Правда о привидениях - Веркин Эдуард (читать книги без .txt) 📗
Да, еще, перед тем как убраться из подвала, я осторожно вытащил из дерева бонсай иглу.
Глава X
Коктейль Молотова
Я проснулся.
Окно было закрыто, но жалюзи не опущены. Прямо напротив окна висела неприятно красная луна. Я пощупал рукой вокруг себя. Биты не было.
Я окончательно проснулся и, не поворачивая головы, одними глазами, оглядел комнату. Бита валялась на полу возле двери в коридор. Между мной и битой на полу сидела белая кошка.
В этот раз я рассмотрел ее получше. Кошка на самом деле была очень необычная. Кряжистая, с короткими лапами и тяжелой массивной головой. Пустая беззубая пасть. Ушей я не разглядел. Кошка смотрела на меня.
Катька спала рядом. Спала крепко, сжимала в руке колокольчик, подаренный доктором, дедушкой Лерки.
Кошка сделала шаг. Тогда я оттолкнулся обеими ногами и прыгнул к двери. Кошка сместилась вправо, я проскользнул по полу, схватил биту и поднялся на колени. Кошка промелькнула надо мной. Я коротко взмахнул битой, кошка мяукнула и врезалась в стену. Тут же вскочила на ноги. Но передняя лапа у нее была подломлена, тварь сильно на нее припадала. Я замахнулся снова, но кошка подпрыгнула и будто растворилась в воздухе.
Катька продолжала спать. По моей правой руке от запястья до локтя шла тонкая глубокая царапина. Кошки в комнате не было.
Я не закричал.
Когда тебя кусает ядовитая змея, кровь из ранки надо высосать вместе с ядом. Когда тебя царапает колдовская кошка... фиг знает, что надо делать в таких случаях, я лично на руку подул.
А рука ныла, я уже чувствовал, как вверх по ней ползет боль, я уже видел свою страшную и мучительную смерть, похороны, тяжелый черный крест... Вдруг я заметил, что из паркета торчит маленькая щепка. Я сразу же свалился обратно на пол и внимательно щепку осмотрел. Кончик щепки был перепачкан кровью.
Мне сразу здорово полегчало. Кошка не смогла меня царапнуть, я поцарапался сам.
Я привалился к стене.
Как эта чертова кошка оказалась в комнате?
– Что случилось?
Катька проснулась и приподнялась на локте.
– Ничего, – сказал я. – Спал себе спокойно, никого не трогал и вдруг совершенно случайно упал с кровати. Вот и все. Спи.
– Понятно, – сонно сказала Катька. – А мама не приехала?
– Она приедет, – соврал я. – Она завтра приедет. Я ей звонил.
– Ну, хорошо.
Катька уснула почти сразу.
Но я не мог уснуть. Я лежал напротив Катькиной кровати, обнимался с битой и думал о том, как все-таки эта чертова кошка оказывается в комнате?
Около пяти, когда ночь закончилась и стало светать, я все-таки вырубился.
Утром заглянула Лерка.
Она прошла в кладовку, достала пиццу, разогрела и разделила на две части. Одну сунула мне, другую сложила пополам и стала есть.
– Выглядишь, как позавчера, – Лерка жевала пиццу и запивала вишневой газировкой. – Ты, мне кажется, сегодня не спал. А не ел толком дня два, не меньше. Не ел ведь?
– Не-а, – мне совершенно не хотелось есть. – Говорят, что голод и недосыпание продлевают жизнь...
– Ерунда. Катька спит?
– Спит. Колокольчик вроде помогает, белизна медленней ползет... Но ползет.
– Ползет. Что делать будем?
– Не знаю. Может, еще раз попробуем слазить? К Кострихе?
Лерка хмыкнула.
– Тогда одно остается, – вздохнул я.
И посмотрел на длинную полку с ножами разного размера и длины.
– Ты с ней не справишься, – сразу же отмела эту идею Лерка. – Она сильная. Однажды на нее собака бросилась, так она ей шею свернула.
– А если со спины?
– И со спины не получится, – Лерка открыла еще лимонаду. – У нее чутье. Мне вчера участковый рассказывал. Он завел ее в кабинет, заставил писать объяснительную, затем заявление, потом показал закон о паспортах. И вдруг ни с того ни с сего она дернулась, голову наклонила, прислушалась и как рванет из кабинета! Участковый ее задержать побоялся даже. Она почуяла, что кто-то проник в ее жилище, и сразу бросилась домой.
Я стукнул кулаком по столу, бутылки с лимонадом подпрыгнули.
– У твоего дедушки есть ружье? – спросил я.
– Нет. А может, есть. Но он не даст.
– Почему?
– Потому что мы маленькие. И потому, что так нельзя.
Я ударил себя по колену.
– А если уехать...
Лерка покачала головой.
– Чего ты заладил – уехать, уехать. От нее не уедешь! От проклятья не скрыться!
Я промолчал. Лерка сорвалась. Я погладил ее по плечу, мне не хотелось, чтобы Лерка на меня обижалась. Лерка была первым моим другом. Неожиданным другом. Вообще-то у меня и среди парней друзей было не очень много, а среди девчонок тем более.
– Как она сюда проникает? – спросила Лерка. – Она как-то ведь проникает в дом...
– Она в кошку превращается...
Лерка усмехнулась.
– Ты физику плохо учил. Нельзя превратиться в кошку, есть же физика. Нельзя превратиться в существо, меньшее по объемам...
– Ага! – возразил я. – А как же она тогда в трубу выскочила?
Лерка согласилась.
– Даже если она в кошку превращаться умеет, как она в дом попадает? – спросила она. – По крыше, по стене?
– Не. Она сразу в доме как-то оказывается. Прямо в комнате. Как она к Катьке попала? Как ко мне? Все было закрыто.
– Я не знаю... А ты иголку прихватил?
– Она новую воткнет... – я достал иголку пинцетом. – У нее этих иголок, наверное, килограмм...
– Не, – Лерка отобрала у меня пинцет, – такую иголку можно только один раз воткнуть. Если с первого раза не получилось – все, больше не выйдет.
Лерка вставила иголку между паркетинами, надавила на нее каблуком и сломала.
– Теперь за отца можешь не волноваться.
– А ты откуда знаешь?
– Да у нас в селе эти сказки каждый сопляк знает. Нельзя сразу наложить на одного человека два проклятья...
Дверь вздрогнула. Стук. Вернее, даже не стук, а удар.
– Что это? – спросила Лерка.
– Она. Поднимись к Катьке. Бита там.
– Я...
– Поднимись! – шепотом рявкнул я.
Лерка послушалась.
Мне не хотелось, чтобы Костриха выбила дверь. Я открыл.
В этот раз она не была похожа на ту милую бабушку, которая заходила к нам в первый раз. Она ворвалась в прихожую. Правая рука была примотана к шее грязной тряпкой и болталась безжизненно. Я подумал, что хорошо ей врезал, жаль, что по голове не попал.
Соседка обвела прихожую глазами, воткнулась в меня черно-красными зрачками и сказала:
– Нехорошо, мальчик. Нехорошо брать чужое.
Я осторожно скосился за плечо, так, на всякий случай. Убегать я не собирался, все равно бесполезно. Да и некуда.
– Нехорошо заходить в чужие дома и брать чужие вещи, – повторила Костриха.
– Я ничего у вас не брал, – сказал я, стараясь, чтобы не дрожал голос.
– Брал! – рявкнула соседка.
Тут она зажмурилась и забормотала что-то непонятное, быстро-быстро. Потом открыла глаза и уставилась на меня.
– Отдай то, что взял. Или будет плохо.
– Хуже не бывает.
– Бывает, – ухмыльнулась соседка. – Бывает гораздо хуже. Ты просто не представляешь, до какой степени может быть хуже! У тебя есть... Тебе знакома эта вещица?
Она сунула руку куда-то в свои тряпки и вытащила серебряное кольцо. Я сразу его узнал. Это было кольцо моей матери.
– Вижу, что знакома, – соседка надела кольцо на палец. – Если ты не вернешь то, что тебе не принадлежит, я брошу это кольцо в котелок с маслом, и буду варить, и от этого кожа твоей матери покроется пузырями...
Она говорила, но я слушал плохо, меня уже мутило от всего этого.
Соседка остановилась.
– Ты не только взял чужую вещь, – глаза соседки превратились в узкие щелочки. – Ты лишил меня моего слуги.
Она вытянула из рукава длинное существо, похожее на черную ящерицу. Но это была не совсем ящерица, даже мгновенного взгляда мне хватило, чтобы увидеть, что ног у ящерицы не три (одну-то я оторвал), а пять. Значит, сначала ног у нее было шесть.
