Слизни - Хатсон Шон (читать книги онлайн полностью без сокращений .txt) 📗
– Сколько лет вы на этой работе? – внезапно спросил Каннинг.
– Семь лет.
Оба его собеседника обменялись загадочными улыбками.
– Вы очень неплохо работаете, – сказал Риггс.
Уотсон поблагодарил их, желая только одного, чтобы они поставили наконец свои имена на этом чертовом контракте вместо того, чтобы источать комплименты. Риггс задал еще несколько вопросов о компьютерах, на которые Уотсон ответил с присущей ему точностью. Седой согласно кивнул головой, но ничего не сказал. Наступило неловкое молчание, которое наконец нарушил голос из маленького громкоговорителя:
– Мистер Уотсон, ваш столик на троих готов.
Все трое поднялись и двинулись в обеденный зал. При этом Уотсон еле удержался на ногах от страшной боли. Ему пришлось опереться о стену. Голова была готова расколоться на две части, и ему внезапно представилась картина: его мозги, вываливающиеся из черепа. Несколько мгновений он стоял не двигаясь, с приклеенной улыбкой на искаженном болью лице.
Каннинг увидел, как он пошатнулся, и поддержал его под локоть.
– С вами все в порядке? – спросил американец.
– Ужасная головная боль, – собрав силы, ответил Уотсон и нашел еще немного сил, чтобы улыбнуться. – Идите к столу, я пройду в туалет и сейчас вернусь.
Каннинг секунду колебался, но Уотсон поднял руку, дав понять, что с ним все в порядке. Убедившись, что они вошли в зал, он направился в туалет.
Холодный искусственный свет флюоресцентных ламп заставил его вздрогнуть, его шаги глухо звучали в пустом помещении.
Он был здесь один и сразу направился к ближайшему умывальнику, чтобы принять таблетку парацетамола. Открутив кран, он набрал в пригоршню воды и проглотил таблетку. Горький вкус лекарства был отвратителен, и его чуть не вырвало, но он заставил себя запить горечь водой из крана. Боль не исчезла, а только переменилась. Горячие красные молотки закончили свою работу, и их теперь сменили сотни маленьких стамесок, и кто-то с большой точностью направлял их в его измученные мозги. Наклонившись над умывальником, он поплескал в лицо холодной водой. Потом медленно выпрямился и посмотрел в зеркало на свое измученное болью лицо.
Внезапно из левой ноздри потекла капля крови. Она медленно двигалась к его верхней губе, потом упала в белую раковину, напоминая маленький красный взрыв на белом фарфоре. Уотсон смыл ее струей из крана. Потом тщательно вымыл руки, вытер их бумажным полотенцем и повернулся к зеркалу.
Больше кровь не текла. Он промокнул ноздрю платком и убедился, что белое полотно осталось чистым. Глубоко вздохнув, он еще раз внимательно посмотрел на себя в зеркало и вышел.
Каннинг и Риггс сидели за столиком в центре зала и о чем-то оживленно разговаривали. При его появлении они замолчали. Он улыбнулся и сел, бросив на колени салфетку.
– Чувствуете себя лучше? – спросил американец.
– Да, спасибо, – соврал Уотсон, беря в руки меню.
Официантка уже стояла возле них, и у него было всего несколько секунд, чтобы просмотреть меню. Уотсон и Каннинг заказали стейк, а Риггс – спагетти по-болонски. К этому они добавили бутылку «бужоле».
Кивнув головой, официантка исчезла.
– Итак, мистер Уотсон, пока вы отсутствовали, мы с партнером приняли решение, – начал Каннинг, потирая подбородок.
Уотсон проглотил стоявший в горле комок, стараясь забыть о сверлящей боли.
– Мы принимаем ваши условия. – С этими словами американец протянул Уотсону через стол руку и улыбнулся своей белозубой улыбкой. Тот же жест повторил и Риггс.
– После ленча мы подпишем контракт, – сказал Риггс.
– Спасибо, – ответил Уотсон, трогая пальцем ноздрю. Потом он посмотрел на палец и вздохнул облегченно, не увидев на ней красной капли. Голова пылала, и его подташнивало. Поддерживало Уотсона только сознание того, что он добился подписания контракта.
Вернулась официантка, она открыла бутылку «бужоле» и налила немного в бокал Уотсона. Он отпил и кивнул. После этого она наполнила бокалы гостей. Бокалы поднялись, подтверждая, что с контрактом все в порядке.
– Надо было заказать шампанское в честь подписания, – сказал Уотсон.
– Какая разница, – улыбаясь, ответил Каннинг. – За наше соглашение!
Они выпили. Через несколько минут вернулась официантка и поставила перед ними заказанные блюда. Они начали есть. Каннинг начал рассказывать о своей семье. Его слова не отпечатывались в сознании Уотсона. Он положил вилку и нож на тарелку и сидел неподвижно, сжав так сильно кулаки, что костяшки пальцев стали белыми. Ему стало трудно дышать, и совершенно невозможно было проглотить хоть кусок пищи.
Каннинг поднял глаза от тарелки и поглядел на Уотсона.
– Эй, черт возьми, что случилось, Дэвид? – спросил он с нетерпением в голосе.
– Я же сказал. Проклятая головная боль, – ответил Уотсон, поднося бокал с вином к губам.
Ему удалось сделать несколько глотков. Потом он взял в руки вилку и нож и стал резать свой стейк. Боль все усиливалась.
Риггс увидел это первым: тоненькая водянистая струйка крови потекла из ноздри Уотсона и капнула на скатерть. Одна капля, другая… Но затем струйка стала гуще, темнее, и через секунду из ноздри стали падать сгустки крови. Они падали на тарелку Уотсона, и она наполнилась кровью. Уотсон закрыл лицо руками. Кровь уже лилась сквозь его пальцы потоком. Он все еще сидел в кресле прямо, сжимая ноздри, и все это напоминало поток воды в раковину, когда сорван кран.
– Боже мой! – пробормотал Каннинг, отталкиваясь от стола.
Теперь и другие люди, сидевшие за соседними столиками, увидели и услышали какое-то нарушение порядка, все взгляды повернулись сюда. И все люди увидели ужасную сцену.
Уотсон раскачивался взад-вперед на своем кресле, не отрывая рук от лица, боль стала непереносимой. Кровь текла потоком, но внезапно, к ужасу наблюдавших, между его пальцами появилось что-то белое. Что-то длинное вылезало между пальцами и казалось, что оно вылезает из ноздри.
– Боже мой, – воскликнул Риггс.
Извиваясь, из ноздри выползал белый червь, покрытый кровью. Когда он вывалился целиком, Уотсон дико закричал и упал лицом на стол, разбивая тарелки и стаканы. Потом он схватился за край скатерти, стянул ее со стола вместе со всей посудой и упал навзничь. Рядом с ним лежал на окровавленной скатерти соскользнувший со щеки червь.
Дико закричала стоявшая неподалеку официантка и уронила поднос, полный тарелок. Публика в ужасе разбегалась, сталкиваясь по дороге к выходу. Только Каннинг оставался на своем месте, буквально загипнотизированный увиденным. Тело Уотсона извивалось, мускулы сжимались спазматически, казалось, кто-то быстро дергает их за невидимые веревочки… Потом американец увидел, как глазное яблоко лопнуло, будто кто-то по нему ударил изнутри, и потекла жидкость, и потом из глаза появился второй белый червь, еще большего размера, чем первый. Глаз лопнул, и кровь полилась потоком из глазной впадины.
Червь скользнул по лицу, коснувшись слегка губ Уотсона, и на секунду Каннинг подумал с отвращением, что мерзкая тварь поползет в рот, но червь полежал недолго, потом скатался вместе с первым червем в комок, плавающий в крови.
Одна рука Уотсона поднялась, как будто он просил о помощи, его уцелевший глаз посмотрел на Каннинга, но тут же рука упала, и американец понял, что это уже конец.
Риггс потерял сознание. Около американца появился официант и уставился на тело, лежащее среди пищи и крови.
Американец отвернулся, борясь с подступившей тошнотой.
– Чертов ад! – простонал он. – Вызовите же кто-нибудь «скорую помощь»!
Каннинг опустился на колени перед лежащим без сознания Риггсом. Где-то стонала женщина, кто-то кричал, что это обыкновенный несчастный случай.
Официант по телефону вызвал «скорую». Потом, поразмыслив, позвонил в офис городского совета и попросил к телефону инспектора по здравоохранению.
Каннинг последний раз посмотрел на распростертое тело Уотсона, и его собственный желудок наконец не выдержал, сжался, и его вывернуло наизнанку, но не от вида тела, а от вида свернувшихся клубком червей.
