Росомаха (СИ) - Колосов Игорь Анатольевич (книга регистрации TXT) 📗
То, как он себя ощущал дома, разительно отличалось от того, что он испытывал последний час, разъезжая на машине.
И все?таки проблемы не исчезли, и нужно было принять подобающее выражение лица, чтобы не усилить тревогу жены. Оля, конечно, понимала, что происходит что?то ужасное, но разговора на эту тему не заводила.
Первым в прихожую выбежал Данила. Мальчик остановился, разглядывая отца. Он не привык, что папа, уехав на работу, возвращается еще до обеда.
Илья улыбнулся ему. Пока снимал пиджак и разувался, спросил, как дела и настроение. Сын что?то невнятно пробормотал. Последние дни ребенок вел себя странно. Не шумел, ходил притихший, много времени проводил у себя в комнате. Илья даже поинтересовался у Оли, не заболел ли Данила. Попросил осмотреть его, температуру померить. Оля все это сделала и ничего тревожного не выявила. Сказала, что Данила иногда бывает такой после исчезновения своего друга.
Но Илья знал, что это не так. Сын стал таким лишь в последние дни.
Вышла жена. Ничего не сказала. Только задержала взгляд и вернулась в кухню. Илья прошел за ней. Данила вился вокруг них, и некоторое время его родители перекидывались лишь незначительными фразами.
Потом мальчик вышел через заднюю веранду во двор. Илья хотел вернуть его окриком назад, но передумал. Светло, тепло, пусть погуляет, зачем ребенка лишний раз дергать? Илья приоткрыл окно и попросил сына, чтобы тот играл во дворе и ни в коем случае не выходил к лесу. На всякий случай Илья сел возле окна так, чтобы видеть мальчика.
Жена готовила обед — резала рыбу, овощи. Она не смотрела на мужа, тот не смотрел на нее, но оба знали друг друга достаточно, чтобы понимать — вот — вот начнется разговор, который они откладывали с упрямством тяжелобольного, который не желает услышать правдивый диагноз.
Возникла пауза.
Потом Оля спросила:
— Так что с работой, Илья?
Илья коротко глянул на нее.
— Я же тебе говорил: позвонил менеджеру, обговорил кое?что, и выяснилось, что мое присутствие сегодня необязательно. Лучше я с вами лишний денек побуду.
Оля медленно отложила нож, вытерла руки. Илья следил за ней и ждал. Он знал, что Оля всегда такая прежде, чем задать вопрос, который ее по — настоящему мучит.
— Илья, ты опять… опять не смог уехать? Да?
— Оленька, да ты не волнуйся так…
— Илья, скажи мне, пожалуйста. Я хочу знать.
Они помолчали. Илья рассматривал свои руки, поглядывал на сына, строившего песчаные домики.
— Все образуется, милая, — заговорил Илья. — Ты главное не принимай это близко к сердцу. Я только что заезжал к капитану, его, правда, не было, но…
— Илья, почему ты не смог выехать из поселка? — прервала его жена. — Как такое возможно?
Илья вздрогнул. На какое?то мгновение он вспомнил, как перед глазами на окраине поселка мелькнул какой?то бред, от которого стало стыдно перед самим собой. Казалось, он вспомнил ночной кошмар, забытый сразу после пробуждения — какая?то деталь напомнила ему суть приснившегося.
Илье словно ткнули в лицо его собственный образ в тот момент, когда он с вожделением смотрел на незнакомую девушку. Очень молоденькую девушку. Смотрел в тот момент, когда жена, шедшая рядом, наклонилась к коляске, чтобы вытереть Даниле носик.
Илья давно позабыл, что такое когда?то было. Да и было ли вообще? Да, он мог посмотреть на кого?то, но что здесь такого? В конце концов, он — мужчина, и противоестественно было бы вообще не смотреть на чужих женщин. В этом не было криминала, не было измены жене, и, наверное, когда?то он действительно смотрел на проходящих мимо девушек так, что, заметь это его неревнивая Оля, у нее, по меньшей мере, испортилось бы настроение.
Сейчас, вздрогнув от внезапного видения, Илья побледнел. Казалось, кто?то раздул маленькую оплошность до тяжкого преступления. Илья это понимал, но стыд, который он испытал, от этого не ослаб.
Илья сделал вид, что выглядывает в окно, и Оля вряд ли заметила, как на мгновение у него исказилось лицо.
— Ты не хочешь говорить? — добавила жена.
Он повернулся к ней.
— Я тебе все расскажу. Но я боюсь за твое здоровье. Тебе нельзя нервничать.
Рефлекторным движением Оля провела по животу, выдавила слабую улыбку.
— Со мной ничего не случится. Поверь, я больше волнуюсь, когда не знаю, что происходит, — она подошла к мужу, присела рядом, положила руку на его колено. — Скажи, это происходит со всеми в поселке?
Илья кивнул.
— Почти. Исключений мало.
— Рассказывай, Илья. Что происходит?
Илья уже открыл рот, когда заметил, что Данилы во дворе нет. Мальчик исчез из поля зрения.
Несколько долгих секунд Илья сидел, замерев, не в силах сделать один вдох.
Оля вскочила со стула, сжала его плечо и встряхнула.
— Что с тобой?
Потом она глянула в окно, догадалась, в чем причина, и ахнула.
Илья опередил ее — первым рванулся к веранде, распахнул дверь. На пороге остановился, будто напоровшись на невидимое препятствие. От облегчения ослабли, задрожали ноги — Данила сидел на нижней ступеньке, глядя в лес. С ним ничего не случилось, он вовсе не исчез, он даже со двора не ушел. Просто Илья не заметил, как сын сместился от песочницы к веранде.
Илья обернулся к Оле, подхватив ее, и быстро зашептал:
— Он здесь, здесь. Расхотелось играть, просто сидит.
Данила услышал шум за спиной, обернулся, посмотрел на родителей.
— Вы чего?
Илья кое?как улыбнулся.
— Ничего, все нормально. Играйся. Только далеко не уходи.
Они вернулись в кухню. Илья начал рассказывать. Все?таки на фоне страха, что исчез Данила, пусть этот страх и длился считанные секунды, ситуация в поселке выглядела не такой ужасной.
Когда он замолчал, Оля какое?то время смотрела ему в глаза, потом спросила:
— Но что будет, если ты все равно поедешь вперед? Несмотря ни на что. Ведь ты же знаешь, что с нами все в порядке, и ты скоро нас увидишь!
Илья тяжело вздохнул. Он не знал, как это объяснить жене, чтобы она его поняла. Признаться, сейчас он и сам удивлялся, как мог дискомфорт в душе, пусть очень сильный и яркий, вынудить его поступать вопреки здравому смыслу? То есть поворачивать к дому, несмотря на то, что ему необходимо на работу?
Еще вчера Илья говорил себе то же самое — игнорируй. На деле все оказалось иначе. Когда на тебя находит тоска абсурдной силы и яркости, ты просто не помнишь ничего, что говорил себе заранее. Есть только физическая потребность вернуться к родным, в собственный дом.
Это, не считая страха, который превращается то ли в стену, о которую тебя расплющит, то ли в ров, из которого ты уже никогда не выберешься. Страх, ощутимый, правдоподобный и… необъяснимый. Что лишь усиливает его эффект.
— Оля, — осторожно, подбирая слова, начал Илья. — Это невозможно описать. Я… я даже не знаю, с чем это сравнить.
— Хорошо, тогда давай попробуем выехать на трассу вместе.
— Что?
— Я говорю, вместе попробуем. Данилу отведем Короткевичам, а сами…
— Нет! Не выдумывай!
— Но почему?
Он замотал головой так, словно хотел сломать себе шею.
— Нет! Я не позволю, чтобы ты этому подвергалась! Ты не представляешь, что это такое. Мы никуда не поедем! Даже не спорь!
Оля насупилась. Она знала, что ее муж, вполне лояльный во многих вопросах семейной жизни, готовый идти на множество уступок, становился непробиваемым, если проблема касалась чего?то жизненно важного. Несмотря на кажущуюся мягкость, он считал, что, как глава семьи, должен оставлять за собой самые важные решения. Без права апелляции со стороны любимой жены.
Оля поняла, что спорить бесполезно — Илья ее просто никуда не выпустит. Кроме того, она беременна, а для него это лишь дополнительная причина оградить жену от опасности.
Несмотря на это, Оля резко встала, как женщина, готовая устроить скандал.
— Хорошо, мы никуда не поедем! Хорошо! Тогда скажи мне: как долго это будет продолжаться? Ты и завтра вернешься еще до обеда? И послезавтра? Ответь мне, пожалуйста.
