Вампиры. Антология - Джонс Стивен (книги читать бесплатно без регистрации TXT) 📗
Фелиция пристально смотрела вперед, положив руку на сердце, и ей было очень страшно, но в этом она не призналась бы даже под пытками. Что-то должно было произойти, и она этого давно желала, но вместе с тем ей почти с ужасом думалось, что сейчас ее изнасилуют в темноте и убьют. Но не об этом ли она просила?
Она предполагала, что ей будет видение, но вместо этого услышала голос. Он, пожалуй, мог бы быть человеческим, да почти им и был, если бы не напоминали так звериный предсмертный вой эти бессмысленные слоги, раздававшиеся низким эхом. В конце прозвучал крик — глухая песнь страдания.
Внезапно из мрака возникло лицо Себастиана. Плоть излучала бледное голубое сияние гниения. Пожирающий огонь разгорался все ярче и наконец стер все черты, оставив лишь сияющий серебристый череп. Он заговорил с ней:
— Что может быть хуже смерти, о любимая? Спасайся от нее!
Во рту, который произносил это, сверкали сверхъестественно острые зубы, похожие на острия мечей. Череп издал вопль, а потом вспыхнул. Тусклый, заржавевший клинок обрушился с потолка и отсек череп от чего-то, на чем он до этого держался. Огонь вспыхивал теперь холодным голубым пламенем, а череп катился по столу к Фелиции; в пустых глазницах запузырилась какая-то блестящая масса, а на сияющей поверхности серебряного черепа прорастали прядки черных шелковистых волос.
Голова упала Фелиции на грудь. Вдруг оказалось, что девушка обнимает Себастиана. Черная комната начала переливаться серебром.
— Я тот, кого ты ищешь, — сказал он. — Отвернись. Фелиция отпрянула от него и встала, а он так и остался стоять на коленях, положив голову на подлокотник черного стула. Он повернулся к ней, надеясь уже, что она убежит от всего того, что он ей может предложить. Она же глубоко вдохнула, откинула с лица темный капюшон, а потом сбросила скрывавший ее фигуру плащ.
— Я та, кого ты ищешь, — произнесла она. — Неужели ты воспротивишься моему желанию, да и своему собственному?
На ней было белое свадебное платье, но даже этот шелк не мог, кажется, соперничать в бледности с ее кожей, светлой, как слоновая кость.
В этом платье сорок лет назад венчалась ее мать; в те времена мода была изящнее и вместе с тем проще. Руки Фелиции были обнажены, плечи тоже, да и груди были почти что открыты, — шелк был уложен под ними в сборки и ниспадал мягкими складками; подол слегка касался пола из черного дерева. Фелиция не осмелилась бы так одеться никогда, и лишь в свою брачную ночь она решилась; сейчас она наслаждалась собственным бесстыдством. Свечение вокруг нее посеребрило и шелк, и ее кожу, и ее светлые глаза, и пепельные волосы.
Черный силуэт Себастиана скользнул к ней.
— Судьба, — тихо проговорил он.
Он схватил ее почти жестоко. Она почувствовала, как ее шеи коснулось его холодное дыхание, а его ледяные пальцы погрузились в струящиеся пряди ее волос. Она выгнула спину, так что перед ним оказалась ее бледная шея, но Себастиан прижал ее к себе и отвернулся.
Он заговорил, не глядя на нее:
— Я стал тем, что я есть, ночным обитателем, вкушающим кровь, потому что не мог умереть. Но зачем тебе, молодой женщине, у которой впереди еще столько лет жизни, отвергать самый драгоценный дар, данный всем земным тварям?
— Для того, чтобы побольше узнать о творце. — Протянув руку, она коснулась его плеча.
— Пусть ты не тревожишься о самой себе, но подумай о своих друзьях. Подумай о своей семье.
— Друзей у меня нет, — ответила Фелиция. — Что касается родных, то те, кого я больше всего люблю, ушли раньше меня. А тетя Пенелопа, как мне кажется, утешится тем, что ей достанется мое состояние.
— А молодой человек?
— Ты же видел, каков он на самом деле. Жаль, что Господь не дал мне этого понять раньше.
— Так неужели тебе нечего желать от этого мира?
— Я хочу лишь избавиться от него.
— Тогда хотя бы прими настоящую смерть, — сказал Себастиан, — и я поведу твой дух так же, как и души тех, кого ты видела, тех, кто сбился с пути. Прими яд, перережь себе горло, прыгни с высокой башни, сделай все, что хочешь, только не навлекай на себя это проклятие. Я много веков нес его один, и лучше ничего не менять.
— Но ты не стал отвергать своей судьбы. По правде сказать, мне кажется, ты ею доволен. Тебе так нравится быть властелином жизни и смерти, стоять меж ними и холодно взирать на ту и на другую. Неужели из-за того, что я женщина, ты решил, что у меня не может быть моих собственных желаний? Ты думаешь, что я не так храбра, как ты? Но, может быть, я послана навсегда положить конец твоему одиночеству?
Себастиан резко повернулся и посмотрел на нее. Лицо его было искажено гневом.
— Одиночеству? Зачем же мне быть одиноким, когда меня могут утешить вот такие существа?
Черная комната все еще переливалась серебром. Светившиеся занавеси за спиной Себастиана затрепетали, и за ними показался силуэт. В нем было что-то бессмысленное, неловкое, злобное и невыразимо печальное. Белая рука нерешительно показалась между штор, и Фелиция невольно ахнула. Существо, вошедшее в комнату, прежде было мальчишкой. Его патлатые волосы были рыжими, но вот лицо, с полуоткрытым ртом, казалось почти серым, взгляд выдавал слабоумие. С губ капала слюна, зубы были остры. Он проковылял к Себастиану. Одна нога у мальчишки была сломана и перекручена.
— Пожалуйста, сэр, — пролепетал он.
— Боже, Себастиан! — воскликнула Фелиция. — Кто это?
— Кладбищенский воришка. Он сказал, что зовут его Генри Донахью. Я застал его с товарищем за работой и второго парня убил там же, на месте, но к моменту, когда я догнал юного Донахью, во мне разгорелась такая ярость, я так взалкал крови, что набросился на него и утолил жажду. И вот во что он превратился: один из живых мертвецов, совершенно безумный. Мне стоило его уничтожить, и это я обязательно сделаю, но теперь я доволен, что не поторопился с этим. Посмотри на него. В такое существо ты хочешь превратиться?
Мертвый мальчик повернулся на голос Фелиции и зашагал к ней, волоча по черному ковру искалеченную ногу; он не сводил взгляда с ее горла. Девушка вдруг почувствовала себя голой и беззащитной.
— Пожалуйста, мисс, — сказал мальчик. И прикоснулся к ней.
Тут же руки его потянулись к ее горлу; она попыталась оттолкнуть его, а он уже лязгал в воздухе своими грязными зубками. Пальцы у него оказались невероятно сильные. Фелиция закричала.
Мальчик почти уложил ее на черный стол, но тут Себастиан схватил его за рыжие вихры и вышвырнул вон из комнаты. Половина скальпа мальчишки осталась в руке у Себастиана, так что голова его превратилась в сплошную рану, из которой, правда, не показалось ни капельки крови; Генри снова пополз по полу в неумолимом стремлении добраться до намеченной жертвы.
Себастиан опять бросился на него, схватил за изуродованную ногу и потащил сердито рычащую тварь прочь из комнаты, за бархатный занавес.
Фелиция осталась одна. Сердце ее колотилось, она бешено ловила ртом воздух. Она испытывала ужас, но вместе с тем и радость. Фелиция слезла со стола и рухнула на стул черного дерева. Из какого-то дальнего уголка дома донесся пронзительный вопль боли; он становился все громче и громче, а потом внезапно прекратился. Фелиция поняла, что этого мальчишку больше никогда не увидит.
Она стала ждать.
Когда Себастиан вернулся, его волосы свисали, закрывая лицо, а одежда была порвана. Пятна крови покрывали руки. Он посмотрел на них и перевел взгляд на Фелицию.
— В нем оставалось совсем немного, — сказал Себастиан. — Ему пришлось поголодать. Видишь теперь, от чего я тебя хочу спасти.
Фелиция, пусть и дрожа, оставалась на том же месте.
— Между тобой и этим мальчишкой существует огромная разница, как это и должно быть, — ответила она. — И я не уподоблюсь ему.
— Уходи! — прокричал Себастиан, но в тот момент он уже шагал к ней, а губы его неудержимо подергивались.
Фелиция скрипнула зубами и изо всех сил вцепилась в подлокотники деревянного стула. Она высоко подняла голову и почувствовала биение пульса в своей длинной белой шее, и тут Себастиан обнял ее.
