Врата - Вилсон (Уилсон) Фрэнсис Пол (читать книги онлайн полностью без регистрации TXT) 📗

— Что такое ПП?

— Позвоночная пункция. Спинно-мозговая жидкость.

— Хорошо, что нет крови?

Доктор Хуэрта кивнула:

— Нет признаков внутричерепного кровотечения. Впрочем, сердце на пределе.

— Да? — встрепенулся Джек. — Сердце? У него всегда было хорошее сердце.

— Прошлой ночью началась фибрилляция — хаотичное нерегулярное сердцебиение, — нынче утром повторилась. Я вызвала кардиолога для консультации, доктор Рестон его осмотрел. В обоих случаях у вашего отца спонтанно восстановился нормальный ритм, но все это указывает на определенную степень сердечной недостаточности.

— Опасна эта самая фибрилляция?

— Основная опасность в том, что в левом желудочке может образоваться тромб, попасть в мозг и вызвать инсульт.

— Замечательно, — вздохнул Джек. — Как будто комы мало.

— Доктор Рестон для профилактики прописал разжижающие кровь препараты. Расскажите, пожалуйста, чем он болел. Я работаю в потемках, ничего о нем не зная, кроме адреса и даты рождения из водительских прав. Лечился ли он от каких-нибудь заболеваний, включая сердечные? Какие принимал лекарства?

— Кажется, как-то упоминал, что ежедневно пьет аспирин, а больше...

— Проходил здесь обследование у какого-нибудь врача?

Джек смутился, ничего не зная о жизни отца ни здесь, ни до переезда из Джерси. Знал, где он поселился, но никогда у него не бывал. По правде сказать, пребывал в полном неведении, особенно о здоровье.

И вот теперь явился без приглашения.

Как бы это сказать...

— Он не часто рассказывал о собственном здоровье.

— Редкий случай, — улыбнулась доктор Хуэрта. — Люди в его возрасте только об этом и говорят.

— Он поправится?

— К сожалению, не могу сказать. Если сердечный ритм стабилизируется, думаю, выкарабкается без особых необратимых потерь. О наезде не вспомнит, однако...

— О наезде? — переспросил Джек. — Как это случилось?

— Не имею понятия, — пожала она плечами. — Знаю только, что его доставили в бессознательном состоянии с травмой головы. Спросите в полиции.

В полиции... замечательно. С полицией поговорим в последнюю очередь.

Она полезла в карман.

— Я еще зайду к нему утром. Если что-нибудь вспомните о состоянии его здоровья, сообщите. — И вручила ему карточку.

Он сунул ее в карман.

После ухода докторши Джек опять повернулся к отцу, шагнул к койке...

— Значит, ты один из сыновей Томаса.

Он вздрогнул, слыша булькнувший голос, будто кто-то полоскал горло керосином, испугался, не слыша, чтоб кто-то вошел, после того, как сам входил в пустую палату.

— Кто здесь?..

— Я, милый.

Голос шел из-за занавески. Он дотянулся, отдернул. В кресле в темном углу сидела худая плоскогрудая старуха. Черные волосы зачесаны назад в тугой пучок, темная кожа кажется еще темнее в канареечно-желтой блузе без рукавов и ярких розовых бермудских шортах, но расу в тени распознать невозможно. На полу рядом стояла большая соломенная хозяйственная сумка.

— Когда вы пришли?

— Все время здесь была, — протяжно и звучно сказала она. Такой акцент встречается на Лонг-Айленде, от Линн-Сэмюэлс до энного градуса, а вот голос... настоящая выхлопная труба грузовика. Сколько пачек сигарет для этого надо выкуривать?

— С момента моего прихода?

Старуха кивнула.

Джек огорчился: как правило, он не допускал подобной беспечности. Поклялся бы, что палата пустая.

— Вы знакомы с отцом?

— Мы с Томасом соседи. Одновременно приехали и подружились. Он обо мне никогда не рассказывал?

— Мы... э-э-э... не часто беседовали.

— А он постоянно о тебе рассказывал.

— Вы, наверно, приняли меня за Тома.

Она тряхнула головой и затараторила со скоростью парового молота:

— Том-младший будет постарше, Джек. Он про тебя рассказывал. Черт возьми, иногда нельзя было заткнуть ему рот. — Она встала, шагнула вперед, протянула искривленную артритом руку и представилась: — Аня.

Джек ответил рукопожатием, видя теперь, что женщина белая, точней, кавказской расы [15] , ибо цвет кожи можно назвать любым, кроме белого. Глубоко загоревшая кожа, задубеневшая от многолетних солнечных ванн. Руки-ноги костлявые, волосы угольно-черные с седыми корнями.

Из-за ее спины донесся слабый писк. Джек, приглядевшись, увидел голову крошечной собачонки с большими темными глазами, высунувшуюся из соломенной сумки.

— Это Ирвинг, — объяснила она. — Поздоровайся.

Чихуахуа снова пискнул.

Джек выпустил ее руку.

— Привет, Ирвинг. Не знал, что собак пускают в больницы.

— Не пускают. Но Ирвинг хороший пес. Умеет себя вести. А раз никто не знает, то никто и не возражает. А если узнают, пускай идут в задницу.

Джек рассмеялся от неожиданности. Женщина абсолютно не в отцовском вкусе — полная противоположность матери, — но она ему нравится.

В чем он ей и признался.

Она улыбнулась, не сводя с него ярких темных глаз, демонстрируя слишком белые зубы, явно вставные.

— Ну, возможно, и ты мне понравишься, если я тебя успею узнать. — Аня оглянулась на койку. — Люблю твоего отца. Почти весь день с ним сидела.

Джек был тронут.

— Вы очень добры.

— Для этого и существуют друзья, малыш. Не часто тебя благословляют таким соседом, как твой отец.

Благословляют? Надо бы выяснить, что тут кроется.

— Значит... — прокашлялся он, — папа обо мне рассказывал?

Интересно, что отец говорил, но расспрашивать не хочется — непозволительно.

— Он рассказывал обо всех своих детях. Всех вас любит. Помню, как плакал, услышав о твоей сестре. Страшно пережить собственное дитя. Но о тебе говорил чаще, чем о других.

— Правда? — удивился Джек.

— Может быть, — улыбнулась она, — потому, что ты жутко ему досаждаешь.

«Досаждаешь»... еще одно слово, которое слышишь нечасто.

— Да... пожалуй, действительно. — И немало.

— Он, видно, не понимает, что ты собой представляешь. Хотел выяснить, но вы были далеко друг от друга.

— М-м-м...

Джек не знал, что сказать. Беседа принимала нежелательный оборот.

— Тем не менее он тебя любит, беспокоится о тебе... — Старуха глаз с него не сводила. — Грустно, правда? Отец не знает сына, сын не знает отца.