Спящие красавицы (ЛП) - Кинг Стивен (бесплатные полные книги .txt) 📗
— Жанетт, — сказала Эви. — Эй. Иди сюда.
— Не думай об этой суке, Дженни, — сказал Дамиан. Крысёныш выпал из его рта, когда он это говорил. Он приземлился на колени Жанетт. Она закричала и шлепнула по нему, но его там уже не было. — Мне нужно твое внимание. Смотри на меня, дура.
Эви сказала:
— Я рада, что ты не спишь, Жанетт. Я рада, что ты меня не послушала. Что-то происходит на другой стороне и… ну, я думала, что буду этому рада, но, может быть, я к старости становлюсь мягкотелой. На случай, если это продлится достаточно долго, я бы хотела, чтобы слушание дела было справедливым.
— О чем это ты говоришь? — Произнесла Жанетт осипшим голосом. Ее всю ломало.
— Хочешь снова увидеть Бобби?
— Конечно же, я очень хочу его видеть, — сказала Жанетт, игнорируя Дэмиана. Делать это становилось все легче и легче. — Конечно же, я хочу увидеть своего мальчика.
— Хорошо. Тогда слушай внимательно. Между двумя мирами есть тайные пути — туннели. Каждая женщина, которая засыпает, проходит через один из них, но есть один — очень особенный — который начинается с очень особенного дерева. Он единственный, который ведет в обе стороны. Ты понимаешь?
— Нет.
— Ты поймешь, — сказала Эви. — По ту сторону туннеля есть женщина, и она закроет его, если кто-то её не остановит. Я уважаю ее позицию, и считаю её совершенно оправданной. Представители мужского пола должны разобраться по эту сторону Дерева, никакое действие оттуда не может повлиять на их решение, но право на голос заслуживает каждый. Одна женщина, один голос. Нельзя допустить, чтобы Элейн Наттинг приняла это решение за всех.
Лицо Эви торчало в решетках камеры. Свежие зеленые побеги прорастали вокруг ее камеры. Её глаза рыжеватого оттенка были похожи на глаза тигра. Мотыльки копошились в ее волосах, собираясь в трепещущую группу. Она монстр, подумала Жанетт, хотя и красивый.
— Какое отношение это имеет к Бобби?
— Если дерево сгорит, туннель закроется. Никто не сможет вернуться. Ни ты, ни любая другая женщина, Жанетт. Конец станет неизбежным.
— Не, не, не. Это и так уже неизбежно, — сказал Дэмиан. — Отправляйся спать, Дженни.
— Ты можешь просто заткнуться! Ты мертвый! — Крикнула на него Жанетт. — Извини, что я тебя убила, и я сделала бы все что угодно, чтобы отыграть это обратно, но ты был жесток ко мне, и дело сделано, так что просто закрой свой гребаный рот!
Произнесенное эхом разнеслось по узкому коридору Крыла А. Дэмиана там не было.
— Хорошо сказано, — сказала Эви. — Мужественно! Теперь послушай меня, Жанетт: я хочу, чтобы ты закрыла глаза. Ты пройдешь через туннель — твой туннель — но ты не будешь этого помнить.
Эту часть Жанетт думала, что понимает.
— Потому что я буду спать?
— Вот именно! Как только ты будешь на другой стороне, ты почувствуешь себя лучше, чем чувствовала довольно долгое время. Я хочу, чтобы ты последовала за лисой. Она отведет тебя туда, куда тебе нужно. Помни: Бобби и Дерево. Одно зависит от другого.
Жанетт закрыла глаза. Бобби, напомнила она себе. Бобби, Дерево и туннель, который ведет в обе стороны. Женщина по имени Элейн хочет закрыть его, совершив акт сожжения. Следуй за лисой. Она посчитала один-два-три-четыре-пять и ничего не изменилось. Кроме Эви, которая превратилась в Зеленую Леди. Словно сама стала деревом.
Потом она почувствовала, как что-то её щекочет, как будто самое легкое в мире кружево.
После выстрела они услышали, как Берт Миллер ревет и плачет, в то время как компаньон оттаскивал его. Клинт взял прибор ночного видения у Уилли Берка, чтобы получше все рассмотреть. На земле лежала желтая фигура, сжимавшая бедро, а другой парень пытался тащить его за под подмышки.
— Хорошо. Благодарю. — Клинт передал прибор Веттермору. Уилли Берк очень внимательно разглядывал их обоих: частично с восхищением, а частично с настороженностью.
Клинт вошел внутрь. Задняя дверь, которая вела в небольшой спортзал, была подперта кирпичом.
Чтобы снизить видимость для тех, кто находился снаружи, они выключили свет по всей тюрьме, оставили только красные аварийные лампы. Те отбрасывали маленькие алые пятна по краям площадки, где заключенные играли в баскетбол. Клинт остановился под корзиной и оперся на обитую войлоком стенку. Его сердце билось в усиленном ритме. Он не боялся, он не был счастлив, но он был здесь и сейчас.
Клинт предупредил себя не впадать в эйфорию, признаки которой он испытывал, но приятный зуд в конечностях никуда не делся. Он либо перестал быть самим собой, либо, наоборот, как раз стал самим собой. Он не знал, что именно. Он знал только, что у него был молочный коктейль, и Джиари не сможет его отнять. То, что Джиари заблуждался, не имело значения.
Аврора это не вирус, это заклятие, и Эви Блэк не была похожа ни одну женщину — ни одного человека — который когда-либо существовал на Земле. Вы не могли исправить молотком то, что было вне человеческого понимания, а как раз это Фрэнк Джиари, Терри Кумбс и другие люди за пределами тюрьмы предполагали, что могут сделать. Решение вопроса требовало иного подхода. Это было очевидно для Клинта и должно было быть очевидным и для них, потому что они не были глупыми людьми, но почему-то не было, и это означало, что ему придется воспользоваться своим собственным молотком, чтобы им воспрепятствовать.
Они же первые начали! Как это по-детски! Но это правда!
Цикл этой логики шел по ржавым, визжащим колеям. Клинт несколько раз пробил в обитую войлоком стенку и очень хотел, чтобы под его костяшками была голова какого-то мужчины. Он подумал о пиротерапии: лечении жаром. [366] Какое-то время, это была передовая методика лечения малярии у пациентов, хотя и довольно суровая. Иногда это их спасало, а иногда приканчивало. Была ли Эви пиротерапевтом, и было ли это пиротерапией? Врач она или лекарство, а может быть, и то, и другое?
Или приказав Билли Веттермору произвести выстрел в ногу чиновника Берта Миллера, он сам ввел первую дозу?
Со стороны спортзала послышались шаги. Энджела покинула заброшенную Будку с набором ключей от камер. Она схватила их в правую руку, при этом самый длинный ключ выступал между костяшками указательного и среднего пальца. Однажды она ткнула в ухо неряшливого старого ковбоя на парковке в Огайо заостренным ключом. Это не убило ковбоя, но ему это очень не понравилось. Энджеле казалось, что это довольно мелкая плата от мужчины — его кошелек, его дешёвенькое кольцо, его лотерейные билетики, и серебряная поясная пряжка — за то, что она позволила ему сохранить свою жизнь.
Доктор Норкросс, не останавливаясь, прошел мимо стеклянной стены Будки. Энджела взвесила, а не стоит ли подойти сзади и вонзить ключ в недоверчивого шарлатана. Её нравилась эта идея. К сожалению, она пообещала Эви никого не убивать до рассвета, и Энджела боялась обмануть ведьму.
Она дала доктору уйти.
Энджела направилась в Крыло С к камере, где жили Мора и Кейли. Безликая форма, которая явно была Морой, маленького роста и крепкая, лежала у наружного края нижней нары, куда кто-то поместил ее после того, как она ушла баиньки в Крыле А. Кейли лежала у стенки. Энджела понятия не имела, что Эви имела в виду, когда сказала, что «их души мертвы», но это взывало к осторожности.
Она использовала кончик ключа, чтобы разрезать паутину, которая покрывала лицо Моры. Материал разошелся с характерным фрррр, и на свет появились пухлые красные щеки Моры. Они могли бы послужить образцом для иллюстрации на коробке какого-то «домашнего» бренда, продаваемого в маленьких магазинах — «кукурузного хлеба мамы Моры» или «успокаивающего сиропа Данбартон». Энджела отпрыгнула в коридор, готовая драпануть, если Мора пойдет за ней.
Женщина на кровати, медленно села.
— Мора?
Мора Данбартон моргнула. Она смотрела на Энджелу. Ее глаза полностью превратились в зрачки. Она вытащила из кокона правую руку, затем левую, а затем положила руки на колени.
