Воскрешение - Кин Брайан (читать книги полностью без сокращений бесплатно TXT) 📗
Она приказала каждой клетке своего тела соблюдать тишину и не двигаться. Стоило ей выдать свое присутствие — и она труп.
Зато у Окорока, по крайней мере, не осталось патронов. Значит, у нее был шанс. Мизерный, но лучше, чем жаться на унитазе, пока мертвый лев пробивается в туалет, или просто попасться Окороку и Кобелю.
Она затаила дыхание — выдай она себя сейчас, и это станет ее последним вздохом. Нужно было дождаться, когда лев выломает дверь и окажется внутри.
Окорок смахнул осколки стекла и начал подтягиваться к окну, когда дверь в туалет с грохотом распахнулась. Кобель закричал. Окорок вскарабкался на подоконник.
— Подними меня, нигга, — заорал Кобель. — Подними меня!
Фрэнки услышала, как он пытался взобраться по скользкой кафельной стене. Его ботинки тщетно скребли по поверхности. А потом до слуха Фрэнки донесся глухой удар. Окорок пролез в окно.
— Ты гребаный кусок д… — Кобель не закончил фразу: челюсти льва сомкнулись у него на позвоночнике.
Фрэнки прикрыла глаза и попыталась не обращать внимания на чавканье и звуки рвущейся плоти. Было слышно и кое-что еще — более тихое, незаметное на фоне этой дьявольской симфонии. Непрерывное жужжание. Ей потребовалось несколько мгновений, чтобы понять: это были мухи, которые жили у мертвого льва под шкурой. Вонь стала невыносимой: приторные миазмы влажного меха и разлагающейся плоти, по сравнению с которыми запах мочи в дальнем углу туалета казался даже приятным.
Поднявшись с корточек, Фрэнки одновременно распахнула дверцу и коснулась ногами пола. Все звуки замерли — осталось только ее хриплое прерывистое дыхание, отражающееся от кафельных стен. Больше ее слух ничего не воспринимал. Зомби-лев медленно повернул к ней морду в обрамлении растрепанной гривы, его пасть открылась в беззвучном рыке. Окорок прокричал что-то из окна, но и этого она не услышала.
Лев повернулся, напрягся, уставившись на нее. Ошметки Кобеля свисали с его почерневших десен. В запавших глазах сверкал голод. Мертвые мышцы, не тронутые трупным окоченением, заиграли, натянулись, будто стальные тросы, — существо готовилось к прыжку.
Фрэнки ухватилась за дверную ручку, отчаянно пнула мусорное ведро, которое до этого отбросил в сторону зверь. Она с силой толкнула дверь, но та не поддалась. Обреченно застонав, Фрэнки врезалась в нее плечом. Но дверь все равно осталась на месте.
Тогда все звуки вернулись, становясь все громче. Лев рычал, и его рык, похожий на сухой скрежет, ничуть не утратил своей свирепости. Помещение наполнял вонь падали.
— Тупая ты сука, — хихикнул Окорок с подоконника. — Не видишь, что ли, что написано? Вот ты и допрыгалась!
Фрэнки подняла голову.
«НА СЕБЯ» — сообщала заляпанная табличка. Фрэнки потянула за ручку. Лев прыгнул.
Она проскочила в проем и очутилась в ночи. Воздух был спертый и неподвижный, но самый сладкий, что ей когда-либо доводилось вдыхать. Набрав его побольше в грудь, она бросилась бежать. За спиной все здание туалета содрогнулось, когда дверь захлопнулась и в нее впечатался лев. Изнутри донеслись скребущие звуки. Лев взревел, поняв, что заперт. Но его заточение, думала Фрэнки, продлится лишь до тех пор, пока труп Кобеля не оживет, чтобы его выпустить.
Фрэнки осторожно пробиралась мимо клеток, ее чувства обострились до предела. Яростное рычание, сухой шелест листьев в кустах — от каждого звука у нее по спине пробегали мурашки. Она чувствовала себя полевой мышью, которая знала, что за ней следит сова со своей ветки или змея из уводящей под землю норы. Она почувствовала, как поверхность у нее под левой ногой стала другой: бетонная мостовая, ведущая к туалету, сменилась асфальтовой дорожкой, какие ветвились по всему зоопарку. Где-то далеко Окорок кричал в свой мобильный, вызывая подкрепление.
Слева от Фрэнки две обезьяны, давно умершие, тянулись к ней сквозь решетки своих клеток, и одного этого стимула ей хватило, чтобы продолжать убегать. Лучше просто умереть, чем стать живым мертвецом.
Вялый ветерок трепал ее грязные дреды и нес с собой что-то другое, очень далекое — детский плач. Фрэнки списала и этот призрачный звук на героин.
Слева от нее оказалось тусклое невысокое строение. Она потянула дверь на себя и шагнула внутрь. У нее под ногой хрустнуло что-то влажное. Смотреть вниз не хотелось, но она себя пересилила. Чем бы оно ни было раньше, сейчас там осталась лишь влажная красноватая неопознаваемая масса. Черви — бледные, слепые, раздувшиеся — извивались в этом месиве, прорезая себе дорожки в неведомой плоти. Фрэнки, поежившись, ушла от этой дряни подальше, оставляя мерзкие следы на кафельном полу. Черви невозмутимо продолжили заниматься своими делами.
«Они что живые, что мертвые, — мелькнула у нее мысль. — Им вообще есть разница?»
Над ней что-то шуршало, в тенях, среди паутины, — шуршало, будто наждачной бумагой по доске.
Резко попятившись, она наткнулась на стеклянную стену. Прикусив губу, Фрэнки развернулась. В террариуме было темно. Внутри что-то лениво поползло к ней навстречу. Костлявая игуанья голова, иссохшая, но грозная, стукнула по толстому стеклу, оставив на преграде кусочки себя.
Сверху снова донеслось шуршанье. Оно звучало все так же сухо, и Фрэнки не могла понять, что это. И прежде чем она сумела определить, с какой стороны исходит звук, дверной проем закрыла тень.
— Смотрите-ка, что у нас тут, — проговорил Си. — Вот ты и попалась, Фрэнки!
Фрэнки замерла. Ее усталый взгляд налитых кровью глаз сосредоточился на ноже, который Си сжимал в правой руке. Позади нее мертвая игуана снова ударила в стекло — только стена сдерживала ее ненасытный голод.
— Йоу, — проговорил Си в свой мобильный. — Сучка у меня. Она в змеиннике.
— Слушай, Си, — взмолилась Фрэнки. — Мы можем все уладить. Я могу сделать тебе приятно. Окороку необязательно об этом знать.
— Да ну тебя, сука, — ответил он. — Думаешь, я стану пихать в тебя свой член? Бля-я-я. Да и я тебя все равно не прикончу сразу. Окорок еще хочет с тобой сначала позабавиться.
Он сделал выпад — Фрэнки отпрянула. Выронив мобильный, Си ухватил ее за дреды и потянул, очень сильно. Фрэнки закричала от страха и боли. Мобильный скользнул по кафелю, шуршание сверху тем временем приближалось.
Си толкнул Фрэнки на пол, с корнями вырвав у нее клок волос. Она приложилась головой о кафель. В ушах зазвенело, перед глазами все поплыло. В горле появился вкус теплой соленой крови.
Си, забавляясь, оседлал ее. Придавил ее всем своим весом. Разрезал ей рубашку так, что лезвие оставило слабый алый след между ее грудей.
— Ну вот, теперь поговорим, — с вожделением проговорил он. — Может, я все-таки немного начну, пока не пришли остальные. — Он похотливо ухмыльнулся, и его золотой зуб сверкнул в полутьме, когда он скользнул ножом чуть ниже ее соска. — Слышь, че говорю, а?
Фрэнки затаила дыхание, боясь шевельнуться.
Си нажал лезвием чуть сильнее, пустив еще крови.
— Отвечай, сука. Ты меня слышишь?
— Прошу, Си, не…
С потолка свалилось что-то длинное и белое и обвилось вокруг него.
Си в ужасе выпучил глаза, сжатый разложившейся змеиной плотью. Фрэнки узнала животное. Анаконда, о которой когда-то много говорили на Северо-Востоке. И действительно, даже после смерти она была бесподобна. Однако Фрэнки не стала медлить, любуясь ее мертвенной красотой. Она была слишком занята тем, что пятилась, истекая кровью, чтобы восхищаться силе и быстроте змеи. Лишь подсознательно Фрэнки отметила длину ее раздувшегося тела и кости, что торчали из напоминающий пергамент кожи. Змея сжимала добычу, сверкая на нее единственным злобным глазом. Вторая глазница была пуста, внутри нее копошились черви.
Фрэнки опять закричала.
Зато Си теперь был безмолвен. Пока ожившая змея обвивала его, его темная кожа стала фиолетовой. Ниже груди его было не видно — все скрылось под ста пятьюдесятью фунтами разложившейся плоти.
Фрэнки поднялась на ноги и проковыляла в кабинет, который оказался рядом. Вся дрожа, она захлопнула за собой дверь. Затем прижала изорванные остатки рубашки к ране, желая остановить кровотечение, и осмотрела порез. С облегчением увидела, что он был неглубокий, сосок остался не задет.
