Кладбище домашних животных (другой перевод) - Кинг Стивен (книги бесплатно полные версии txt) 📗
— Нет! Не хочу, оно жжется! Папа, я боюсь! Оно...
— Эйлин, это всего-навсего ртутная примочка, она не жжется...
— Будь взрослой, — вмешалась Рэчел, — это же просто...
— Нет-нет-нет-нет!..
— Прекрати, или у тебя заболит и задница! — не выдержал Луис.
— Она устала, Лу, — сказала тихо Рэчел.
— Да, я знаю. Подержи ей ногу.
Рэчел опустила Гэджа на траву и держала ногу Элли, пока Луис мазал ее лекарством, невзирая на истерические вопли.
— Кто-то вышел на крыльцо вон в том доме через улицу, — сказала Рэчел. Она поспешно схватила Гэджа, который уже намеревался уползти.
— Чудесно, — пробормотал Луис.
— Лу, она просто...
— Да, устала, я знаю, — он закрыл лекарство и мрачно поглядел на дочь. — И это ведь правда не больно. Элли, замолчи.
— Нет, больно! Нет, больно! Нет, бооо...
Рука его потянулась, чтобы ее шлепнуть, и он с большим трудом сдержался
— Ты нашел ключи? — спросила Рэчел.
— Нет еще, — сказал Луис, пряча пакет первой помощи.
— Я сейчас...
Тут заревел Гэдж. Он уже не хныкал, а ревел во весь голос, извиваясь в руках у Рэчел.
— Что еще с ним? — крикнула Рэчел, почти отшвыривая ребенка Луису. Он заметил, что это обычное следствие, когда вы замужем за доктором — вы всегда швыряете ребенка мужу, когда с ним что-нибудь не в порядке. — Луис! Что с ним...
Гэдж с диким ревом хватал себя за шею. Луис пригляделся и увидел растущую на шее опухоль. Кроме того, на джемпере мальчика ползало что-то темное и жужжащее.
Эйлин, которая было уже успокоилась, завопила опять:
— Пчела! Пчела! Пчела-а-а!
Она отпрыгнула назад, споткнулась о тот самый камень, о который уже поцарапалась, плюхнулась на землю и заплакала от смеси боли, изумления и страха.
«Я схожу с ума», — с удивлением подумал Луис.
— Сделай же что-нибудь! Что ты сидишь?!
— Надо вынуть жало, — раздался голос сзади них.
— Вынуть жало и приложить туда соду. Опухоль быстро сойдет. — Голос, однако, говорил с таким акцентом, что Луис сначала мало что разобрал.
Он повернулся и увидел старика лет семидесяти — хотя выглядевшего здоровым для своих лет, — стоящего на траве. Одет он был в жилетку поверх синей рубашки, из-за ворота которой торчала его морщинистая, укутанная платком шея. Лицо его было загорелым, и он курил сигарету без фильтра. Пока Луис смотрел на него, старик затушил сигарету пальцами и сунул ее в карман. Он стоял и как-то виновато улыбался — Луису сразу понравилась эта улыбка, — и явно был не из тех людей, кто сторонится незнакомцев.
— Только не говорите, док, что это не мое дело, — сказал он. Так Луис встретил Джуда Крэндалла, который стал ему как бы вторым отцом.
3
Он следил за их прибытием с другой стороны улицы и пришел посмотреть, не может ли он чем-нибудь помочь, когда у них, как он выразился, «возникнут сложности».
Пока Луис держал ребенка на руках, Крэндалл подошел ближе, осмотрел опухоль и протянул к ней руку. Рэчел открыла рот, пытаясь возразить — его рука казалась ужасно неуклюжей и почти такой же большой, как голова Гэджа, — но не успела она и слова сказать, как пальцы старика сделали одно молниеносное движение, словно показывая фокус, — и жало оказалось у него на ладони.
— Большое, — заметил он, — не рекорд, но на приз потянет. — Луис рассмеялся.
Крэндалл улыбнулся ему в ответ и сказал:
— А ты, плакса, чего ревешь?
— Мама, что он говорит? — спросила Эйлин, и тогда Рэчел тоже рассмеялась. Конечно, это просто невежливо, но по-видимому старик не обиделся. Он достал из кармана пачку «Честерфилда», сунул в рот сигарету, благодушно кивнул в ответ на их смех — даже Гэдж улыбался, несмотря на боль в укушенном месте, — и потом неожиданно зажег спичку о ноготь большого пальца. «У старика свои шутки, — подумал Луис, — хоть и немудреные, но порой довольно удачные».
Он остановил смех и достал руку из-под зада Гэджа — довольно, к слову сказать, увесистого.
— Рад познакомиться, мистер...
— Джуд Крэндалл, — сказал старик, пожимая ему руку. — А вы ведь доктор?
— Да. Луис Крид. Это моя жена Рэчел, моя дочь Элли, а этот мальчик, которого укусила пчела — Гэдж.
— Рад вас всех видеть.
— Я смеялся не над... то есть, мы смеялись... в общем, мы просто... немного устали.
Такое преуменьшенное заявление снова заставило его усмехнуться. На самом деле он чувствовал себя полностью обессиленным.
Крэндалл кивнул.
— Еще бы, — сказал он со своим невероятным акцентом. Он взглянул на Рэчел. — Почему бы вам не завести этого малыша и вашу дочь на минутку ко мне, миссис Крид? Мы разведем соды и сделаем ему примочку. Моя жена была бы рада познакомиться с вами. Она редко выходит. Артрит совсем ее замучил в последние годы.
Рэчел посмотрела на Луиса, он кивнул.
— Вы очень добры, мистер Крэндалл.
— О, я откликаюсь только на Джуда, — сказал старик. Тут внезапно послышался гудок, зарокотал мотор, и из-за поворота показался большой голубой фургон.
— О Боже, а я так и не нашел ключи, — сказал Луис.
— Ничего, — сказал Крэндалл. — У меня есть связка. Мистер и миссис Кливленд — они тут жили до вас, — дали мне ключи, о, давно, четырнадцать или пятнадцать лет назад. Они долго здесь жили. Джоан Кливленд была лучшей подругой моей жены. Она умерла два года назад, и Билл переехал в квартиру для стариков в Оррингтоне. Теперь эти ключи будут вашими.
— Вы очень добры, мистер Крэндалл, — сказала на этот раз Рэчел.
— Ерунда, — сказал он. — Вы лучше посмотрите, чтобы ваши малыши не очень-то разбегались. — Особенно экзотически для их среднезападного слуха звучало это его «млышшы». — Смотрите, чтобы они не выбегали на дорогу, миссис Крид. Здесь слишком много тяжелых грузовиков.
Теперь они услышали, как открылись дверцы машины, и вылезшие из нее люди направились к ним.
Элли, которая уже отошла в сторону, вдруг спросила:
— Папа, что это там?
Луис, уже собравшийся встречать приехавших, оглянулся. У кромки поля, где кончалась лужайка и начиналась высокая летняя трава, тянулась тропа фута в четыре шириной. Она поднималась на холм, вилась между низких кустов и березок и исчезала из виду.
— Похоже на какую-то тропинку, — сказал Луис.
— Ага, — сказал Крэндалл, улыбаясь, — я как-нибудь расскажу вам. Так вы идете?
— Да-да, — сказала Элли и добавила с явной безнадежностью. — А сода жжется?
4
Крэндалл вынес ключи, но в это время Луис нашел, наконец, свой комплект. В бардачке был зазор, и маленький кошелек провалился туда. Он выудил ключи оттуда, но Крэндалл все равно отдал ему вторую связку. Они висели на старом потускневшем брелоке. Луис поблагодарил, сунул ключи в карман и стал наблюдать, как грузчики вносят в дом мебель, ящики с одеждой и прочим добром, накопившимся у них за двенадцать лет семейной жизни. Вырванные из привычного окружения, вещи казались меньше. «Словно в коробках узлы с тряпьем», — подумал он, внезапно почувствовав печаль и угнетенность, то, что называют иногда страхом новизны.
— Вырвали и пересадили в другое место, — сказал неожиданно возникший рядом Крэндалл, и Луис слегка подскочил.
— Вы будто читаете мои мысли, — сказал он.
— Да нет, конечно, — Крэндалл зажег сигарету, спичка ярко вспыхнула в ранних сумерках. — Тот дом через дорогу выстроил мой отец. Привел в него жену, и она родила здесь ребенка, то есть меня, еще в 1900-м году.
— Так, выходит, вам...
— Восемьдесят три, — сказал Крэндалл, и Луис был рад, что не услышал слов, которые он ненавидел всем сердцем: «Всего восемьдесят три».
— Вы выглядите гораздо моложе.
Крэндалл пожал плечами.
— Может быть. Я всегда жил здесь. Во время великой войны меня забрали в армию, но я так и не уехал дальше Байонны, штат Нью-Джерси. Мерзкое местечко. Оно было таким даже в 1917-м. Я был очень рад, когда вернулся домой. Женился на Норме, отработал свое на железной дороге и вот, до сих пор живу здесь. Но я повидал немало всего и здесь, в Ладлоу. Всякое бывало.
