Бессонница (др.перевод) - Кинг Стивен (библиотека электронных книг .TXT) 📗
[Ты знаешь зеленого человека, которого видела Луиза?]
[Разумеется! Я знаю всех соседских ребят!]
Но Ральф уловил удивление, промелькнувшее на чешуйчатом лице.
Жар вдоль руки снова усилился, и Ральф неожиданно понял: даже если Луиза была где-то здесь, она все равно не смогла бы его увидеть. Царь-Рыба распространяла вокруг себя яркое пульсирующее сияние, и оно полностью окружило его. Сияние было красным, а не черным, но все равно это был мешок смерти, и теперь Ральф понял, что значит оказаться внутри такого мешка, что значит быть пойманным в сеть, сплетенную из твоих самых отвратных страхов и самых мерзких переживаний. От этого невозможно освободиться, этот мешок не разрежешь, как тот, в котором лежало кольцо Эда.
Если я собираюсь спастись, подумал Ральф, мне придется бежать очень быстро – чтобы продрать его насквозь и прорваться на ту сторону.
Он по-прежнему сжимал в кулаке сережку Луизы. Теперь он держал ее так, чтобы острый «гвоздик» торчал между пальцами – теми двумя, которые шестьдесят три года назад ему едва не оттяпала рыба. Он произнес про себя короткую молитву, но обращенную не к Богу, а к зеленому человеку Луизы.
4
Царь-Рыба наклонилась вперед, злобно глядя на Ральфа. Зубы, обнажившиеся в ухмылке, теперь казались еще длиннее и еще острее. Глядя на капли бесцветной жидкости, что стекали с усов, Ральф подумал: Это яд. Проведешь весь остаток жизни в инвалидной коляске. Черт, как же мне страшно. Просто до смерти страшно, блин.
Луиза кричала издалека: [Быстрее, Ральф! ТЕБЕ НАДО СПЕШИТЬ!]
А маленький мальчик кричал где-то намного ближе, кричал и тряс правой рукой, пытаясь стряхнуть рыбу, которая вцепилась ему в пальцы, – беременного монстра, который не собирался его отпускать.
Царь-Рыба наклонилась еще ближе. Ее платье зашелестело. Теперь Ральф почувствовал запах маминых духов. «Святая Елена», смешанная с противным, чуть тухловатым запахом рыбы.
[Таковы вкратце мои намерения. Я хочу, чтобы Эд Дипно все-таки своего добился. Я хочу, чтобы мальчик, о котором тебе говорили друзья, умер на руках своей матери, и я хочу видеть, как это случится. Мне пришлось потрудиться здесь, в Дерри, и, как мне кажется, я прошу очень немногого за свои труды. Но сначала мне нужно закончить с тобой. Я…]
Ральф сделал еще один шаг в эту непереносимую вонь. Теперь он различал другой образ за образом матери и даже за образом Царь-Рыбы. Он видел яркого человека, красного человека с холодными глазами и безжалостным ртом. Этот человек напомнил ему Христа с той картины, которую он видел несколько мгновений назад… а не той, которая висела на кухне у мамы на самом деле.
Выражение крайнего удивления появилось в черных глазах Царь-Рыбы… и в холодных глазах человека, который проступал за ней.
[Что ты делаешь? Пытаешься сбежать от меня?! Ты что же, хочешь провести весь остаток жизни в инвалидной коляске?]
[Знаешь, дружок, я мог бы придумать кое-что и пострашнее… дни, когда мы играли на первой базе, давно позади.]
Голос становился все громче – это был голос матери, когда она сердилась.
[Послушай, что я тебе говорю, мальчик мой! Слушай меня!]
На мгновение старый приказ, произнесенный голосом, так похожим на голос матери, заставил Ральфа остановиться. Но потом он снова шагнул вперед. Царь-Рыба отшатнулась, ее хвост под платьем хлестал вверх-вниз.
[ЧТО ТЫ ДЕЛАЕШЬ?!]
Собрав все свои силы, чтобы удержаться от крика и не убежать, Ральф протянул вперед правую руку. Сережка Луизы казалась ему маленьким теплым хрусталиком, зажатым в ладони. Сама Луиза была вроде бы где-то рядом, и Ральф подумал, что это вовсе неудивительно – ведь он забрал у нее столько энергии. Чувство ее присутствия было очень приятным; оно успокаивало и придавало сил.
[Нет, ты не посмеешь! Тебя парализует!]
[Рыбы-кошки не ядовиты… это все выдумки десятилетнего мальчишки, который, наверное, был напуган еще больше меня.]
Ральф потянулся к усам рукой, в которой была зажата сережка, и массивная чешуйчатая голова отклонилась назад. Почему-то Ральф знал, что так и будет. Рыбья голова начала меняться, по ней пошла рябь. Если у отвращения и боли есть цвет, подумал Ральф, то это как раз он и есть. И прежде чем перемена дошла до конца, прежде чем человек, которого он видел за образом рыбы – высокий и красивый; но эта была холодная, злая красота, – выступил из иллюзии, которую Ральф сам же и создал, он воткнул сережку в выпученный черный глаз.
5
Раздался жуткий звенящий звук – похоже на цикаду, подумал Ральф, – и существо попыталось отстраниться. Его судорожно бьющийся хвост издавал звук, похожий на звук вентилятора, когда в него попадает бумага. Оно сползло в кресле-качалке, которое теперь превращалось в нечто, похожее на массивный трон, вырезанный из какого-то оранжевого камня. А потом хвост исчез, Царь-Рыба исчезла, и на троне сидел сам Кровавый Царь, его прекрасное лицо исказила гримаса боли и удивления. Один его глаз мерцал красным, как глаз рыси, выхваченный из темноты светом фар, другой переливался ярким сиянием, словно бриллиант.
Ральф потянулся левой рукой к рыбьей икре, убрал ее и не увидел на том конце ничего, кроме черноты. На другой стороне мешка смерти. Выход.
[Тебя предупредили, краткосрочный ты сукин сын! Думаешь, что безнаказанно сможешь дергать меня за усы?! Ну что же, давай посмотрим, давай? Давай просто посмотрим!]
Кровавый Царь наклонился вперед на своем троне, его рот разверзся, целый глаз горел красным светом. Ральф боролся с желанием отдернуть правую руку, в которой теперь не было ничего. Он резко выдвинул ее вперед, к открытому рту, который хотел схватить его руку, как тогда, в Пустошах.
Какие-то существа – бесплотные, но ощутимые – сначала принялись извиваться и биться об его руку, а потом они стали кусаться, как слепни. Ральф почувствовал, как настоящие зубы – нет, не зубы, клыки – впились ему в руку. Через пару мгновений Кровавый Царь прокусит ему руку насквозь, а то и вовсе откусит и проглотит ее целиком.
Ральф закрыл глаза и сразу понял, что те мысли и та глубинная сосредоточенность, которые помогали ему передвигаться между уровнями реальности, никуда не делись – боль и страх не смогли их уничтожить. Только на этот раз ему надо было не передвигаться, а дергать. Клото с Лахесисом вживили ему в руку ловушку, и сейчас она должна была сработать.
Ральф почувствовал в голове уже знакомую вспышку. Шрам у него на руке тут же опять раскалился. Но этот жар не причинил Ральфу боли, он выплеснулся наружу волной энергии. Ральф увидел зеленую вспышку, такую яркую, что ему показалось, будто он оказался в Изумрудном Городе в тот момент, когда Волшебник Страны Оз взорвал свой город к чертям собачьим. Кто-то кричал или что-то кричало. Этот высокий надрывный звук мог бы свести его с ума, продлись он хоть на секунду дольше, но этого не случилось. За воплем последовал глухой удар, который напомнил Ральфу его давнишнюю проделку, когда он поджег фейерверк и засунул его в водопроводную трубу.
Неожиданный поток силы пронесся мимо него в порыве ветра и тающего зеленого света. Он уловил странный перекошенный образ Кровавого Царя, который больше не был молодым и красивым; он стал древним, очень древним, куда более ненормальным и куда менее похожим на человека, чем все те существа, с которыми Ральф общался на краткосрочном уровне бытия. Потом что-то над ними открылось, освобождая темноту, сквозь которую пробивались цветные лучи. Ветер подхватил Кровавого Царя и понес к этой изрезанной красками темноте, словно лист в каминной трубе. Цвета стали ярче, и Ральф отвернулся, прикрывая рукой глаза. Он понял, что между тем уровнем, на котором находится он, и какими-то невообразимыми уровнями наверху открылся канал; и еще он понял, что если долго смотреть на эти
