Голод - Страйбер (Стрибер) Уитли (книги полностью бесплатно .txt) 📗

Более того, если данные доктора Робертс верны, это был бы вечный дар, а отнюдь не временный (несколько сотен лет!), как во всех других случаях.

– Я не совсем уверена, что хотела бы жить вечно – вздохнула Алиса. – Я имею в виду – не так уж это и ценно, не правда ли?

Мириам была так поражена, что ей чуть не стало плохо. Она никогда и мысли не допускала, что у Алисы может быть такой взгляд на вещи. Жить – это стремление всеобщее. Ее собственный род, сколь бы древним он ни был, героически пытался выжить в средние века, боролся, несмотря на низкую рождаемость и неизбежное и очевидное уничтожение. Даже последний из оставшихся в живых стремился только к одному – выжить.

– Но ведь ты это в шутку сказала, так ведь, Алиса? – В голосе ее невольно прозвучала злость, которую ей совсем не хотелось бы обнаруживать.

И девочка отреагировала на это.

– Ты говоришь как-то странно, Мириам. Не как обычно.

Мириам не стала ей отвечать. Вместо этого она вернулась к книге.

– "Суть всей проблемы состоит в том, как и почему нарушается процесс подавления липофусцина по мере старения клеточной системы. Мы обнаружили, что продолжительность и глубина сна связаны с количеством вырабатываемого липофусцина, причем чем глубже сон, тем выше уровень подавления".

– Ладно, я думаю, что мне пора задать один вопрос. Почему ты такая странная?

Мириам даже рассмеялась от такой наглости; она почувствовала, что краснеет.

– Тебе еще многому предстоит учиться, Алиса. Многому. Просто не сомневайся во мне. Ты поймешь, что все, что я делаю, служит определенной цели. – Алиса улыбнулась, и лицо ее внезапно преисполнилось столь удивительной невинности, что Мириам невольно прикоснулась к ней.

На мгновение в комнате воцарилась тишина. Затем Алиса вдруг обняла руками колени и хихикнула.

– Вы с Джоном действительно странные. С вами я чувствую себя как-то не так.

Имя Джона, прозвучавшее столь внезапно, перебило настроение Мириам. Она встала и, отложив книгу, подошла к оконной нише. Оттуда был виден сад. Такая прохладная, влажная весна полезна для роз, привезенных ею из Северной Европы, но римские и византийские розы плохо переносят эту погоду. С ними придется немало повозиться, если вскорости не потеплеет.

Ей хотелось сейчас оказаться среди них, забыть на время о своих горестях. Если бы только Джон продержался еще несколько лет... Открытия, о которых говорилось в книге «Сон и возраст», вероятно, могли бы его спасти. Мириам все еще не оставляла надежду найти какое-нибудь средство, чтобы вернуть его к жизни, пока не стало слишком поздно. Она была уверена – все дело здесь в чем-нибудь типа липофусцина. Ее собственное тело обладало постоянным иммунитетом, но обычного человека Сон просто поддерживал некоторое время. Потом появлялись знакомые симптомы: Сон прекращался, а с его прекращением приходило быстрое старение, отчаянный голод и – разрушение.

Горло перехватило, вновь ощутила она боль и горечь – и некуда было деться. Она силой заставила себя думать о розах. Когда-то она соорудила перголу [21]  от дома до самой реки. У них тогда была своя пристань и красивый красно-черный паровой катер с сердито бурчащим маленьким двигателем. Как приятно было кататься на этом шумном катере, стучавшем поршнями и выпускавшем клубы черного дыма...

В хорошую погоду они ездили на остров Блэкуелл и, когда наступал вечер, охотились за парочками в лесу.

Мириам слышала, как Алиса шевелится в кресле. Благодарение Богу, это идеальная замена. У нее натура настоящего хищника, что в людях встречается довольно редко. Непредвиденное начало губительного процесса, который вскоре уничтожит Джона, в невероятной степени повысило ценность Алисы в глазах Мириам. А так как всех их рано или поздно ожидала эта участь, не стоило сейчас давать Алисе слишком подробные объяснения. Пусть все идет своим чередом; в конце концов она неизбежно придет к сопоставлению себя с Джоном – а там надо только дождаться подходящего момента. Истина была для них в какой-то мере ужасна, безусловно, – но это лишь часть проблемы. Вместо того чтобы убеждать их не испытывать отвращения к происходящему, ей следовало учить их видеть его красоту.

Они должны были желать того, что Мириам могла им дать, стремиться к этому так, как никогда раньше они ни к чему не стремились, – сознательно, всей душой, каждой клеткой своего тела.

Мириам хорошо умела открывать в людях сокровенную жажду жизни. Слой за слоем снимала она условности и запреты, а человек вдруг обнаруживал, что единственное, к чему он стремится, – это просто свет и воздух. А потом начинали просыпаться древние инстинкты. Рядом с ними все другие стремления, все переживания, казалось, погружались во тьму, умирали сами собой, так что не стоило даже брать на себя труд их забывать. Прекрасная и неоспоримая истина... А если она хотела обладать одним из них, ей нужно было только прикоснуться к нему, поласкать и завлечь. В конце концов то дикое существо, что живет внутри каждого человека, ответит на поглаживание, и у Мириам появится кто-то новый.

– Чудесная погода, правда?

– Ничего.

Краткий равнодушный ответ. Алисе неведома была тайна времени – магия, столь хорошо известная Мириам. Девчонке доступно лишь преходящее – часы, мгновения... А ведь все чудо этой тайны содержалось во фразе Мириам: она воспринимала время в виде огромного каравана, везущего неисчислимые богатства всех мгновений, каравана, в котором чудесным образом соединились и мягкая прелесть прошлого, и великолепие будущего.

Было соблазнительно, очень соблазнительно начать прямо сейчас, но... надо соблюдать приличия.

Джон был первым. И потом, непонятно еще, как обстоит дело с открытием доктора Робертс. Мириам должна подобраться к ней поближе, должна найти звено, которое замкнет наконец ее цепь. И кроме того, существовала также и проблема ответственности. Мириам чувствовала себя в ответе за своих спутников; она приманивала их, обещая бессмертие и скрывая истину до тех пор, когда они уже не могли остановиться. Все эти годы ложь звучала диссонансом в ее оркестре. Теперь же все можно будет изменить. Алиса станет первой, кто присоединится к Мириам полностью и навечно.