Люди и призраки - Маккаммон Роберт Рик (книги серия книги читать бесплатно полностью .txt) 📗
Вернон вновь погрузился в молчание. Он взял со стола тарелку из-под сливочного крема и посмотрел, не осталось ли в ней еще что-нибудь слизнуть.
— И что же случилось дальше? — решился подать голос я.
— Люди из издательства все объяснили ему.
Вернон улыбнулся, но его улыбка была полна муки.
— Первым делом они объяснили ему, что книги — это такой же бизнес, как и всякий другой. Они показали ему графики и диаграммы, которые во множестве были развешаны на стенах. Они сказали, что в этом году читатели предпочитают триллеры — книги о зловещих и загадочных убийствах, а город, описанный в книге мальчика, — идеальное место для такого преступления. Зловещее и загадочное убийство, так они и сказали. Триллер, способный вселить в человека ужас Сегодня книгоиздательствам приходится выдерживать серьезную конкурентную борьбу с телевидением. Раньше было легче: тогда у людей было время для чтения. А сегодня люди хотят читать триллеры, а графики и схемы это подтверждают. Мальчику сказали, что если он сумеет вплести в канву книги загадочное убийство — на самом деле это совсем не сложно, нужно только хорошенько подумать, и все получится, — то книгу обязательно напечатают, а на ее обложке будет имя мальчика. И еще они сказали, что название «Лунный город» не подходит для триллера и его надо изменить. «Ты можешь писать круто? — спросили издатели мальчика. — В этом году нам нужны крутые писатели».
— Он сделал так, как они его просили? — спросил я.
— О да! — ответил Вернон. — Он сделал все, как они его просили. Потому что цель была так близка что он уже ощущал вкус победы. И еще он знал, что отец неотступно следит за ним. Да, он сделал все, что от него требовалось.
Улыбка Вернона напоминала свежий рубец на теле.
— Но люди из издательства ошиблись. То, что они потребовали от мальчика, оказалось невероятно сложным. Мальчик поселился в номере отеля и принялся за работу. Отель… это было все, что он мог себе позволить. Он печатал на взятой напрокат машинке, сидя целыми днями в убогом маленьком номере отеля. Мало-помалу и отель, в котором он жил, и город, в котором находился отель, — все это проникало в сознание мальчика, а потом просачивалось сквозь его пальцы и оседало на страницах книги. И вот наступил день, когда мальчик уже не понимал, где находится. Он заблудился, и не было ни единого знака, который указал бы ему дорогу. Он слышал, как люди вокруг него плачут, видел, как они причиняют друг другу боль, и от этого что-то внутри у него закрылось и сжалось, как стиснутая в кулак ладонь. С этих пор ему хотелось только одного: как можно скорее добраться до последней страницы книги и покончить с ней. Ночами ему чудился смех отца. Мальчик слышал, как отец твердит, что он все такой же дурачок, маленький идиот, но он все равно не должен сдаваться. Его отец как бы жил в нем, проделав вместе с ним путь из Зефира в Нью-Йорк, и словно стоял все это время за его спиной.
На несколько мучительных секунд Вернон крепко зажмурился. Когда его глаза открылись снова, я увидел, что они покраснели.
— Этот мальчик, этот глупый мальчик все-таки взял деньги у издателей и бежал из большого города. Он вернулся в Зефир, назад к чистым холмам, туда, где он мог думать. А потом книга появилась на свет с именем мальчика на обложке. Он увидел эту обложку и понял, что он сам, своими руками вырядил своего ребенка в одежды проститутки, так что теперь только люди с больной и уродливой душой захотят взять книгу в руки. Возьмут, получат от нее то низменное удовольствие, которое им нужно, и выбросят, потому что теперь она одна из сотни тысяч таких же изуродованных книг. И мальчик сам сделал ее такой, потому что был жадным и порочным.
Голос Вернона сорвался на хрип, и я вздрогнул от испуга.
Вернон прижал ладонь к губам. Когда он опустил руку, от его нижней губы протянулась тонкая серебристая нить слюны.
— Довольно скоро, — очень тихо, почти шепотом заговорил он, — мальчик узнал, что его книга провалилась. Этого не пришлось долго ждать. Он позвонил тем людям. «Все, что угодно, — сказал он им. — Я сделаю все, что угодно, чтобы спасти книгу». Они ответили, что у них на стенах висят графики и схемы, таблицы и цифры. Они заявили, что людям надоели триллеры и теперь читатель желает чего-то другого. И они хотели бы издать следующую книгу мальчика — ведь он весьма многообещающий автор. Вот только пусть эта книга станет другой. Они сказали ему, что он молод и впереди у него будет еще очень много книг.
Вернон вытер рот тыльной стороной руки, медленным, затрудненным движением.
— Отец мальчика ждал. Он наблюдал, не скрывая насмешки, за попытками мальчика добиться своего, с его губ не сходила улыбка. Лицо отца сделалось большим, словно солнце, и каждый раз, когда мальчик глядел на него, свет этого солнца обжигал его. Отец сказал мальчику, что ему никогда не суждено стать достойным его, своего отца. Даже обувь, рубашка и брюки мальчика куплены на деньги отца. Ему, мальчику, нечем заплатить за то, что стоит приличных денег. Все, за что мальчик ни брался, кончалось провалом, и всю оставшуюся жизнь его ждут одни неудачи. Отец сказал, что если он сегодня ночью внезапно умрет во сне, это случится потому, что его сын убивает его своими неудачами. А мальчик стоял у подножия лестницы и плакал, а потом крикнул отцу: «Ну что ж, иди и умирай, скорей бы ты умер, несчастный… сукин сын».
Как только прозвучали эти ужасные, исторгнутые из глубин души слова, я увидел, как глаза Вернона наполнились слезами, словно его насквозь пронзили копьем. Вернон тихо застонал, и на его лице отразилась такая неизбывная мука, какую я видел всего один раз, в «Нэшнл джиографик», на картине испанского художника, где был изображен обнаженный святой мученик. Слеза заскользила вниз по лицу Вернона, за ней другая — она застряла в пятнышке шоколадного крема в уголке его рта.
— Ох… — еле слышно стонал он. — Ох… ох… нет.
— Мистер Вернон?
Голос говорившего был столь же тих, как голос Вернона, но тверд. В дверях стоял мистер Притчард. Вернон даже не взглянул на него. Я хотел было встать, но мистер Притчард сказал:
— Прошу вас, Кори, оставайтесь пока на своем месте.
Я повиновался. Мистер Притчард пересек комнату и, остановившись позади Вернона, ласково положил руку на его худое плечо.
— Обед закончен, молодой хозяин.
Сидевший напротив меня голый человек ничего не сказал и не двинулся с места. Взгляд его глаз был тусклым и безжизненным, в лице не осталось ничего живого, кроме медленно катившихся слез.
— Вам пора идти спать, сэр, — сказал мистер Притчард.
— Я проснусь снова? — спросил Вернон каким-то загробным далеким голосом.
— Уверен, что проснетесь, сэр.
Рука мистера Притчарда погладила плечо Вернона, в этом прикосновении было что-то отцовское.
— Попрощайтесь со своим гостем.
Вернон поднял на меня глаза. Казалось, он видит меня впервые, словно я незнакомец, случайно оказавшийся в его доме. Но через мгновение его глаза снова ожили, он шмыгнул носом и улыбнулся мне своей мальчишеской улыбкой.
— Пыль садится на рельсы — вот незадача, — сказал он. — Если пыли соберется слишком много, состав может сойти с рельсов и выйдет крушение.
По его лицу пронеслась тень, но быстро скрылась, так и не превратившись в грозовое облако.
— Кори, — еще раз улыбнулся он, — спасибо, что нашел время пообедать со мной сегодня.
— Да, сэр…
Он поднял палец.
— Вернон.
— Вернон, — поправился я.
Он встал из-за стола, вслед за ним поднялся и я.
— Ваш отец ожидает вас у парадной двери, — сказал мистер Притчард. — Когда выйдете из комнаты, поверните направо и пройдите через холл к выходу. Через несколько минут я отвезу вас домой. Подождите меня у машины.
Взяв Вернона под локоть, мистер Притчард повел его к двери. Вернон шел, едва переставляя ноги, словно глубокий старик.
— Спасибо за прекрасный обед! — крикнул я.
Остановившись, Вернон взглянул на меня. Улыбка то появлялась на его лице, то исчезала, словно свет мигающей неоновой вывески, которая вот-вот перегорит.
