Кровавый шабаш - Атеев Алексей Григорьевич Аркадий Бутырский (хорошие книги бесплатные полностью txt) 📗
– Николай Степанович, а как же с родственниками этой Вержбицкой? Почему Леонардо подбросили на могилу ее прадеда?
– Понятно почему. Чтобы сбить нас с толку. Напустить таинственности. Мистику приплести. Шакал прекрасно понимает, что мы докопаемся до родственных связей Вержбицкой, вот он и изобретает… Молодец. Дока. А что, Белова, у тебя есть какие-то соображения?
– Если отринуть мафиозную версию… Что, если их все же убили сектанты?
– Сектанты?!
– Именно. И тот, и другая увлекались оккультизмом…
– Так-так.
Женя смешалась и замолчала.
– Евгения Яковлевна хочет сказать, что мы имеем дело с ритуальными убийствами, – вмешался Альберт.
Майор в сомнении пожевал губами.
– Не знаю, не знаю… Слушайте, ребята. Тут есть одна интересная информация. Мне сообщила Малевич. Она узнала любопытную вещь. Будто бы в морге возле этой самой Вержбицкой провела ночь некая девица.
– Как провела ночь?! – удивился Альберт.
– Очень просто. Ночевала рядом с трупом.
– Чушь какая-то!
– Вот и я так сказал. Но Малевич стоит на своем. Ей сказал патанатом, а тому санитар. Некий… – Буянов покопался в бумагах, беспорядочно наваленных на столе. – Вот… Колющенко Анатолий. Работает в морге санитаром, алкоголик. Этот Колющенко про первый раз ничего никому не сказал, но девица попросила, чтобы он опять устроил ей ночь с трупами. Колющенко не нашел ничего лучшего, как обратиться к патанатому. Видно, испугался. Начал нести какую-то ахинею, что девица эта проводит некие эксперименты. Патанатом заинтересовался, призвал девицу к себе. Фамилия ее Кавалерова. Та, нисколько не стесняясь, давай объяснять, что действительно проводит опыты – вы не поверите – по контактам с мертвецами. Вот до чего дело дошло! С мертвецами, видишь ты, она желает общаться! Анатом, естественно, спрашивает: каким же, позвольте узнать, образом? Выясняется: с помощью каких-то грибов. Наркотиков, короче. Анатом интересуется результатом. Эта Кавалерова ему сообщает, что контактировала с Вержбицкой. Та вроде ее о чем-то попросила…
– О чем попросила? – изумился Альберт.
– Ну, естественно, отомстить! О чем же еще!
– Но зачем же ей новая ночь в морге?
– Вот и анатом ее спросил. Проверить, говорит, действительно ли контакт состоялся или это был плод галлюцинаций.
– Как, вы говорите, ее фамилия? – спросила Женя.
– Кавалерова.
– А имя-отчество?
– Сейчас… где-то тут… Ага, Глафира Юрьевна. Не работает, живет на иждивении родителей.
– Я ее знаю. Училась с ней в одном классе…
Майор не проявил особого интереса по поводу этого обстоятельства.
– И какие вы собираетесь принять в отношении нее меры? – спросил Альберт.
– Да какие меры! Родителям сообщим. Пускай они меры принимают. А то девчонка в дурдом угодит. Впрочем, с этим потом. Вы обедали? – Майор взглянул на часы. – Сейчас начало третьего. Пообедайте, а ровно в четыре у меня совещание. Ваше присутствие обязательно. Будет разговор об обоих убийствах. Пока свободны.
– Мне кажется, он прав, – заметил Альберт, с кислой гримасой отодвинув тарелку с недоеденными щами. – Его версия относительно убийства этой парочки вполне логично выстроена.
Женя отхлебнула компот.
– А я думаю, не все так просто.
– Видиков насмотрелась? Сатанисты… оккультисты… То, что они интересовались подобными вещами, еще ничего не доказывает. Сейчас это модно. Развелись гадалки, астрологи, хироманты, парапсихологи. И каждый деньгу пытается выжать из неискушенного россиянина. Но к нашему делу это не относится. Я никогда не слышал, что в Тихореченске имеется нечто подобное.
– Сегодня не слышал, а завтра услышишь. Мы пока к бару этому шли, ты же видел кришнаитов с бубнами и трещотками?
– Ну?
– Их тоже раньше не было. А сейчас никто и внимания на них не обращает.
– Все равно плохо верится. Слишком экзотично.
В кабинете Буянова собрались уже знакомые Жене личности. Малевич, как всегда, читала журнал. Дымов перелистывал какие-то бумаги, Судец смотрел в окно и чему-то улыбался. Не было только самого майора.
– Пять минут пятого, – ни к кому конкретно не обращаясь, заметила Малевич, взглянув на часы. – Николай Степанович обычно пунктуален.
В этот миг в кабинет не вошел, а скорее ворвался Буянов. Лицо его раскраснелось, глаза яростно сверкали.
– Вот, полюбуйтесь! – закричал он с порога, размахивая зажатой в кулаке газетой. – Экстренный выпуск «Курьера»!
«Ужасающее преступление!» – гласили аршинные заголовки. – «Кошмар на Богачевском кладбище!», «Куда смотрят правоохранительные органы?!»
– Ну как?! – воскликнул Буянов. – Говорил я вам!.. Постарался наш Маковников! А текст?! «Маленькие свиные глазки с тупым упрямством…» – уж не про меня ли? Мило! «Престарелая кокетка, которой скорее место в коммерческом киоске, а не в судебной экспертизе…»
– Что?! – побледнев, воскликнула Малевич.
– «…развязный молодец с хамскими манерами».
– Это я, – сообщил Судец.
– Правильно! «Наше сыскное светило…», «пахарь из прокуратуры» – все же с долей уважения. Не зря вы, Петр Иванович, его защищаете. А вот и про нашу практикантку: «Хорошенькая свистушка, попавшая сюда благодаря протекции и родственным связям». Никого не забыл, мерзавец!
– Я в суд подам! – заявила Малевич. – Это оскорбление!
– Подавайте, он только рад будет. Представляю, что вы еще прочтете о себе.
– А что он про само убийство пишет?
– Очень интересно пишет! – язвительно отозвался Буянов. – Во-первых, он называет фамилию убитого – Давыдов, его кличку – Леонардо. То есть он установил личность раньше нас. – Майор уткнулся в газетный лист. – Номер напечатан сегодня в двенадцать часов дня. Вот это оперативность! Действительно профи! Он почему-то называет этого Давыдова эстетом, свободным художником, неординарной личностью. «Непризнанный гений, богемный образ жизни…» А дальше – еще хлеще. Интервью с этим пьянчугой-смотрителем. Предположения и гипотезы. Смотритель развернулся! Помните, он нам заявил, что убийство – дело рук нечистой силы? В интервью он развивает свою идею. Якобы в одну из майских ночей он стал свидетелем настоящего шабаша. Дальше красочно описывается ужасающее зрелище: обнаженные женщины и мужчины в масках, некто в черной рясе с капюшоном… жертвоприношение какое-то… Чушь!
Женя толкнула сидящего рядом Альберта ногой.
– Ладно, оставим… пока, – сказал Буянов. – Давайте по делу. Результаты вскрытия?
– Значит, так, – начала Малевич. – Непризнанный гений, или кто он там, умер вовсе не от того, что ему отрезали голову. Примерно часов за двенадцать до этого он был отравлен. Причем тетурамом!
– Это которым алкоголиков лечат? – спросил Судец.
– Именно. В больших количествах он смертелен, а в сочетании со сверхдозой алкоголя его и вовсе требуется немного. Достаточно грамма. Жертву крепко напоили, потом заставили проглотить четыре-шесть таблеток.
– Что еще?
– Голова отделена много позже. Я бы сказала – профессионально.
– То есть?
– Очень аккуратно. Как будто действовал опытный медик. Хотя, в принципе, тут ничего сложного нет. Нужно просто иметь крепкие нервы.
– А какие-нибудь детали? Телосложение, татуировка?
– Имеется небольшая татуировка на левой руке под мышкой. Пятиконечная звезда, заключенная в круг. Ну что еще? Старый шрам от операции аппендицита. Ногти он красил, однако краска смыта.
– Гомосексуалист? – предположил майор.
– Не знаю, – фыркнула Малевич. – У меня все.
– Судец?
– По отпечаткам пальцев убитого установлена его личность: Давыдов Юрий Трофимович, двадцать восемь лет. Прописан был по адресу: улица Дантона, 7.
– Это где?
– Поселок «Семь сестер».
– Вы сегодня там были? – обратился майор к Валееву.
– Так точно.
– Убитый дважды привлекал к себе внимание правоохранительных органов, – продолжал Судец, – отсюда и отпечатки в картотеке. Один раз в 1989 году по подозрению в соучастии в краже икон из церкви села Покровка. По этому делу осуждено двое, но вина Давыдова не установлена, скорее всего он просто помогал продавать краденое. Второй раз он попал в поле нашего зрения три года назад. Опять иконы. Но не кража, а контрабанда. Задержанный, некто Арутюнян, показал на него как на посредника при покупке икон. Давыдов не отрицал свою причастность. Да это и не является криминалом. Иконы по качеству и исторической ценности – так себе. Просто у вывозившего не имелось разрешения, и его задержали. Обычная история. То, что он якобы был сутенером убитой Вержбицкой, всего лишь предположение. Но об этом, наверное, скажет старший лейтенант Валеев. Он учился на худграфе нашего педагогического института, закончив два курса, учебу в Тихореченске бросил, отправился в Москву, поступил в Московское художественно-промышленное училище, но тоже не окончил и вернулся в Тихореченск. Постоянно нигде не работал. Чем жил? Скорее всего мелкой спекуляцией антиквариатом, посредническими услугами. Вот все, что пока известно.
