Круг - Страндберг Матс (библиотека книг .txt) 📗
– Пророчество сбылось!
– Что, простите?
Но словно не слыша вопроса Мину, вахтер продолжает бубнить:
– Ты и я пробудились от сна. Наши глаза отныне открыты! Приближается великий миг, когда решится наша судьба!
Николаус выжидающе уставился на Мину.
– Вы, должно быть, меня с кем-то спутали, – едва слышно произносит Мину.
Его взгляд пригвождает ее к месту.
– Скажи мне, пришла ли ты сюда по собственному желанию? Или тебя вела магическая сила? Сила, недоступная человеческому пониманию?
Мину не знает, что сказать. Откуда он знает?
Николаус удовлетворенно кивает.
– Кто вы на самом деле? – спрашивает Мину.
– Мое имя Николаус Элингиус. Я твой провожатый. Ты – Избранница.
– Что такое «избранница»? – спрашивает Мину.
– Это мне пока неизвестно, – нетерпеливо отвечает Николаус.
– Значит, вы тоже не знаете, что происходит?
Николаус отводит взгляд.
– Нет. Я имею в виду… Надо иметь терпение. Я пытаюсь поймать воспоминания, но это все равно что ловить ладонью солнечного зайчика. Подобно новорожденному ягненку, ослепленному ярким солнечным светом, мы…
– Я пошла домой, – говорит Мину.
Николаус не дает ей договорить. Его взгляд прикован к какой-то точке, находящейся за ее спиной. Холодный ветер задувает Мину под пижамную куртку.
– Кто-то томится в тени, – шепчет вахтер.
Мину вспоминает темный силуэт в свете уличного фонаря и вздрагивает.
Теперь она ясно слышит, как у входа в парк хрустит под чьими-то ногами щебенка. Мину медленно оборачивается.
Она не сразу узнает вновь прибывшего человека. Мокрые волосы Ванессы прилипли к голове. Обычно безукоризненная косметика размазана по щекам. Поплотнее завернувшись в серый шерстяной плед, Ванесса раздраженно выдирает из густых кудрей застрявшие в них веточки и травинки. Мину видит, что под серым шерстяным пледом у Ванессы ничего нет, кроме трусов и лифчика леопардовой расцветки.
– Я не понимаю, – бормочет Николаус, с ужасом глядя на Ванессу.
– Что происходит и кто вы вообще такой? – спрашивает Ванесса, изо всех сил стараясь не показать, как ей страшно.
– Я Николаус. Провожатый, который должен… сопровождать Избранницу, – говорит он, тщетно пытаясь звучать солидно.
Ванесса стоит, слегка покачиваясь, похоже, ей нелегко удерживать равновесие. Должно быть, она пьяна. Иначе не стала бы бегать по лесу полуголая.
– Подождите-ка, – говорит Ванесса. – Вы же тот самый, стрёмный, вахтер из нашей гимназии.
Николаус натянуто улыбается.
– И вахтер тоже, – отвечает он.
Ванесса смотрит на Мину, она как будто только сейчас ее увидела.
– Чем это вы тут занимаетесь?
Глупо, конечно, обижаться в такой момент, но Мину чувствует себя оскорбленной: неужели Ванесса не понимает, что они с ней друзья по несчастью?
Плед Ванессы сползает вниз, обнажая лифчик.
– Дитя мое, прикройся, – с дрожью в голосе говорит Николаус.
– Нечего пялиться куда не просят! Извращенец! – огрызается Ванесса, поправляя плед.
Вахтер отступает, на его лице написан ужас.
– Никто не относится к женской плоти с таким почтением, как я… Отвечай на мой вопрос. Пришла ли ты сюда по своей воле? Или тобой владела мистическая, необоримая сила? Сила, недоступная человеческому пониманию?
Тот же самый вопрос Николаус задавал Мину, однако теперь его слова звучат совсем иначе. Нет сомнений, что от Ванессы он надеется услышать «нет».
– Я тебя убью, если ты это подстроил, – обещает Ванесса.
Лицо Николауса приобретает сероватый оттенок.
– У меня такая же история, – говорит Мину Ванессе. – Как будто кто-то завладел моим телом.
У входа хрустит щебень.
Ванесса и Мину оборачиваются.
И видят Анну-Карин. Подол ее ночной фланелевой рубашки свисает лохмотьями. Земля, глина и бог знает что еще покрывает ноги до середины икры. Она тяжело отдувается, ее щеки горят от напряжения.
Это Анна-Карин, и в то же время как будто не она. Мину никогда не видела ее такой возбужденной.
Глаза Николауса расширяются.
– Спаси и сохрани, Господи, – бормочет он. – Их трое.
– Четверо, – говорит Ванесса, показывая на Ребекку Молин, которая вырастает позади Анны-Карин.
На Ребекке спортивные штаны и флисовая куртка. Девушка стоит, нахохлившись, и исподлобья наблюдает за остальными.
Тут кто-то трогает Мину за плечо, и она, резко вскрикнув, оборачивается. Видит Линнею. На ней все та же черная куртка с капюшоном. Глаза у Линнеи красные, взгляд отсутствующий.
– Что здесь происходит? – спрашивает она. – Это что все – на самом деле?
– Похоже на то, – отвечает Мину.
– По-моему, у меня крыша поехала, – шепчет Линнея, косясь на Ванессу и Николауса.
– Не поехала…
Но Линнея уже не слушает. Она сильно сжимает руку Мину, увидев что-то за ее спиной.
Мину поворачивается, перед ней – Ида Хольмстрём. Светлые волосы распущены по плечам, белая кружевная сорочка колышется в такт шагам. Она похожа на героиню старого черно-белого фильма ужасов. На шее Иды поблескивает серебряное сердечко, глаза смотрят в никуда, как у зомби.
Мину переводит взгляд на Николауса, который бормочет что-то про себя, проводя ладонями по своим спутанным волосам.
– Должна была быть одна! – выкрикивает он. – Так написано. Избранный придет на Место в свете кроваво-красной луны. Там я встречу его и буду сопровождать… – Его громкая проповедь превращается в шепот. – Это может быть только одна из вас. Как я теперь узнаю, кто именно?..
Он замолкает, и Мину понимает, что кто-то должен попытаться разобраться в ситуации.
– Вы все шли сюда как радиоуправляемые роботы?
Девочки молчат. И Мину чувствует невероятное облегчение. Что бы это ни было, она не одинока.
– О’кей, тогда мы все «пришли сюда в свете кроваво-красной луны».
– Подожди, – говорит Николаус.
Он тяжело дышит. Мину отчетливо видит, как он изо всех сил пытается понять происходящее. И вдруг разражается тирадой:
– Мы пробудились ото сна с одной целью. Избранница должна возглавить борьбу со злом, и я буду ее проводником. Избранница обладает сверхъестественной силой, и только она может спасти нас всех от гибели.
Анна-Карин отбрасывает волосы с лица и смотрит на Николауса.
– Все остальные могут идти домой, – говорит она. – Избранница – я.
Сердце Анны-Карин стучит так сильно, что ей кажется, оно вот-вот разорвется, когда все взгляды обращаются к ней. Николаус говорит о грядущей гибели и злых силах, но для Анны-Карин нет ничего страшнее, чем говорить перед своими одноклассницами. Однако она должна быть мужественной. Ведь все, что она им сейчас скажет, – правда.
– Я могу заставить других делать то, что я хочу. Это произошло вчера, и сегодня тоже, – говорит она и чувствует, что говорит слишком быстро и неубедительно.
– Может, кто-то позвонит в психушку? – предлагает Ида, принужденно хихикая.
Она ждет, что остальные подхватят ее смех. Но никто не смеется. Никто не смеется над Анной-Карин. Только Ида. Ненавистная, гадкая Ида.
И снова случается чудо. Страх исчезает, остается только ненависть, и она подчиняет себе остальные чувства. Анна-Карин – Избранница. Сейчас она всем покажет!
– ГОВОРИ ПРАВДУ, – приказывает она. – ГОВОРИ ПРАВДУ, ПОЧЕМУ ТЫ СЕГОДНЯ ЧИТАЛА СТИХИ В АКТОВОМ ЗАЛЕ.
Ида бледнеет, ее рот открывается. Она плотно сжимает губы, пытается остановить поток слов. Но он выплескивается наружу, подобно рвоте:
– Я прочитала стихотворение, чтобы все подумали, будто я переживаю за Элиаса. Но на самом деле мне все равно. Таким, как Элиас, незачем жить на свете.
Мину и Ребекка едва успевают удержать Линнею, готовую наброситься на Иду.
– Это неправда, – шепчет Ида, зажимая рот руками. Она смотрит на Анну-Карин. – Ты заставила меня сказать это, скотина!
– Ты, – облегченно выдыхает Николаус, глядя на Анну-Карин. – Ты – Избранница!
– Извините, – вмешивается Ванесса. – А я на днях вдруг стала невидимой.
