Бесноватые - Карр Джон Диксон (книги бесплатно без регистрации .TXT) 📗
Поначалу не спеша Джеффри стал ощупью пробираться в темноте к двери. Из алькова не доносилось ни звука. Казалось, целая вечность прошла прежде, чем он нащупал дверную ручку. Он открыл дверь и закрыл ее за собой. И тут он заторопился и побежал, придерживая левой рукой ножны шпаги, по залу со сводчатым потолком и мраморным полом, где мягким светом горело несколько свечей в канделябрах на стене. Ему оставалось пройти с десяток шагов до лестницы, когда дверь слева от него открылась.
На пороге стоял сэр Мортимер Ролстон – огромный, пошатывающийся, явно нездоровый, готовый в любую минуту упасть.
Он поднял руку, как будто призывая кого-то. Рот его был открыт, нижняя челюсть отвисла: казалось, он пытается что-то сказать. Но то ли от болезни, то ли от усилия, которое он над собой сделал, ему не удалось выдавить ни звука. Он стоял, держась за дверной косяк; на нем был цветастый домашний халат и обычный его сине-красный колпак, натянутый до самых ушей на голову без парика.
В ужасе от его вида и в то же время надеясь на его помощь в спасении Пег, Джеффри остановился и направился к сэру Мортимеру. Но сэр Мортимер так ничего и не сказал. Как и Джеффри, он не мог не слышать крадущиеся шаги в вестибюле. Тяжело дыша, он отступил в комнату; дверь закрылась перед самым носом Джеффри, который услышал только металлический звук задвигаемого засова.
И тогда Джеффри побежал.
Он бежал, стараясь не топать, по гладкой белой с черным лестнице из такого массивного дерева, что оно казалось мрамором. Дедовские часы на площадке показывали три минуты десятого. В вестибюле было совсем темно; шторы были по-прежнему спущены, и ни одна свеча не горела в резном позолоченном канделябре. Только сверху с балюстрады пробивался слабый свет. Джеффри уже достиг подножия лестницы, когда кто-то сзади коснулся его локтя.
– Сэр, я могу помочь вам, – донесся до него едва различимый голос. – Мисс Пег… Сэр, я могу помочь.
Высокая темноволосая горничная Китти выскользнула из-за спины Джеффри и стала перед ним. Справа у стены, у самого подножия лестницы, находился высокий массивный комод в виде пагоды с позолоченными скатами и уродливыми колокольчиками в верхних углах.
Китти прислонилась к комоду и глядела на Джеффри, заламывая руки, как это делала Пег.
– Галерея восковых фигур миссис Сомон, – прошептала она. – Галерея миссис Сомон. Флит-стрит. В четыре часа. Сэр…
Так заразительна паника: девушка произнесла несколько неясных слов, которые Джеффри не понял и которые никто не мог бы разобрать.
– Что? – переспросил он. – Что это значит?
– Сэр…
– Что это значит, Китти? Что вы хотите сказать?
– Да, девочка, – раздался еще один голос. – Что же ты хочешь сказать?
Китти подскочила, вся сжалась и исчезла. А на ее месте совершенно бесшумно возник надменный мажордом со своим жезлом с железным наконечником.
– Опять вы, приятель, – произнес он не без удовольствия. – Госпожа позвонила, а что делать дальше, я сам знаю. Так вот, приятель…
Он поднял жезл, намереваясь стукнуть им по полу и призвать своих помощников.
Но жезл так и не коснулся пола. Он был перехвачен левой рукой Джеффри, тогда как пальцы правой руки сдавили горло мажордома и, словно аркан, потянули его вверх, заставив подняться на цыпочки. Раздался треск: это затылок мажордома ударился о край крыши пагоды, находящейся прямо над ним. Видно было, как вылезли из орбит и заблестели при свете горящих в канделябре свечей его глаза. Весьма некстати раздался тихий звон игрушечных колокольчиков, под который медленно сползло на пол тело мажордома.
Тут перепугался Джеффри; он вовсе не собирался ударить мажордома так сильно. И главное, напрасно. Китти исчезла; ее нигде не было видно. Зато он увидел двух лакеев, которые появились в дальнем конце вестибюля; видимо, на всякий случай они держались поблизости.
Джеффри кинулся к выходу и выскочил наружу, стараясь не хлопнуть дверью, а также не загреметь вниз по ступенькам. Никакого «держи-лови!» не раздалось за его спиной, – да он и не ждал этого. Осторожно, время от времени оглядываясь, Джеффри двинулся по улице.
Никогда еще ни одна бессмысленная затея не кончалась так глупо.
Даже если удастся избежать обвинения в налете на частный дом или чего похуже, даже если ему и удалось что-то выведать относительно двух таинственных негодяев, и тогда нужно признать, что для спасения Пег он не сделал ничего. И теперь помочь ему мог только судья Филдинг.
ГЛАВА СЕДЬМАЯ…
и о судье Филдинге у себя в гостиной
– Нет, – сказал мистер Джон Филдинг. – К моему великому сожалению, полагаю, что я не могу этому помешать.
– Не можете или не хотите?
– Доводы, которые я предпочитаю не раскрывать сейчас, обоснованны и недвусмысленны. Я действую в интересах ваших, а также этой девушки. Она должна отправиться в тюрьму.
– Сэр, она – знатная леди.
– Вы полагаете, я не осведомлен об этом?
– Равно как и о том, что вам никого не придется выставлять на судебное разбирательство, – сказал Джеффри. – Речь идет о мелком правонарушении, и вы один вольны принимать решение по этому делу, даже если при вас будет еще судья или двое судей. И вы можете освободить ее, если захотите.
– Об этом, – сухо заметил судья Филдинг, – я тоже осведомлен.
Отвернувшись от судьи, Джеффри прижался лбом к оконному стеклу и стал смотреть на улицу.
Судья Филдинг сидел перед камином у себя в гостиной, и поза у него была довольно надменная. Камин не топился, так как в сентябре стало пригревать солнце. У себя дома судья всегда сидел так: перед камином с тарелками синего фарфора на полке, устремив невидящий взор на собеседника. Правый локоть его покоился на столике, а в руке был зажат хлыстик. Он обычно брал этот хлыстик в судебное присутствие и, спускаясь в зал, осторожно помахивал им перед собой, расчищая путь.
Лицо его, несмотря на слегка напыщенное выражение, свидетельствовало о силе и спокойствии этого человека. На невидящих глазах с полуприкрытыми веками не было никакой повязки. Глаза эти говорили о том, что судья мог бы распознать две тысячи правонарушителей лишь по звуку голоса.
– Джеффри!
– Да, судья Филдинг?
– Я хочу, чтобы мои люди хорошо бегали, но не хочу, чтобы они бегали попусту. Зачем вы бежали всю дорогу от Сент-Джеймсской площади?
– Я уже десять минут как остановился.
– Мне это известно. Но я слышу, как вы дышите. Нужно было взять носилки.
– Возможно.
– Ах так! – сказал судья, уловив легкую перемену в голосе Джеффри. – Вы снова позволили себе расточительность? И это после того, как я дал вам отпуск, чтобы вы могли подзаработать? Так не годится. Как ни учил я вас бережливости, вы все равно ведете себя, словно простолюдин. Нет, так не годится. Мы этого не можем себе позволить. Вот, возьмите.
Опустив руку в просторный карман штанов, он извлек оттуда пригоршню монет и высыпал их на стол.
– Сэр…
– Берите, берите, – прервал магистрат. – Это – не благотворительность, не думайте. Вам придется отработать эти деньги. Вы долго отсутствовали, а сейчас мне нужна ваша голова. На сегодня у меня есть для вас работа в Рэнилеге.
– Прошу простить меня, но сейчас единственная моя работа – это все, что касается мисс Ролстон. Когда ее повезут из арестантской в суд…
– Она уже здесь. Ее доставили сюда по моему приказу два часа назад.
Воображение Джеффри заработало, рисуя картины одну хуже другой.
– Здесь? В этом кошмарном месте за зданием суда? Вместе с ширмачами, медвежатниками, стопорилами? Не говоря уже о проститутках!
– Спокойно. Она здесь, наверху, на моей половине. Под стражей, но отдельно от всех. Я уже подробно допросил ее обо всем, что касается прошедшей ночи.
Эта гостиная с синими фарфоровыми тарелками на каминной полке и голландскими часами на стене имела две двери. Одна вела в коридор и далее – на лестницу, другая – в жилые помещения в задней части дома. Голландские часы тикали безостановочно, показывая сейчас половину десятого.
