Рыцари ада - Ставрогин Степан (книги хорошего качества TXT) 📗
— Классный у тебя план. Но слабоват. Не берет.
— Вы, наверное, блок этой дури искурили, если вам зомбики стали мерещиться, — резюмировал Марцинкус. — И пипл не андестандает, что ты тут нам гонишь?
— На острове есть рыжьё и камушки, это вам, козлам, понятно?
— Кто живет на острове? — серьезно спросил Марцинкус.
— Никого, кроме покойников, которых я лично гроб топтал. Любого из них можно заколоть серебряным ножом или вилкой. Но если ты их боишься…
— А за козла ответишь, — запоздало буркнул Михаил.
— Заткнись, — заорал на него Марцинкус. В их альянсе он был мозговым центром. С одной стороны, в гробу он видел этот остров и этих трупаков, в которых он, конечно, не верил, но с другой… В голове зазвучал припев из популярной песенки: «четыре тру-упа возле та-анка похабят праздничный пейзаж». Но опять же, жизнь без риска, как пресная редиска. — А если даром прокатимся?
— Блок сигарет с травкой с меня.
— Два..
— Начальник, это уже шмон! — возмутился Ури.
— … и десять пакетов кокаина. Кокаин вперед.
Ури сплюнул под ноги и сказал:
— Черт с тобой, но я его стоимость вычту из твоей доли.
На всякий случай, Ури вооружил свой эскорт серебряными столовыми ножами и вилками, украденными в одной из обворованных ими квартир.
Ножи были заточены и привязаны изолентой к палкам. Часть вилок они порубили и зарядили ими патроны к двуствольным обрезам. Затем они сели на мотоциклы и поехали на побережье по направлению к Еммери. Там они спрятали мотоциклы, украли моторную лодку и взяли курс на остров Тирон.
Алла и Андрей сидели в ее номере. Андрей чертил авторучкой на листе бумаги какие-то символы и стрелки. — Что это значит? — спросила его Алла.
— Алгоритм набрасываю наших будущих действий. Так называемый «план операции». Вот посмотри сама. Дано: тело, которое не берет ни меч, ни штык.
— Кроме серебряных, — напомнила Алла.
— Это еще не факт. Далее, это тело ведет боевые действия в течение ограниченного времени, а с рассветом дематериализуется…
— Ты хочешь сказать, что операцию против нечисти надо начинать на рассвете?
— Нет! Перед рассветом. Тогда большая вероятность поразить их материальное начало. Затем в течение дня мы будем их разыскивать, а ночью вновь придется отступить. Война, Алла, это цепь атак и отступлений.
— Я понимаю, — она кивнула. — Но почему же нам выпадают только отступления
Ее мысленному взору вновь представились безысходные дни и ночи в военном городке. Две недели назад, по договору с оппозицией, начали выводить войска, и первым вывели обезоруженный танковый полк. Партизаны расстреляли беспомощных солдат на горном перевале. Вместо того чтобы послать поддержку, столичные военачальники распорядились, чтобы вывели и передислоцировали и ракетный полк. Когда через три дня по столице республики стали колотить ракетами, стало понятно, куда «передислоцировали» полк. К тому времени даже полковым дворнягам стало ясно, что правительство в очередной раз продало интересы страны.
Скорее всего, на проведенных в верхах переговорах с оппозицией была достигнута договоренность о приходе ее к власти взамен одиозной фигуры падишаха. Поэтому им в замаскированной форме было передано оружие и боеприпасы. Те двинулись завоевывать столицу республики. И то, что при этом погибнут несколько тысяч русских мальчишек, посланных туда против своей воли, никого из политиков не шокировало При составлении плана будь то маневров или военной кампании всегда какой-то процент списывается на «естественную убыль». Поэтому патрули не открывали ответный огонь по бандитам, целые роты русских солдат сдавались им без боя.
Все пленные потом очень удивлялись, что с ними обращались как со скотом. «Ничего удивительного, — объясняла Алла подружкам, — по мусульманским понятиям, уважения заслуживает лишь мужчина-воин. Тот же, кто складывает оружие, баба и тряпка, недостойный коптить небо».
Самое страшное произошло, когда военный городок оказался отрезанным от аэродрома. Оппозиция захватила почти весь город. Падишах из последних сил отстреливался в своем дворце. Оппозиционеры разрешили выйти из городка женщинам и детям, затем солдатам, разоруженным и с поднятыми руками. Командующий, генерал Ербилин, после долгих переговоров с Москвой и оппозицией наконец отдал приказ сложить оружие. Спустя час должны были прибыть представители партизан для подписания акта о капитуляции.
Женщин и детей стали рассаживать по автобусам и грузовикам.
Несколько взбешенных офицеров, среди которых были Андрей и Иван, ворвались в кабинет генерала Ербилина.
— Генерал, мы — ваши боевые соратники и требуем объяснений, — заорал капитан Золотов.
Сидевший за столом генерал поднял на него свои усталые подслеповатые глаза
— Я выполняю договоренность, которая была достигнута на переговорах в верхах, — сухо сказал он. — Мы обязаны выполнять приказ президента.
— Человек, который распорядился передать наших жен и детей в качестве заложников в руки бандитов, а в том, что все они будут захвачены, сомнений нет, сам преступник и бандит, и мы его приказы выполнять отказываемся.
Потом бунтовщики разоружили генерала и отправили его на гауптвахту, а сами вывезли пехоту на нескольких БМП и стали прорываться в аэропорт. Оппозиционеры не ожидали такого поворота событий, поскольку для русских солдат и офицеров и их жен уже был готов благоустроенный концлагерь, и за голову каждого была назначена сумма выкупа, из которой половина оставалась в Москве.
Батальон национальной гвардии, который защищал своего падишаха из последних сил (всем им оппозицией была обещана мучительная казнь), увидев, что позабывшие, было, про них русские братья вновь взялись за оружие, перешли в контратаку. Был захвачен командный пункт атакующих, а на нем — глава оппозиции, которому падишах лично перерезал глотку. После этого горожанам было роздано оружие и те, за три дня хозяйничания оппозиции понявшие, к каким дикарям и бандитам может перейти власть, дружно поддержали своего еще вчера ненавистного, а ныне пылко любимого падишаха. К тому моменту, когда военные в аэропорту начали эвакуацию женщин и раненых, оппозиция уже частью сложила оружие, частью драпала из города.
Так произошел очередной поворот колеса Истории. Падишах разорвал отношения с Россией. Офицеры-бунтовщики, которые сорвали планы правительства, были уволены в запас. А десять тысяч оставшихся в живых мальчишек возвратились домой, так и не поняв, кому же они в конце концов обязаны жизнью. Генерал же Ербилин в итоге получил орден за образцово проведенную эвакуацию, а через годик вообще стал шишкой министерства обороны. За преданность.
— Но почему, почему, почему? — твердила Алла. — Почему у нас все так получается? В чем мы виноваты? Что у нас: карма такая несчастливая? Или какой-то рок над всеми нами тяготеет? Или мы, как эти проклятые монахи, заранее все скопом оказались проданы Сатане?
— Понимаешь, Алла, — сказал Андрей, — беда не в том, что проданы, а в том, что согласились, чтобы нами торговали.
— Но это же в конечном счете от нас не зависит!
— Еще как зависит. Вот я, например, не успокоюсь, пока лично каждому монаху не вобью в глотку серебряный гвоздь, а в сердце — осиновый кол. И буду до последнего драться с ними, только потому, что очень хочу вернуться назад.
— И добавил: — К тебе.
Он взял обеими руками руки Аллы, и притянул ее к себе.
Положив голову ему на грудь, женщина тихо спросила: — Как ты думаешь, он нас сейчас видит?
— Не думаю, а знаю: конечно, видит.
— Он нас за это будет осуждать…
— Не уверен. В конце концов сейчас у него появилась масса других проблем…
Алла с изумлением подняла на него полные слез глаза:
— Например?
— Учиться петь в ангельском хоре, играть на лире… Скорее всего, он и там неплохо устроился. Алла ударила его кулачком по груди и попросила:
— Не надо больше об этом.
— Согласен. Давай о земном. Я буду думать только о тебе…