Легенды Аркхэма - Лебедев Алексей (читать книги полные .TXT) 📗
"И прошла луна с тех пор, как свершилось чудо.
В начале второй луны со старым вождем стало твориться неладное. Стал он мало есть и много спать, перестал узнавать родных своих, а потом стал распевать, качаясь в такт, странную песнь на неведомом наречии, так что сам шаман пришел в священный ужас, ибо причастен был тайнам иных миров. А простой народ не знал, что и думать.
И свершилось пророчество колдуна так, как не ждал этого никто: из надзвездной бездны явилось чудовище со множеством рук, словно змеи, и поглотило старого вождя и дочь его, что была рядом, а затем сгинуло без следа, испустив зловонный дым.
Тогда сказал мудрый шаман: это кара за то, что нарушены были законы предков. С тех пор позабыли люди магию Темной Луны."
сентябрь 2005
Змеебор
О своем дворянском происхождении я узнал лет десять назад из дедовых мемуаров. Раньше у нас в семье было не принято говорить на эту тему, но когда грянули 90-е, дед наконец решил, что можно.
Я знал также, что родовое гнездо Грачевских расположено на территории одного из нынешних городков Подмосковья, и что теперь в старой усадьбе краеведческий музей. Дед ездил туда пару раз, пока был жив. У меня же навещать эти места не было ни времени, ни особого желания…
До тех пор, пока однажды я не получил письмо с приглашением от тамошнего Исторического общества: в музее открывалась новая экспозиция, посвященная одному из моих славных предков, Платону Фомичу Грачевскому, жившему в конце XVIII — начале XIX века. Признаться, письмо удивило меня, но потом я догадался, что дед мог оставить там наш адрес.
Итак, я все-таки решился и поехал.
Дело было летом. Электрички ходили редко, и я попал на место аккурат в обеденный перерыв. Что меня, впрочем, не очень расстроило. В ожидании я посидел в тени деревьев небольшого скверика и почитал местную газету. На первых страницах, очевидно, в преддверии каких-то выборов восхваляли одного кандидата и поносили другого. Ближе к концу я наткнулся на криминальную хронику. По-прежнему оставались не найдены две девочки-подростка, пропавшие недавно. Судачили о сектантах, оставляющих после себя таинственные знаки. Милицию упрекали в лености и поборах с торговцев вместо серьезной работы. О музее в газете не было ничего.
Отдохнув, я отправился в усадьбу. Странное чувство охватило меня: подумать только, ведь в каком-то альтернативном варианте истории все это могло быть моим! Хотя кто знает…
В музее меня встретил экскурсовод Миша, один из активистов того самого Исторического общества, по его словам. Был он с виду немного старше меня и носил длинные темные волосы, перехваченные лентой, — в стиле то ли древних славян, то ли хиппи. Одет он был тоже в черное; на металлической цепочке вокруг шеи блестел анк, египетский крест. По лицу историка блуждала улыбка слегка не от мира сего. Узнав, с кем имеет честь, он ужасно обрадовался.
Оказалось, что мой предок Платон Фомич Грачевский был в здешних краях личностью легендарной, подобно графу Брюсу в Москве. В свое время он был известен удивительными познаниями в естественных науках и смелыми экспериментами. Его демонстрации опытов в местном дворянском собрании вызывали настоящий фурор. Простой люд почитал его за колдуна. Говорили также, что в Европе он встречался с графом Калиостро и был принят в какие-то тайные общества. Достоверно же известно о его переписке с Российской Академией Наук и несколькими зарубежными университетами.
Увы, но в конце концов Платон Фомич, видимо, разочаровался в Просвещении, а возможно, тому были личные причины, оставшиеся тайной, но так или иначе, однажды он сжег свой архив и ушел в монастырь, где окончил жизнь в качестве инока Мефодия.
К счастью, с тех пор все же сохранилась часть библиотеки, чудом пережившая два века, три войны, советскую власть и демократию. Осталось также кое-что из оборудования старинных лабораторий.
Под стеклом лежали древние фолианты на французском, немецком, английском, латыни и греческом. Были даже рукописи на китайском и арабском. Странные рисунки убеждали, что Платон Фомич, видимо, имел также интерес к алхимии и оккультизму. Впрочем, в те времена сие было не удивительно.
Рядом располагались старинные приборы — в некоторых угадывались их современные аналоги, назначение других было не совсем понятно.
Проходя мимо одной витрины, я заметил там какое-то движение. Двигалась стрелка внутри хитроумной поделки из металлических обручей, покрытых непонятными знаками, и матово-белых пластин. Как ни странно, стрелка эта все время указывала на меня, игнорируя подошедшего Мишу.
— Так бывает, — успокоил он. — Это магический компас.
— Да, забавно, — сказал я, так ничего и не поняв.
Мы перешли к старинной картине, посвященной, на первый взгляд, теме подвига Георгия Победоносца, но с весьма странными подробностями.
— Нет, — покачал головой Миша. — Это не святой Георгий, а ваш знаменитый предок. Согласно местной легенде, он поразил Змея, который обитал в наших лесах и пугал народ. За что и был прозван Змеебором.
— Какого еще Змея? — удивился я.
— Это трудный вопрос, историческая загадка! В русских сказках фигурирует Змей Горыныч, но у него обычно несколько голов. Здесь, как вы видите, голова одна, что более соответствует европейскому дракону, однако изображение весьма неклассическое… В принципе, всякие змеи и драконы есть в преданиях многих народов. В Библии Еву искушает Змей, в Откровении Иоанна Богослова "драконом, змием древним" именуется сам дьявол. Хотя в Китае, напротив, дракон почитается как символ удачи… Но в любом случае речь идет о мифологии или героическом эпосе, никак не о недавних исторических событиях! Сие более чем странно.
— А что это у него на морде? — решил уточнить я, тыча пальцем в неведомое страшилище. — Похоже на щупальца!
— Как раз одна из неклассических деталей. Я обшарил литературу, но подобные изображения встречаются разве что в культе Великого Ктулху… С другой стороны, в одном из вариантов русской былины "Добрыня и Змей", наш Змей Горыныч говорит богатырю: "Я тебя, Добрыня, в хобота возьму…" Возможно, художник решил изобразить эти «хобота» по своему разумению.
— Так он его саблей и победил? — спросил я невпопад, продолжая рассматривать полотно.
— Ну, Платон Фомич воевал в Отечественной войне 1812 года и с саблей обращаться, несомненно, умел, — усмехнулся Миша. — Опять же, получилась героическая композиция. Однако в реальности он, конечно, мог быть не один и воспользоваться иным оружием… или даже магией! Кстати, существует версия, по которой Змей был не убит, а только пленен вашим предком и заточен в подземелье, а местные крестьяне потом отдавали ему скот на пропитание. Вроде бы после этого Платон Фомич и ушел в монастырь…
— А в усадьбе есть такие подземелья?
— Если они и существуют, то до сих пор не найдены. Ведь изначальные планы построек давно уничтожены огнем…
После экскурсии, в течение которой я оставался единственным посетителем музея, мы с Мишей сели пить чай с пирожками в подсобке, продолжая беседу на исторические темы. Пока вдруг я не почувствовал головокружение и неодолимую тягу ко сну…
Очнулся я в полутьме и сырости, на куче тряпья… Меня окружали склизкие каменные стены древней кладки. Свет шел сверху, из дыры в потолке, где маячила чья-то голова.
— Эй! — растерянно позвал я, неловко поднявшись на ноги.
В ответ раздался смех, от которого у меня мурашки побежали по коже. Голос явно принадлежал вероломному экскурсоводу Мише:
— Ты хотел все знать о своем предке? Так вот, легенды не лгут. Я нашел то подземелье! Я нашел Змея и пробудил его к жизни старинным зельем. Я принес ему в жертву двух девственниц, но он отверг мои дары. Тогда я решил принести ему тебя, последнего из рода Змеебора! Пусть закончится то, что начато двести лет назад. Да, ты, конечно, можешь защищаться!
