Лилипут - Колосов Игорь (книги без регистрации полные версии txt) 📗
СНАРУЖИ не доносилось никаких звуков с того момента, как за Чарли закрылась дверь; мимолетные взгляды, брошенные в окна, ничего не дали — в городе не было света, и дом Лозано окутала тьма. Чарли не сомневался, что будет жив, сколько бы ни оставался в доме. Сейчас, через пятнадцать минут после того, как шериф обнаружил, что Джек замерз, для него уже не было загадкой то, почему это не случилось и С НИМ. ОН был мертв с того момента, когда в доме Холистера его заметил Лилипут. Он убил Чарли. Но иначе, чем других, — он как будто бы был жив и мог, как прежде, заниматься делами. До поры до времени. Если шериф был уже мертв, он не мог умереть еще раз. Нельзя расстрелять человека, которого утопили. Чарли жил… потому что был убит раньше! Лишь одна мысль не давала ему покоя: почему Джек не умер сразу? Лоулесс знал, что после того, как Дэнни Шилдс уничтожил физическую оболочку Лилипута, люди, рискнувшие зайти в дом, например, к соседям, погибали МОМЕНТАЛЬНО, едва переступив порог! Но Монро был жив, пока шериф прижимал его к себе, сцепив руки у него за спиной, и это в течение ДВАДЦАТИ минут! Но как только Лоулесс оставил его, Джек погиб!
Это смущало Чарли; ему казалось, что была возможность не допустить гибели Джека. И он ее упустил. Почему же все-таки Монро не умер СРАЗУ? Понимание придет позже, а пока Лоулесс решил покинуть дом. Он будет бороться, пока будет дышать. Бороться за свой город! Бороться за оставшихся в живых!
Шериф направился к кухне. Он должен что-нибудь проглотить, прежде чем выйдет из дома. Желудок требовал пищи, Лоулесс не помнил, когда ел в последний раз. Слабость уже начала сказываться. В муниципалитете (в ту адскую ночь, когда все началось) он успел проглотить пару бутербродов с чашкой кофе. Но сколько лет назад это было? Он улыбнулся; это была горькая улыбка. В желудке урчало.
Чарли переступил порог кухни. Здесь было так темно, что он вообще ничего не видел. Да, это была кухня. Но пахло здесь как-то по-другому… Чтобы не наткнуться на что-нибудь, он выставил перед собой руки. Один шаг, два… десять. Лоулесс застыл на месте. Однажды он уже заходил в эту кухню, когда беседовал с миссис Лозано. Он отлично помнил стол у окна напротив кухонной двери. Рядом со столом холодильник. Расстояние не могло превышать пятнадцати футов… Еще десять осторожных шагов в том направлении, где должен быть стол у окна; и даже если не стол, то хоть что-то должно же быть! И еще десять… может, больше. Ничего. Впереди по-прежнему пусто, и рука шерифа трогает тьму, но ничего больше. Лоулесс продолжал двигаться. Ничего! Глаза не различали собственных рук, поднесенных к лицу. Чарли выругался. «Черт с ними, с этими тварями, нужно было включить свет». Но шериф уже подозревал, что электричества нет, так что искать выключатель не было смысла. Лоулесс продолжал двигаться вперед, несмотря на закрадывавшийся в душу страх. Даже когда они никак не могли преодолеть участок Фелл-стрит между Бингем и Уотер, Чарли не было так тяжело. Рядом находился живой Джек, светило солнце (правда, оно казалось каким-то искусственным и это навевало жуть), они были на машине и, по крайней мере, могли ориентироваться. Не вызывало сомнений, что та часть Фелл попросту растягивалась; но что, черт возьми, происходит в этой кухне? Этот вопрос, на который не было ответа, уже отзывался болью в голове шерифа, когда вдруг он ударился бедром об угол стола. Чарли вскрикнул от боли… и радости. Честно говоря, никогда еще Чарли не радовался тому, что ушибся. Опустив руку, он стал ощупывать прохладную поверхность кухонного стола, покрытого клеенкой. Чарли просто ласкал стол, как какое-то живое существо. Он готов был целовать этот стол, внезапно (хотя Чарли понадобилось пройти СТО футов!) возникший в кромешной тьме. Все прошло — и тошнота, и головокружение от голода, и боль в висках, — как только он коснулся стола. Чарли сделал несколько шагов в сторону, пытаясь обнаружить холодильник. Однако его руки трогали лишь пустоту. Лоулесс нахмурился. Стол на том же месте, но холодильника нет. Лозано, конечно, могли сделать перестановку за то время, что прошло после визита шерифа. Это их право. Лоулессу вдруг расхотелось продолжать поиски съестного, несмотря на отчаянные протесты желудка. Нужно уходить из этого проклятого места. И побыстрее. Вот только убрать руку от спасительного стола не было никакого желания. Шериф не на шутку опасался, что его «блуждания» по сравнительно небольшой кухне на этом не кончились. Несколько минут он колебался. Было все так же темно. Наконец Чарли решился. И в самом деле — не стоять же тут до утра? Чарли убрал руку. Но через секунду опять опустил: стол был на месте. Чарли улыбнулся. Несколько несмелых шагов, словно по минному полю, и… Чарли разглядел очертания двери. Когда его пальцы коснулись холодной дверной ручки, из груди вырвался шумный вздох облегчения. Пожалуй, он лучше поголодает еще денек-другой, но в эту кухню его больше и калачом не заманишь. Шериф открыл дверь, чтобы поскорее оказаться в холле. И обнаружил, что в доме довольно светло. Прошло не меньше минуты, прежде чем Лоулесс снова обрел способность рассуждать. Он знал лишь одно: пятнадцать минут назад, когда он вышел отсюда в кухню, было темно, приближалась ночь. Но сейчас освещение было примерно такое, как часа за два до захода солнца. И еще! В холле было пусто — Монро исчез!
— Твою мать! — Чарли сплюнул и скривился от отвращения.
Он стоял на коленях, и его только что вырвало. Еще пять минут назад он был полным профаном. Теперь же знал очень многое и был поражен тем, насколько могут измениться за какие-то пять минут представления человека об окружающем мире, представления, впитанные с молоком матери.
Чарли не сразу понял, куда делся труп Джека. Сначала он приоткрыл кухонную дверь и заглянул внутрь. Там было еще светлее, чем в холле. Это была чистая нелепица — ведь он только что вышел отсюда и здесь была кромешная тьма. Теперь же на стену слева падали лучи заходящего солнца. Дом уже не пугал. Лоулесс осматривал кухню и удивлялся, как так могло получиться, что он чуть не заблудился здесь, как в дремучем лесу. «Но это не кухня Лозано!» — пронеслось в голове. Лоулесс выскочил в холл, хлопнув дверью, посмотрел туда, где недавно находился труп Джека. И… Чарли вдруг понял: ЗДЕСЬ замороженный насмерть Монро никогда не лежал! Потому что это был вовсе не дом Лозано! Чей угодно, только не тот, куда Чарли вбежал с раненым Джеком на руках, ища спасения от чудовищных монстров!.. Лоулесс, шатаясь, будто пьяный, прошел через парадную дверь на крыльцо…
Солнце косыми лучами задевало крыши домов, и Чарли понял, что находится не на Бингем. Это была Канзас-стрит! А сам шериф стоял на крыльце дома Треворов-Шилдсов. Словно не сумев переварить этот факт, оказавшийся несъедобным, Лоулесс опустился на землю и согнулся пополам в приступе рвоты. Конечно, желудок его был давно пуст, но непроизвольные спазмы не прекращались. Наконец он поднялся с колен, вытер рукой потный лоб и посмотрел по сторонам. Тишина. Безветрие. Ни одного монстра. Ни монотонного жужжания золотистых мух. И дом, принадлежавший Уиллу и Энн Шилдс!
Канзас и Бингем разделяют две с половиной мили. Чарли прошел это расстояние, войдя в кухню дома Лозано поздним вечером и выйдя из кухни дома Шилдсов. Если поздно вечером, то, очевидно, вчера. То есть он вошел в дом Лозано ВЧЕРА! Прошли почти СУТКИ!
Голову, точно стрела, пронзила боль. Шериф со стоном опустился на землю. Именно в этот момент он вспомнил. Так бывает с человеком, вспомнившим ночной кошмар не сразу после пробуждения, а в поддень. Пытаясь унять головную боль, Чарли вспоминал. Теперь он окончательно убедился, что прошел целый день после той минуты, когда он оставил погибшего Джека в холле дома Лозано.
ДЕНЬ!
Чарли чувствовал себя как человек, мучающийся похмельем и пытающийся по крупицам восстановить в памяти события вчерашнего вечера. Он шел очень долго. Очень долго. Он прошел гораздо больше, чем сто футов. Это был тоннель. Узкий тоннель. Нет, в начале было свободно, но потом стало даже трудно дышать — так сильно давили стены тоннеля. Из чего они сделаны? Чарли не знал; он не хотел этого знать, потому что чувствовал, что мозг его не выдержит. Вряд ли стены тоннеля можно было потрогать руками, как обычные стены, даже когда становилось очень тесно и Лоулессу приходилось буквально продираться вперед. Иногда становилось посвободнее, и тогда шериф мог расправить сдавленные тоннелем плечи. Но он все равно не чувствовал облегчения; пожалуй, становилось даже еще хуже.
