопясь нарезать из него шашлык, замариновать, зажарить, и даже успеть плотно поужинать.
