Грезы Февра (сборник) - Мартин Джордж Р.Р. (первая книга txt) 📗
– У меня есть пиво и чай со льдом! – крикнул Джек из кухни. – Что ты предпочитаешь?
– Кока-колу, – рассеянно ответила Джесси.
– Кока-колы нет! Пиво или чай со льдом!
– Ладно, – огорченно отозвалась Джесси, – пусть будет чай.
– Договорились. Ржаной хлеб или пшеничный?
– Мне все равно, – ответила она.
Яхты двигались с удивительной грациозностью. Она бы с удовольствием их нарисовала. Как и Джека. Наверное, у него чудесное тело.
– А вот и я, – сказал он, появляясь на пороге комнаты с подносом в руках. – Надеюсь, ты проголодалась.
– Ужасно, – ответила Джесси, отворачиваясь от окна.
Она подошла к сервированному столу и застыла.
– Что случилось? – спросил Джек.
Он держал в руках белую керамическую тарелку. В самом центре располагался роскошный сэндвич с ветчиной и салатом, щедро политый горчицей. А рядом, занимая оставшуюся часть тарелки, лежала горка оранжевых сырных палочек. Казалось, они шевелятся, подползая к сэндвичу и к ней.
– Джесси?
Она выкрикнула что-то неразборчивое и резко оттолкнула тарелку в сторону. Джек не удержал ее в руках; ветчина, хлеб, салат и сырные палочки «Чиз Дуддлс» разлетелись по полу. Джесси развернулась и выбежала из квартиры.
Джесси провела одинокую ночь в отеле и даже здесь, в нескольких милях от своей квартиры, не смогла избавиться от кошмарного сна. Она стояла на крыльце и со страхом ждала. Дверь открылась, и сосед втащил ее внутрь, она оказалась в оранжевом теплом воздухе, подобном зловонному дыханию, а человек-в?форме-груши улыбался и бормотал:
– Ты можешь посмотреть мои вещи… ты можешь взять мои вещи.
После чего он начинал раздеваться, снимал рубашку, открывая белую рыхлую грудь с синей отметиной, а потом расстегивал ремень, и его брюки сползали на пол, образуя маленькую горку у его ног, а содержимое карманов разлеталось по полу. Джесси видела, что этот человек и в самом деле имеет форму груши, и дело вовсе не в одежде. Наконец последними падали полосатые трусы, и Джесси не могла отвести взгляд в сторону, там также не было волос, а он оказался маленьким, похожим на желтоватого червяка, вроде сырной палочки, и слегка двигался, а человек-в?форме-груши говорил:
– Я хочу твои вещи сейчас, дай их мне, дай мне посмотреть на твои вещи.
И почему-то она не могла бежать, ее ноги словно приросли к полу, а вот руки – нет, и Джесси начала раздеваться.
Ее разбудил детектив отеля, он громко стучал в дверь, чтобы узнать, почему она кричит.
Она постаралась вернуться домой в такое время, когда сосед отправлялся к Сантино. В квартире было пусто. Анжела ушла на работу, вновь оставив окна гостиной открытыми. Джесси закрыла их и задвинула шторы. Если повезет, человек-в?форме-груши не узнает, что она вернулась домой.
День выдался удушающе жарким. Похоже, дальше будет только хуже. Джесси вспотела и чувствовала себя грязной. Она разделась. Бросила одежду в плетеную корзину для белья и приняла холодный душ. Ледяная вода обжигала кожу, но это была приятная, очищающая боль, и девушка ощутила прилив энергии. Она вытерла волосы, завернулась в пушистое голубое полотенце и босиком прошлепала в спальню, оставляя на деревянном полу влажные следы.
Джесси уже решила, как проведет день. Оденется, немного поработает в студии, а потом почитает или посмотрит по телевизору сериал. Она не станет выходить на улицу; даже в окошко выглядывать не будет. Если человек-в?форме-груши вновь встанет на стражу, ему предстоит долгий и скучный день.
Девушка разложила шорты и белый лифчик на постели, бросила влажное полотенце на спинку кровати и подошла к шкафу, чтобы взять чистые трусики. Из розового кружева выпала оранжевая сырная палочка.
Джесси отпрянула назад, дрожа от отвращения. Палочка находилась внутри, с ужасом подумала она, она была внутри трусиков. Девушка смяла их в кулаке и с отвращением отбросила в сторону. Затем схватила другие, встряхнула, и наружу вывалилась еще одна сырная палочка. А потом еще одна. И еще. Она истерически закричала, но продолжала вытаскивать трусики. Отвратительная шутка! Наверное, это сделала Анжела или ей помогал Дональд. Они вместе это придумали. Человек-в?форме-груши вызывал у них смех, поэтому они решили ее напугать.
Однако Джесси понимала, что подруга не могла так поступить.
Джесси разрыдалась. Побросав трусики на пол, она выбежала из спальни, давя «Чиз Дуддлс» на ковре.
Оказавшись в гостиной, девушка не знала, куда ей деваться. Она не могла вернуться в спальню, во всяком случае не сейчас, пока не пришла Анжела, и не хотела подходить к окну, хотя шторы и были задернуты. Он был там, Джесси это чувствовала. Девушка вдруг вспомнила, что стоит голая посреди гостиной, и прикрылась руками. Она отошла от окон и неуверенно направилась в свою студию.
К большому прямоугольному пакету была приколота записка от Анжелы:
«Джесс, пакет доставили вчера вечером».
Она, как и всегда, подписалась большой буквой «А». Джесси с недоумением посмотрела на посылку. Она была из «Пируэтт». Эскиз, который она так торопилась переделать. Адриан прислал его обратно. Почему?
Она не хотела знать. Она должна знать.
Джесси нетерпеливо сорвала коричневую оберточную бумагу и посмотрела на эскиз. Адриан написал на обороте несколько слов; она узнала его почерк.
«Не смешно, подруга. Забудем об этом».
– Нет, – простонала Джесси, отступая на несколько шагов.
Она смотрела на картину. Знакомый фон, тесные объятия, тщательно прописанные костюмы – но нет, она этого не делала, это не ее работа! Женщина нарисована ее рукой – стройная фигура, светлые длинные волосы и зеленые глаза, полные страсти, она влюблена в него, в него, влажные губы и белая кожа, на его кружевной рубашке чернильное пятно, а на бархатном камзоле следы перхоти. Заостренная голова, жирные волосы, пальцы, которые он запустил в ее локоны, пожелтели, он прижимает ее к себе и улыбается. Рот девушки приоткрыт, нет, это она, Джесси, и он…
– Нет, – повторила она.
Она сделала еще один шаг назад, зацепилась за мольберт и упала. Джесси так и осталась лежать на полу, сжавшись в комок. Здесь ее и нашла вернувшаяся через несколько часов Анжела.
Анжела устроила ее на диване и положила холодный компресс на лоб. Дональд стоял на пороге между гостиной и студией, хмуро переводя взгляд с Джесси на эскиз. Анжела говорила успокаивающие слова и держала ее за руку. Потом она принесла чашку чая.
Постепенно истерика прошла. Наконец, когда девушка вытерла слезы, Дон сказал:
– Твоя одержимость зашла слишком далеко.
– Не надо, Дон, – Анжела умоляюще посмотрела на него, – она ужасно напугана.
– Я и сам вижу, – не унимался Дональд. – Вот почему необходимо что-то предпринять. Она сама это делает с собой, дорогая.
Джесси застыла с чашкой горячего чая в руке.
– Я сама это с собой делаю? – не веря своим ушам, спросила она.
– Безусловно, – заявил Дональд.
Его самодовольный вид неожиданно вызвал у девушки ярость.
– Ты глупый невежественный сукин сын! – закричала она. – Я это делаю с собой, я это делаю, да как ты смеешь такое говорить! – И она швырнула чашку с горячим чаем, целясь в его наглую рожу.
Мужчина уклонился; чашка разбилась, и чай оставил темные разводы на белой стене.
– Продолжай, выплесни весь свой гнев, – сказал он. – Я знаю, ты расстроена. Когда успокоишься, мы обсудим происходящее. Быть может, сумеем добраться до причины твоих проблем.
Подруга взяла ее за руку, но Джесси вырвалась и сжала руки в кулаки:
– Сходи в мою спальню, придурок, зайди туда, посмотри по сторонам, а потом вернись сюда и расскажи, что ты там видел.
– Если хочешь, – пожав плечами, ответил Дональд и скрылся за дверью. Вскоре он вернулся: – Ну вот, я сделал, как ты хотела.
– Ну? – нетерпеливо спросила девушка.
