Монохромный человек (СИ) - Поспешная Юлия (читать хорошую книгу полностью TXT) 📗

— Клевая рука. — Ким усмехнувшись, кивнул на протез Касьяна.

— Спасибо. — холодно ответил Касьян. — А что ты хотел?

— Увидеть тебя. — Ким пожал плечами и улыбнулся.

Улыбались его губы, усердно и фальшиво. А вот глаза оставались ледяными и равнодушными. И Касьян это заметил.

Ему не хотелось говорить с Кимом, но все же родственные чувства пересилили обиду и неприязнь.

— Я собирался отметить возвращение домой бутылкой «Бурбона». Будешь?

— Конечно. — Ким похоже был удивлен приглашению.

Касьян подошел к двери, левой бионической рукой поднес ключи к квартире и открыл замки.

— Вижу ты уже освоился со своей новой конечностью. — заметил Ким.

— Да. Сейчас она мне кажется лучше настоящей.

— Верю.

Они вошли в квартиру Касьяна. Родные стены встретили Касьяна застоявшейся тишиной и прохладным уютом.

Касьян прошел на кухню и достал из холодильника закуску и «Бурбон».

— А кто следил за домом, пока ты?.. — Ким осекся, не решившись договорить.

— Майя. — коротко, не оборачиваясь ответил Касьян. — Я попросил её.

— Тебе с ней повезло.

— Не мне. — сухо ответил Касьян ища штопор для бутылки.

— Хочешь я открою? — любезно предложил Ким.

— Я сам. — качнул головой Касьян.

— Я на самом деле очень рад, что ты остался жив, брат.

— Спасибо, брат. — усмехнулся Касьян, он обернулся и помахал бионической рукой. — Хотя я в чем-то даже благодарен этому ублюдку Иерониму.

Ким засмеялся.

— Ну, ты сам виноват. Мог бы и не оскорблять его жену.

Касьян медленно перестал улыбаться. Колкое дыхание мороза взобралось по ребрам, пересчитало позвонки спины, впиталось под лопаткам и затвердело в груди.

— Ты чего, брат? — Ким взял закуску из тарелки и положил в рот.

— Откуда ты знаешь, что я оскорблял жену Иеронима? — чуть севшим голосом спросил Касьян, пристально глядя на брата.

Ким вымученно улыбнулся.

— Ну не знаю… — проговорил он и голос его дрогнул. — Может просто…

— Знаешь. — Касьян опустил взгляд в стол с двумя бокалами и отставил один в сторону. — Тебе лучше уйти.

— Касьян, я…

— Есть только одно объяснение, каким образом ты мог знать. — звенящим от злости голосом прорычал Касьян и его бионическая рука ударила по столу.

Звякнула посуда, в бутылке с алкоголем всплеснулась жидкость.

— Мне озвучить это объяснение? — прожигая брата свирепым взглядом прошипел Касьян.

Ким несколько секунд смотрел на него, а затем фыркнул, пожал плечами и вышел из кухни. А когда он хлопнул дверью в прихожей Касьян решил, что он ушел и из его жизни. Навсегда.

Никто не знал о том, что происходило там в подвале в первый день, когда его похитили! Никто… кроме тех, кто был там с ним.

И Касьян это понимал. И Ким тоже понимал, что иначе это не объяснить.

Касьян налил себе полный бокал бурбона, поднёс бокал к губам и вдруг в ярости швырнул об стену.

Бокал лопнул от удара, серебрящиеся на свету осколки рассыпались по полу, а стену и стоящий рядом посудный шкаф забрызгал крепкий коньяк.

Касьян выкрикнул ругательство в адрес Кима, затем ещё одно и ещё. Его сотрясала бессильная, не контролируемая злость.

Если бы Ким был здесь он бы… Он бы убил его! Убил бы за предательство и боль, которую он причинил! Касьян не мог пережить внезапно открывшуюся истину. Правда о брате жгла, резала и рвала изнутри, раздирая плоть окровавленными клыками.

За спиной раздались тихие шаги. Касьян порывисто обернулся.

И застыл в удивлении, с внезапным ужасом.

Перед ним в замызганной грязной одежде, с грязными сальными волосами на плечах стоял Платон Плансон.

— Наконец-то! — глаза Плансона лихорадочно поблескивали. — Наконец-то!.. Как же я ждал! Как же… терпел!

Он оскалился, сцепив зубы.

— Как же долго я представлял, как убиваю тебя! Гнойный ты червяк! Ну, что? Как твоя статья?! Доволен, падаль?! Ты хоть знаешь… знаешь, дрянь чего мне стоила твоя вонючая, с**ная статья!

Касьян инстинктивно поднял руки.

— Слушай… — проговорил он. — Тебя и так ищут… Не нужно ещё и…

— Заткнись! — вскричал Платон. — Мне по*** там не всех! Главное я тебя порешу! Но прежде…

Он шумно, с безумным блеском в глазах втянул носом пропахший Бурбоном и ненавистью воздух.

— На колени! Ну! — Платон угрожающе встряхнул пистолетом. — Чего уставился! На колени, Каменев! И проси прощения! Живо!

— А то, что? — невесело, равнодушно усмехнулся Касьян. — Убьешь меня?

— Можешь не сомневаться.

— Тогда, зачем?..

Слева что-то хлопнуло, скрипнуло и в Платона полетела чашка.

Она разбилась о его плечо, осколки рассекли его лицо. Плансон пошатнулся.

— Касьян беги! — вскричал взявшийся ниоткуда Ким.

— Мразь! — прорычал Платон, держась за плечо.

Ким бросился к нему. Он собирался успеть выбить пистолет из руки Платона. Он хотел. Он был почти рядом.

— Нет! — запоздало вскричал растерянный Касьян

Рявкнул выстрел, и следом ещё один. Ким словно споткнулся на ходу. Схватил ртом воздух, вытаращил глаза, быстро заморгал. Он почти достиг Платона. Ему оставалось чуть-чуть. Только протянуть руку.

Ким повернул лицо к брату улыбнулся. Из его рта выползла струя крови и хлынула вниз на горло и одежду.

— Нет!!! — заорал в истерике Касьян и бросился к брату.

Тот осел на пол, упал на колени, вздрогнул и завалился на пол.

— Чертов ублюдок! — выдавил Платон, держась за разбитую окровавленную голову и выбежал из кухни.

Касьян упал на колени возле брата, взял его за голову и ласково приподнял в теплой и металлической ладонях.

Ким грустно улыбнулся.

— П-прости… — кровь пузырилась на губах Кима. — Прости… меня… Я… был… редкой… сволочью… брат…

— Я знаю, но не смей умирать! Не смей! Не смей! — кричал Касьян, заливаясь слезами.

С перекошенным от ужаса и горя лицом он взглянул на грудь брата. Пули выбили в груди Кима две развороченные раны и две рваные дыры в его пропитавшейся кровью рубашке.

— Я рад… что… ты жив… — прошептал окровавленными губами Ким.

— Да зачем ты вообще вернулся?! — вскричал Ким.

— Хотел…

— Что?! Что?! Ну! Не молчи, не молчи, не молчи… прошу…

— Поп… росить… прощения… Ты…

Он зашелся в кашле, кровь из ран и рта Кима брызгала руки, лицо и одежду Касьяна. А тот дрожал, сотрясался от ужаса и не знал, что делать. Как помочь… Куда бежать… Что делать…

— Ким держись! Держись, слышишь! Я сейчас…

— Стой… — попросил Ким слабым голосом. — Скажи… ты…

— Да я прощаю я тебя! — заорал взбешенный Касьян. — Не знаю за что ты так со мной, но я… ты же мой брат!.. Я… Ким… не надо… пожалуйста… не надо… не умирай… не надо…

— Прости… — прошелестел слабеющий голос Кима, и он затих с грустной улыбкой, глядя в потолок мимо Касьяна.

Каменев держа на коленях голову Каменева запрокинул голову и закричал. Дико. По-звериному. С болью. С бесконечной, невыносимой разрывающей в клочья душу демонической болью.

А потом склонился за телом брата и зарыдал, прижимая к груди его голову.

— Господи, как ты жалок! — произнес со злобным отвращением чей-то знакомый голос. — Посмотри на себя! Рыдаешь у тела брата, пока его убийца безнаказанно убегает…

Касьян подхватился, лихорадочно оглянулся. В кухне никого кроме не него и тела Кима не было.

— К-кто здесь? — всхлипнув спросил Касьян. — К-кто…

— Я! — ответил яростный властный голос. — Я!

— Я… — шепнул Касьян.

— Я здесь, Касьян… — прорычал голос. — Подойди… Ближе! Ближе!!!

Касьян, как в совершенном смятении и растерянности, медленным боязливым шагом подошел к зеркалу, из которого звучал переполненный убийственной злобой голос.

И в отражении был он. Как всегда, весь в безупречном черном и белом. Как всегда, с черными переливающимися мерклыми бликами волосами, в черном длинном сюртуке с черными, залитыми вьющейся тьмой глазами.

— Что… Кто… ты?.. Как… — Касьян не понимал, что происходит.