Суеверие - Амброуз Дэвид (книги регистрация онлайн бесплатно TXT) 📗

— "Пси", мой дорогой непримиримый Роджер, такая же вполне определенная вещь, как то, что называется «наблюдаемым эффектом». Может, теперь ты скажешь, что и его не существует?

— Нельзя экстраполировать из микромира на макромир.

— Но и границу между ними тоже нельзя проводить. Это не две разные вещи, а лишь противоположные концы спектра.

— На моем конце которого — научные принципы, а на твоем — все, что тебе захочется. Так называемые пси-способности, — он произнес это слово с неприкрытым презрением, — сводят на нет понятия пространства и времени. Забудьте о теории относительности или законах термодинамики — вселенной правит «пси», которую мы не можем ни измерить, ни вычленить, ни рассчитать. То, чем ты занимаешься, не наука, а религиозный культ.

— Почему бы тебе не посмотреть, что я делаю, прежде чем спорить?

— Потому, что я знаю — ни одно из твоих заявлений я не смогу опровергнуть, и поэтому меня, как физика, они не интересуют. И никогда не заинтересуют. Главное, что отличает научную гипотезу, это то, что в свете новых открытий ее всегда можно развенчать. А завиральные идеи характерны тем, что их ни при каких обстоятельствах нельзя ни доказать, ни опровергнуть.

— А если бы ты увидел, как стол сам по себе вращается или даже поднимается в воздух, — своими глазами, при свете дня?

— Я бы поаплодировал мастерству фокусника.

— А между тем это происходило, и не однажды. Я намереваюсь повторить — обрати внимание на это слово — повторить такой эксперимент, и это отнюдь не фокус.

— Тогда я вынужден напомнить тебе, что думал о чудесах Дэвид Хьюм. Он говорил, что естественнее заподозрить обман и мошенничество, чем ни с того ни с сего отвергнуть то, чему научил меня предшествующий опыт.

Глядя, как двое мужчин в пылу спора расхаживают по комнате, Джоанна чувствовала себя зрителем в театре. Она хотела вставить в диктофон чистую кассету, но постеснялась делать это в открытую, не спросив разрешения у профессора записать беседу на пленку. Поэтому она просто нашарила в сумочке диктофон и включила его на запись, надеясь, что хотя бы часть их спора поместится. Фуллертон вдруг посмотрел в ее сторону, и она смутилась.

— А вы что об этом думаете, мисс Кросс? Как журналист?

— Как журналист, профессор, я не имею права судить. Моя задача — лишь передать аргументы обеих сторон.

Это прозвучало довольно напыщенно, и на самом деле было неправдой. Но Джоанне не хотелось подключаться к этому диспуту.

— Однако вы лично должны к чему-то склоняться, — настаивал Фуллертон. — От этого никуда не денешься.

— Знаете, мое мнение — «есть многое на свете...» У меня нет оснований что либо утверждать. Но вот, например, мой отец, которого никак нельзя назвать фантазером, утверждал, что в бытность свою пилотом видел летающую тарелку.

— Погодите, — перебил Сэм. — Не хочу никого обидеть, однако для протокола должен заметить, что НЛО, круги на полях и прочие вещи подобного рода не имеют отношения к парапсихологии.

Джоанна одарила его взглядом, который со всей возможной мягкостью говорил, что она не нуждается в руководстве.

— Юнг считал, что НЛО это тулпы, — сказала она. — Я подковалась в этом вопросе, после того, как ты мне о них рассказал. По его мнению, это овеществленные мысли, либо созданные в прошлом и сохранившиеся до сих пор, либо создаваемые коллективным бессознательным непосредственно перед тем, как их увидели.

Сэм поднял руку:

— Ты права. Беру свои слова обратно.

Роджер просиял.

— Как приятно, — сказал он, — что кто-то еще способен заставить тебя признать свои ошибки.

— Жаль, что некому заставить тебя, Роджер, — парировал Сэм. — Но я вижу, ты твердо решил не участвовать в нашем эксперименте, чтобы невзначай не поколебать своих убеждений.

— Решил не участвовать? — старик в напускном изумлении поднял брови. — Если ты вообразил, что я упущу возможность в течение нескольких недель сидеть рядом с этой юной леди и держать ее за руку, не говоря уж о том, чтобы посмотреть, как ты строишь из себя шута, значит, ты еще глупее, чем я думал.

Когда они вышли на улицу, дождь уже прекратился. Сэм улыбался до ушей, и с каждым шагом настроение его все улучшалось.

Глава 12

Раз в месяц родители Джоанны приезжали из Вестчестера на выходные. Они всегда останавливались в одном и том же небольшом отеле позади Плаза, где их, как постоянных клиентов, обслуживали по высшему разряду. Обычно они приезжали, чтобы посмотреть нашумевший спектакль, сходить в кино или на выставку и повидать дочь.

Элизабет Кросс была привлекательна и стройна и одевалась просто, но стильно. Она выглядела значительно моложе своих пятидесяти шести, как и ее муж, Боб, которому весной должно было стукнуть шестьдесят и который, хотя уже начинал лысеть, был по-прежнему подтянут и энергичен. Джоанна гордилась своими родителями.

Обычно они обедали втроем в каком-нибудь из их излюбленных ресторанчиков. И сегодняшний день не был исключением, если не считать того, что на сей раз их было четверо: Джоанна пригласила Сэма.

Чтобы церемония знакомства прошла более непринужденно, Джоанна сначала угостила всех шампанским в своей скромной квартирке на Бикман Плэйс. Сэм, как она и ожидала, был очень мил и абсолютно раскован. Отцу Джоанны он точно понравился с первого взгляда, а вот матери явно не внушала доверия его профессия.

— Вы что же, охотник за привидениями, как в фильме? — спросила она.

Сэм улыбнулся. Ему не раз доводилось отвечать на этот вопрос.

— Моя работа, к сожалению, не столь увлекательна, — сказал он. — Наш коллектив просто проводит научные исследования разного рода явлений, которым пока не находится объяснения.

— Что-то вроде «Секретных материалов»? — поинтересовался отец Джоанны.

— Ну, в некоторой степени. Только мы не имеем никакого отношения к правительству.

— Но вы, кажется, хотите создать привидение, — гнула свою линию миссис Кросс. — Положительно жуткая затея.

Пока они ехали на такси в ресторан, который располагался где-то между Лексингтон-стрит и Третьей Авеню, Сэм приложил все старания, чтобы разъяснить, для чего ставится эксперимент. Джоанна заметила, что мать его объяснения не успокоили, зато отец был просто в восторге.

— Значит, если я все правильно понимаю, — уточнил Боб, когда они сели за столик и сделали заказ, — телепатия — это когда мозг напрямую сообщается с другим мозгом, а ясновидение — когда видишь некое место или событие так, словно прочел о нем в голове другого?

— Верно, — сказал Сэм. — Но, несомненно, есть область в которой они перекрывают друг друга. Ведь на самом деле способность видеть на расстоянии часто оказывается способностью видеть чужими глазами.

— Слово «предвидение», — продолжал отец Джоанны, — говорит само за себя, хотя я, честно говоря, не могу понять, почему люди, обладающие таким даром, просто не зарабатывают на скачках.

— Видите ли, — пояснил Сэм, — хотя некоторые люди и могут предсказать, кто победит, все же это не такое верное дело, и ты все равно постоянно рискуешь.

— И наконец, телекинез, то есть влияние мысли на материальный мир — например умение двигать чашки усилием воли.

— Или создавать материальные предметы, — добавила Джоанна. — По крайней мере материальные с виду.

— По мне, так все это очень странно, и я бы предпочла держаться от таких вещей подальше, — сказала Элизабет. — Можете назвать меня суеверной, но мне кажется, что в нашей жизни есть стороны, которые лучше оставить без изучения.

— Элизабет, если бы все думали, как ты, мы до сих пор сидели бы в пещерах, — сказал мистер Кросс. — Сегодняшняя наука — это вчерашнее колдовство. Люди всходили на костер за те идеи, без которых у нас сейчас не было бы ни телефона, ни телевидения. Слушайте, Сэм, Джоанна вам еще не рассказывала, что однажды я видел летающую тарелку?

— Боб! — воскликнула Элизабет так, будто ее муж сказал непристойность.