Господство - Литтл Бентли (читаем книги онлайн бесплатно полностью без сокращений txt) 📗
И тут же почувствовал боль в ягодице. Повернув голову, он увидел, как один из новорожденных вцепился в него своей клешнеобразной ручкой. Другой ребенок отщипнул кусочек мяса от его руки, прокусив зубами плоть до кости.
Остальные дети, громко плескаясь, двигались к нему. Возбужденные, с маленькими оскаленными зубастыми ртами – но ведь у новорожденных не может быть зубов, – они все устремились к нему. Его охватил страх, но, ничего пока не понимая, он позволил первому приблизившемуся ребенку сильно укусить себя в живот Он вскрикнул от боли, а когда маленькие пальчики вцепились ему в промежность, подвал огласился громким воплем.
Сколько их здесь, этих новорожденных? Он не мог припомнить. У одной из женщин, кажется, была двойня. Он споткнулся о ящик, находившийся под водой, и отпихнул его, пытаясь прорваться к лестнице. Прямо перед ним всплыла маленькая отвратительная головка младенца, и тонкие ручки вцепились ему в лицо. Он отшвырнул ее прочь – как и все остальные, это была девочка, – но она успела цапнуть его слишком большую ладонь.
– На помощь! – закричал он неожиданно высоким голосом. Это был женский голос.
Он не был мужчиной.
– На помощь!
Но никто не слышал.
И дети – его дети – увлекли его за собой.
Часть I
Глава 1
Они уезжали, навсегда покидали Месу. [1] Утро было очень жарким. Солнце еще не тало, а столбик термометра поднялся уже до цифры восемьдесят. [2] Дион знал, что скоро эти бледные сумерки прояснятся и наступит обычное августовское утро, а в полдень зажжется рекламный щит на боковой стене Национального банка.
Он помог маме отнести к машине последние оставшиеся вещи – чемодан с туалетными принадлежностями из ванной, пакет, наполненный продуктами, чтобы поесть в дороге, термос с кофе, – затем остановился рядом с задней дверцей машины, наблюдая, как она закрывает дверь дома в последний раз и опускает ключи в почтовый ящик. Они уезжали… Это было так странно, и тем не менее он с удивлением ощутил, что мысль о неминуемом отъезде не вызывает у него никакого сожаления. Он ожидал, что будет ощущать какую-то потерю, чувствовать себя покинутым, одиноким, но он не чувствовал ничего.
Одно это должно было бы привести его в уныние.
Его мама стремительно прошагала к машине. На ней был тонкий хольтер-топ, [3] который едва прикрывал большую грудь, и шорты, слишком узкие для женщины ее возраста. Но она и не выглядела на свой возраст. Совсем даже наоборот. Приятели уже давно намекали, что она для них – настоящий секс-символ, что такую они никогда еще не встречали. Дион не знал даже, как на это реагировать. Одно дело, если бы речь шла о какой-то посторонней женщине, чьей-то тетке, например, или кузине, но это же была его собственная мама…
Порой ему хотелось, чтобы его мама была толстая и некрасивая и носила старомодные вещи, как и положено даме средних лет, как делали все остальные матери вокруг.
Мама открыла для него заднюю дверцу машины, и он влез внутрь, вытянулся на сиденье и вытащил для нее защелку передней двери водителя. Устраиваясь поудобнее за рулем, она подняла глаза и улыбнулась ему. По густому слою косметики на правой щеке струились мелкие капельки пота, но она их не вытерла.
– Я думаю, мы сделали все, – произнесла она бодро.
Дион кивнул.
– Ну, ты готов?
– Наверное, да.
– Тогда двинули. – Она включила зажигание, завела машину, и они тронулись.
Их мебель была уже переправлена в Напу, [4] а им самим сейчас предстояло двухдневное путешествие.
Ехать по восемнадцать часов подряд они не собирались, поэтому на ночлег намеревались остановиться в Санта-Барбаре, а продолжить путь на следующий день. В их распоряжении будет немногим больше недели, чтобы распаковать все вещи и устроиться, прежде чем у него начнутся занятия в школе, а мама пойдет на работу.
Они обогнули университет и поехали мимо площади К, там, где он вчера вечером распрощался с приятелями. Он смотрел в окно и чувствовал странное смущение. Прощание было каким-то неловким не потому, что он волновался, а как раз наоборот, потому что был совершенно спокоен. Дион собирался хотя бы обняться с ребятами на прощание, сказать им, как много они для него значат, как ему будет их не хватать, но вдруг понял, что ничего подобного он не ощущает, и после нескольких робких, неловких попыток каждой из сторон пробудить в себе нечто похожее на эти чувства они наконец прекратили тщетные потуги и расстались, как и обычно, как будто завтра увидятся снова.
«Никто из них, – вспомнил он, – даже и не пообещал писать».
Теперь же, задним числом, он испытывал подавленность.
Они въехали в университетский комплекс и двигались по направлению к шоссе. Он смотрел на проносящиеся мимо знакомые улицы, знакомые магазины, на заветные местечки, где любил бывать, и с трудом верил, что они действительно уезжают, действительно покидают Аризону.
Ему хотелось взглянуть на университет в последний раз, попрощаться с его корпусами, аллеями, велосипедными дорожками, где он провел так много уик-эндов, но их машина попала в «зеленую волну», и они так быстро проскочили весь этот район, что насладиться милым его сердцу видом даже не представилось возможности. И вот университет остался позади.
У Диона все время теплилась надежда, правда, слабенькая, что когда-нибудь он попробует сюда поступить, но, глядя правде в глаза, следовало признать – единственное, что могла позволить себе мама, так это отправить его в бесплатный государственный колледж. Нет, сюда ему все равно бы никогда не попасть.
Еще несколько минут, и они оказались на шоссе.
Полчаса спустя на фоне поднимающегося оранжевого солнца уже не было видно ни одного здания.
Они мчались вперед на полных оборотах, лишь изредка останавливаясь по обоюдному желанию в местах отдыха. Первый час пути, а может быть, и больше, они провели в молчании, слушая радио. Каждый был погружен в свои мысли, но вдруг их неподвижность и безучастность стали непереносимыми – уж больно ритмичной была музыка. Дион выключил приемник. Молчание, которое пару минут назад казалось нормальным и естественным, внезапно стало давящим и напряженным, и он откашлялся, решив предпринять попытку спросить о чем-нибудь маму.
Но она заговорила первой.
– Опять в нашей жизни наступают перемены, – произнесла мать, глянув на него. – Это не очень хорошо для нас обоих. Придется начинать сначала. – Она сделала паузу. – Или, вернее, я должна буду начинать все сначала.
Он почувствовал, что краснеет, и отвернулся.
– Нам нужно поговорить обо всем. Я знаю, это трудно. Я знаю, это тяжело. Но очень важно, чтобы мы понимали друг друга. – Она попыталась улыбнуться, что ей почти удалось. – Я за рулем, и тебе придется слушать. Никуда не денешься.
Он нерешительно улыбнулся ей в ответ. Без особого энтузиазма.
– Я знаю, что огорчаю тебя. И уже не в первый раз. Так было много раз. Слишком много. Но ведь и для меня тоже это каждый раз сильное разочарование. Опять обманутые надежды. Я никогда не была тебе такой матерью, какой должна была быть или какой ты хотел бы видеть меня.
– Это неправда, – начал он.
– Это правда, и мы оба это знаем. – Она грустно улыбнулась. – Я тебе вот что скажу: для меня нет ничего более мучительного, чем видеть в твоих глазах огорчение, когда я теряю очередную работу. В эти минуты я себя ненавижу и каждый раз твержу себе, что такого больше не повторится, что все изменится к лучшему, что… Но ничего не меняется. И я не знаю почему. Не уверена, что и ты… это знаешь. – Она посмотрела на него. – Но теперь все действительно изменится. В Калифорнии мы начнем новую жизнь, и я стану совсем другой. Вот увидишь. Я знаю, мне не следует сейчас ничего говорить, лучше доказать тебе на деле. И я докажу. Все. С прошлым покончено. Все осталось позади. Это новый старт для нас обоих, и, надеюсь, он окажется счастливым. Мы постараемся. Хорошо?
1
Меса – городок в Аризоне, недалеко от Финикса, столицы штата. – Здесь и далее примеч. пер.
2
Восемьдесят градусов по Фаренгейту соответствуют примерно двадцати семи по Цельсию.
3
Хольтер-топ – предмет женской одежды типа верхней части купальника.
4
Напа – город в винодельческом районе на севере Калифорнии.