Головолапная (СИ) - Гофер Кира (книги онлайн бесплатно txt) 📗
— Мам, послушай…
— Я послушала! Я все послушала. Теперь дай мне сказать. Вместо того, чтобы про всякую мистику думать, лучше бы взяла и сама Вите позвонила. Кто знает, может, он так уже расстался с этой своей, а теперь не знает, как к тебе вернуться? Вот ты и сделала бы первый шаг.
— Мам, ну откуда…
— Не перебивай! Это в тебе твое упрямство говорит, твоя неуступчивость! Я знаю, от кого она у тебя…
Прикусив губу и едва сдерживая слезы, Гата отключила телефон.
Неужели, чем ближе по крови человек, тем больнее воспринимаешь его непонимание тебя?
Она выпила таблетку от головной боли, хотя от тех тисков и ощущений ползущей под кожей сетки с узлами уже ничего не осталось. Потом ушла умываться. На столе осталось полстакана персикового сока и недоеденный бутерброд.
Гата долго оттирала и споласкивала лицо, желая ничего не оставлять на нем из сегодняшнего долгого и утомительного дня. Уже в постели она подумала, что надо будет заглянуть в аптеку и купить аппарат для измерения давления — неспроста же у нее так странно давит в голове. Наверняка что-то началось с сосудами.
И надо — непременно и обязательно! — прекратить думать о Вите, перестать мучить себя желанием, чтобы он вернулся. Он ушел из ее жизни, ушел и сам не напоминал о себе. Теперь ей пора избавиться от него насовсем — а то что-то все, связанное с ним, начало оборачиваться страхами и то ли мистикой, то ли паранойей… в любом случае, ничем хорошим.
«Решено! — сказала себе Гата, закутываясь в одеяло. — С завтрашнего дня ни одной мыслишки о нем я не подпущу. Да, мне его не хватает, но это не то же самое, будто бы он мне по-настоящему нужен. Он мне не нужен. И мысли о нем поэтому не нужны тоже. Если надо будет подумать, то… например, буду думать о своем рассказе и о сборнике, куда он попадет. Дней осталось до его отсылки немного. Завтра с утра решу, что именно посылать Сереже-Коту, и в обед отошлю. Попрошу до вечера ответить… Хорошо бы, чтобы этот домашний мальчик оказался ответственным…»
Глава 7
1
Даже проснувшись, приняв прохладный душ и проглотив легкий завтрак, она чувствовала себя разбитой — плохо спала ночью. Зевая в автобусе так откровенно и заразительно, что принимались зевать окружающие, Гата надеялась на чашку крепкого кофе, который можно будет купить в автомате на первом этаже. Недешево, но действенно — кофе в автомат засыпали хороший. Голова больше не болела, страхами никто не торопился окружать по пути на работу, но бодрящий кофе представлялся глотком жизни.
Несмотря на нудную и полубессонную ночь, можно было сказать, что Гата одерживала победу: как вечером решила, так Витя ни разу не проник в ее мысли, занятые то бессвязной маятой, то перебором мелких рабочих дел вроде вопросов, отнесла ли она в один из обувных магазинов счет за аренду и письмо от администрации, то рассматриванием со всех сторон варианта, когда мальчик Володя вместо злого пожелания, например, расплакался бы от обиды. Но вспоминая всю сцену целиком, Гата отказывалась от этой версии, особенно, когда описание внешнего вида Володи, плачущего посреди школьной столовой, сводилось к нелепому «Макароны ушные с соусом из слез».
Однако настроение у Гаты было приподнятым — вчерашняя встреча с малолетним читателем вселила в нее уверенность, что все идет верным путем, а в конце этого пути ее ждет публикация в сборнике, потом признание, потом приглашения в другие сборники, в журналы.
Если все хорошо пойдет, можно будет подумать и о книге для детей — сборнике собственных рассказов из жизни вымышленной школы. А может, это будет книга о приключениях каких-нибудь неведомых зверушек в далекой стране, спрятанной от людей в… песках или во льдах?
Гата не могла пока определиться, но знала твердо - когда будет надо, она выберет и сделает.
Она всегда это про себя знала.
2
Из телефона надрывался женский голос:
— Вы, суки, там все совсем оборзели?! Делайте, что хотите, но чтобы через две минуты я была на парковке, иначе я вам такое устрою.
— Вы обращаетесь не по адресу, — сохраняя остатки терпения и холодного голоса, отвечала Гата. — Если вас не пропускают на парковку, то вам нужно набрать номер, указанный на будке при въезде на парковку. Вы же набрали номер администратора торгового центра.
— Разбирайтесь как хотите! Я позвонила — дальше не мои проблемы.
— Я не смогу вам помочь. Парковка не входит в компетенцию…
— Что у тебя там не входит? Работать не хочешь? Фамилию свою назови! Я сейчас разберусь с тобой… дерзит она мне еще!
Гата устало прикрыла глаза. Не первый случай в ее работе, не последний…
— Вы зря тратите на меня время. Если вы хотите, чтобы вас пропустили на парковку в порядке исключения, наберите номер, указанный на желтой будке перед вами или нажмите там же кнопку вызова…
— Я сама разберусь со своим временем! Фамилию! Быстро! — орала женщина, кажется, уже сама не знающая, чего она хочет — въехать на стоянку по исключительному праву или просто показать случайным свидетелям, какая из нее вышла в жизни властительница мира и порядка.
Гата представилась и снова попробовала достучаться до разума агрессивной автолюбительницы, понимая, впрочем, что это невозможно.
На звонок местного телефона ответила Лида, смотрящая во время этого скандала на Гату полными сочувствия глазами. Она приглушенно переговорила, Гата краем уха уловила «Хорошо… И передайте своим, что у них там ЧП и истерика на… А, уже пошли? Спасибо… Да, она почему-то нам позвонила…»
В конце концов, автоледи, застрявшая перед парковкой бросила трубку. То ли потому, что ей надоело ругаться с Гатой, то ли кто-то пришел из охраны, разобраться.
— А ведь это все потому, что наши рекламщики баннер повесили так, чтобы его было видно не от метро, а поперек узкого въезда, где, куда ни глянь, только стены и крупно наш телефон для справок, — сказала Лида с обреченностью. — Конечно, теперь все звонят не куда им надо, а нам. Кстати, из другой смены писали, что им даже звонили и ругались на уличного музыканта, который играл на саксофоне при повороте к парковке. И опять потому что оттуда хорошо виден этот баннер... Там, правда, написано, что у нас есть свободные площади для аренды, но народ будто бы букв не читает, а сразу норовит цифры набрать и поскандалить.
— В другой смене, напомню тебе, иногда и сами так что-нибудь ляпнут, что хоть плачь, — хмыкнула Гата, вспомнив одну из администраторов, у которой был любимый вопрос клиенту «Скажите, почему вы обращаетесь именно ко мне?».
Лида тоже заулыбалась, поняв, о ком речь:
— Ага. И ее параноидальное «Кто, скажите, кто вас ко мне направил?» тоже хорошо. Зато от нее быстро отстают.
— Еще быстрее отставали от Светы, с которой разговор был еще более короткий. У нее на все один ответ: «Ждите!», и она могла до посинения человека держать, занимаясь своими делами. А если ее торопили, она бросала: «Я уже занимаюсь вашим вопросом», и все по новой.
— Что-то я такой не помню, — нахмурилась Лида.
— Ее перевели. В отдел кадров.
Лида расхохоталась:
— Тоже на работу с людьми?
— Ну не на документы же сажать такой талант.
3
— А еще у нас жалоба от интимщиков, — сказала Лида, разбирая корреспонденцию.
— На что они жалуются на этот раз?
Она пробежала глазами письмо:
— Да все то же самое. Время школьных каникул, бла-бла-бла. Просим вашу охрану уделять больше внимания, тра-та-та. Дети покупателей заглядывают в наш магазинчик и выкрикивают гадости, бу-бу-бу…
— Опять Наташе два часа кричали разные матюги и обзывали? — поморщилась Гата, вспомнив историю прошлого года, закончившуюся громким скандалом с родителями таких хулиганов: трое мальчишек остались без присмотра взрослых и решили развлечься возле магазина для взрослых.
