Монохромный человек (СИ) - Поспешная Юлия (читать хорошую книгу полностью TXT) 📗
— В чем ошибиться, Стас? — я стояла рядом с Корниловым, пока он лениво листал принесенный мною альбом. — Она четко и ясно сказала. «Дядя Герман». «Мамин друг». А учитывая, что Герман Шамов и Майя Курбатова оба были в альпинистском клубе «Горный путь» то вполне вероятно, что они хорошо друг друга знают.
— Ника ты представляешь какой должна быть «дружба» Майи и Германа, чтобы, когда его повсюду разыскивают он прятался у неё?
— Да, я понимаю к чему ты это. — я отвела взгляд, почувствовав, что щеки начинает слегка припекать. — И скорее всего так и есть.
Стас положил альбом Дианы на стол.
— Герман и Майя… любовники. — проговорил он так, словно пробуя это на вкус.
— А почему нет? — оторвавшись от изучений материалов по побегу Платона Плансона, спросил Коля.
— А смысл? Зачем Майе спать с Шамовым? Что она могла найти в свихнувшемся докторе-психопате?
— Ты сам не раз говорил, что психопаты не редко обладают просто сногсшибательным обаянием и харизмой! — заметила я.
— Так и есть. — кивнул Стас. — Но в этот раз… Я не могу в это поверить.
— Стас!.. — обиженно воскликнула я. — Мы же можем хотя бы просто проследить за Майей какое-то время?
— Да, вот тут ты права. — согласился Корнилов.
Я понимала, метания и осторожность Стаса. У нас (да именно у нас) каждый день, каждый час и даже каждая минута дорога. На Корнилова давят сверху, требуют немедленных результатов. И Стас откровенно опасается потратить ресурсы и время на пустую слежку. Это я понимала. Но во мне зрела решительная уверенность в правдивости моих подозрений. Осталось только Корнилова убедить.
— Стас. — я подошла к нему и тронула за руку. — Ну, подумай. Ведь романтические отношения между Майей и Шамовым вполне могли развиться за спиной тираничного и жестокого Курбатова.
Стас задумчиво вздохнул.
— В романтические отношения между ними я не верю. — качнул головой Стас. — Если они и спят, то тут, что-то другое.
— Например? — снова влез Коля.
— Например, — Стас посмотрел на меня. — Месть тираничному и жестокому мужу. Это очень по-женски…
— Ой, начинается! — проворчала я, отворачиваясь.
Стас и Коля засмеялись. А мне было не до смеха. Но Стас все-таки согласился последить какое-то время за Майей Курбатовой, и я мысленно восторжествовала.
КАСЬЯН КАМЕНЕВ
Пятница, 14 сентября
Она преследовала его даже в том бездонном небытие, в котором он пребывал. Она шла за ним по пятам. Грызла, терзала, мучила и злорадствовала.
Боль. Как злокозненная жуткого вида старуха неустанно преследовала Касьяна даже пока он был без сознания. Он рвался прочь, пытался избавиться от нее, он тщился сбежать от ее причиняющих страдания саблевидных когтей. А она неустанно гналась за ним…
Касьян вырвался из бездны, словно проломив головой оковы льда.
Он резко встрепенулся на кровати и судорожно, со сдавленным хрипом втянул в себя воздух.
— Да шоб ты ошпарился, елопень пупырчатый! Ядрить твою а…
Касьян, дыша в такт резкому пульсу ошалело огляделся. Он сидел на больничной кровати, в светлой палате с зеленовато-серыми обоями. Вокруг него пикало множество мониторов и высились стойки с капельницами.
А на второй, соседней кровати какой-то бородатый старичок с досадой вытирал со штанов размазанную еду.
— Че тебе не сиделось то на том свете, пока я суп не доем, а? — злобно зыркнув на Касьяна проворчал старик.
Каменев недовольно покосился на старого ворчуна, прижал правую ладонь к груди. В теле разливалось мучительно жаркое иссушающее и неприятное тепло. Испарина стекала по его разгоряченной коже. С осознанием, что он, наконец очнулся к Касьяну пришла мысль, что у него должно быть температура и сильный жар.
Он с трудом дышал. В груди, в области легких чувствовалась всасывающая тянущая боль при каждом вдохе.
Дверь палаты раскрылась и внутрь ворвались две медсестры, следом за ними врач, женщина средних лет со строгим тугим пучком на голове.
— Пульс учащен, и у него повышенное кровяное давление… — немедленно сообщила подлетевшая к мониторам приборов медсестра.
— Пациент весь горит. — вторая медсестера бесцеремонно приложила ладонь ко лбу Касьяна.
Тот рассматривал их с нечастным, угрюмым видом.
Женщина постарше, с узелком на голове встала у кровати Каменева и коснулась его руки, затем лица и шеи.
— Пол куба «Тройчатки», быстро! — распорядилась врач и сказала Касьяну, положив руку ему на плечо. — Вам лучше прилечь Касьян. Не беспокойтесь, все будет хорошо. Меня зовут доктор Воронина, я врач, который вас наблюдает. Скажите, кроме температуры есть ещё какие жалобы? Тошнота, головокружение, боли в животе?
— Мне больно дышать. — поморщившись ответил Каменев.
— При вдохе или выдохе?
— При вдохе.
Врач встала с кровати.
— Так, быстро его в манипуляционную!
Касьяну сделали несколько уколов, взяли анализы и провели ещё несколько весьма неприятных процедур. После чего он был возвращен обратно в свою палату, к сетующему и ворчащему старому соседу.
— Ну, что как там на том свете, парниш? — злорадно усмехаясь, спросил ехидный старик. — Гаже, чем здесь? Э? Чертей то видел?! Эй! Слушай, а как тебя зовут? Рожа что-то у тебя больно знакомая! Эй! Парниш… Чего заткнулся? Сдох что ли?
Старик злорадно захихикал и тут же подавившись, зашелся в гавкающему кашле.
Каменев не слушал старика. Он неподвижно лежал в своей кровати и безучастно, с усталым равнодушием разглядывал потолок.
Так прошло несколько часов. А в обед в палату ворвалась перепуганная и взволнованная Майя. Его бывшая жена. Майя, которая уже восемь лет носит фамилию Лукьяна Курбатова.
— Господи, Касьян!.. Боже мой!.. — она бросилась к нему и присев на кровать, немедленно обняла.
Каменев с наслаждением вдохнул запах её волос и духов. Он ещё помнил их. Всё ещё помнил.
— Как же я за тебя перепугалась! Я думала больше не увижу тебя! Господи… — она, судорожно всхлипывая обнимала его за шею. — Касьян, я тебя умоляю, пожалуйста… Бросай ты свои журналистские расследования и уходи из этого журнала! И не переживай за Лукьяна!.. Но ты же видишь, ты ходишь по краю! Ты второй раз в больнице за последний месяц! И оба раза ты едва не погиб! Пожалуйста, Касьян… Пожалуйста, скажи, что подумаешь об этом!
Каменев устало улыбнулся. Погладил бывшую жену по голове и вздохнул.
— Я подумаю… Майя-милашка.
Майя замерла у него на груди. Касьян тоже застыл. Последние два слова сорвались с его уст непроизвольно, он ляпну их абсолютно механически. Или же ему слишком хотелось так назвать свою бывшую. Хотелось, и он всегда забивал это желание поглубже при встрече с ней. Терпел от терзающего желания обнять и назвать так женщину, которую он переставал любить. Май-милашка. Так он звал её в университете.
Майя медленно отстранилась от него. Но не далеко. Её лицо было рядом с ним. Он смотрел в её серо-зеленые глаза и млел от безмолвного наслаждения. Их губы соприкоснулись. Сначала робко, осторожно. Затем горячо, жадно, нетерпеливо.
— Э! Э! Молодые люди! — закричал со своей кровати противный и склочный старик. — Вы часом не забылись? Я вообще-то тут! Я конечно не против посмотреть на продолжение… Но у меня сердце! Имейте совесть!
Майя отстранилась, стыдливо отведя взор. Касьян обжег соседа по палате ненавистным убийственным взглядом.
Тот в ответ лишь нахально и злорадно ухмыльнулся.
— Кстати. — Майя, старательно избегая смотреть Касьяну в глаза достала свою сумку-мешок серо-бежевого цвета. — Вот… Я подумала тебе будет очень кстати…
С этими словами она протянула Касьяну каталог с бионическими протезами рук и ног. Касьян правой рукой взял каталог, положил себе на колени. С обложки журнала Каменеву приторной «голливудской» улыбкой улыбался какой-то мужик в прикиде рок-музыканта. Он держал в руках бас-гитару и проникновенно смотрел на читателя. А внизу большими буквами значился слоган: «Потеря конечностей не лишает вас смысла жизни!».
