Лучшее за год 2005: Мистика, магический реализм, фэнтези - Датлоу Эллен (книги онлайн полные версии txt) 📗

Иногда на площадку заходил Дэнни Ортега. Хоть он и недавно поступил в школу, как и я, но ростом превосходил многих старшеклассников. Он обычно забирал мяч и отдавал мне, а потом добавлял:

— Бекки, сколько раз тебе говорить? Зови меня, как только тебе захочется поиграть.

Иногда я так и делала. Иногда не хотела его беспокоить.

Я хочу сказать, что боялась истощить нашу дружбу. На Дэнни я могла бы любоваться весь день. Мне очень нравилось, как он выглядит — высокий и стройный, с черными глазами и шелковистыми ресницами, смуглой кожей цвета жженого сахара и мягкими черными волосами. Мне нравилось, как он со мной разговаривает, как ровно звучит его голос, ведь он не знал, о чем я думаю, глядя на него. Я старалась не злоупотреблять своими просьбами. Не хотелось изменять наши отношения. Он спокойно общался со мной и не нервничал, как некоторые парни, когда девчонки с ними заигрывали.

Но и без встреч с Дэнни я не могла жить.

То субботнее утро выдалось прохладным и ясным, что меня очень порадовало. Весь День Благодарения и в пятницу шел дождь. В нашем случае это была самая подходящая погода для праздника. Худшего Дня Благодарения я не припомню. Может быть, мамочка и дед образумятся и не станут приглашать отца на Рождество. С тех пор как в прошлом году погибла моя сестра Мириам, отец с мамой не могут находиться под одной крышей или наедине в одной комнате.

Я открыла ворота в заборе, что окружал баскетбольную площадку, и бросила мяч в правый щит. Звук удара мяча обо что-то твердое мне очень нравился: он призывал к прыжку.

В углу площадки, под самым забором, лежал какой-то паренек, как будто ветер загнал туда мусор. У него были длинные спутанные волосы с застрявшими в них листьями, на бледном лице виднелись грязные разводы, а одежда выглядела очень странно — запылившиеся обтягивающие штаны и рубаха из темно-синего бархата с золотым кантом и красным вышитым цветком на груди. Босые ступни почернели от грязи, а белевшие лодыжки казались замерзшими.

Я поймала отскочивший мяч и осталась у ворот, размышляя, не лучше ли будет уйти. В этом районе некого было опасаться, за исключением парочки хулиганов, которых обычно можно было заметить издали и убежать, не нарываясь на неприятности. Паренек казался маленьким, а я была достаточно сильной. Но он выглядел очень странно.

Даже не понимаю, почему я решила, что передо мной мальчишка.

Глаза на бледном лице открылись. Серебристо-голубые. Ни у кого из моих знакомых я не встречала таких глаз — словно луч солнца в замерзшей льдинке. Мальчик смотрел на меня.

Я еще разок стукнула мячом и подумала о маме. Если намечалась посадка деревьев, или очистка пляжа, или день помощи бездомным перед Днем Благодарения, она непременно принимала участие во всех этих мероприятиях, да еще тащила с собой меня, моего брата-близнеца Джеффа и старшую сестру Мириам, когда та еще была жива.

После ее смерти мама изменилась. Раньше она была социальным работником и общалась с людьми, которым требовалась помощь. А теперь ушла на административную работу. Мама перестала заставлять нас помогать людям. Она больше не хотела, чтобы мы приводили домой бездомных. Она даже не хотела видеть наших друзей. Иногда мне казалось, что она предпочла бы, чтобы у нас их совсем не было.

Джеффу было проще: он мог довольствоваться электронной почтой и коллективными играми в Интернете. У него было множество друзей, с которыми он никогда не встречался, и это было к лучшему. В школе у него почти не было приятелей.

Маме нравилось такое положение, она в любой момент могла открыть дверь в его комнату и убедиться, что Джеф на месте. Ее не интересовало, скольких демонов, пришельцев или бандитов убивает ее сын.

Я после несчастного случая с Мириам забросила все факультативные занятия и до сих пор не могла найти им замену. Каждый раз, уходя из дома, я оставляла записку для мамы. Она до сих пор выходила из себя, если я была далеко от дома. Это начинало сводить меня с ума.

Парень сел и протер глаза. Его кожа была такой бледной, что напоминала изнанку грибной шляпки, а под глазами залегли тени.

Я сделала несколько шагов в его направлении, постукивая мячом об асфальт.

Он уставился на меня во все глаза. Чем ближе я подходила, тем сильнее чувствовала отвратительный запах. Можно подумать, что он спал в канализационном люке.

— Привет. — Я опять ударила мячом, поймала его на отскоке. — Ты в порядке?

— Мирнама?

Я положила мяч на асфальт и села на него. У мальчишки был такой странный акцент, что я не поняла его ответа. В голосе звучала странная плавность, какой я не слышала ни в английском или испанском, ни даже во французском, который начала изучать в этом семестре.

— Ты в порядке? — снова спросила я.

По его виду нельзя было сказать, что мальчишка ранен. Нигде не видно крови. Скорее всего, это просто бездомный. Безусловно, ему не мешает помыться, и он выглядит голодным и замерзшим.

— Бузелала зенда.

Он потер ладони перед лицом. Потом сделал треугольник из указательных и больших пальцев, поместил губы в этот треугольник и воспроизвел какой-то очень холодный звук. Затем накрыл ладонями уши и снова сказал что-то холодное.

Этот холод его слов резанул мне слух. Непонятно, как это могло быть — слова вонзились, словно ледяные ножи. А вдруг он скажет еще что-то в этом роде?

Парень поморгал, а потом я услышала:

— Говори? Пожалуйста? Говори?

Я сделала глубокий вдох и задержала дыхание на несколько секунд. Наверное, лучше было бы уйти отсюда. С другой стороны, последние слова уже были похожи на нормальный разговор.

— Кто ты такой? — спросила я, хотя лучше было бы спросить «Что ты такое?»

Он произнес несколько слов, из которых я поняла только «ля-ля», потом нахмурился.

— Мак, — наконец сказал он, потрогал пальцами губы, словно удивляясь слетевшим с них звукам, а потом повторил: — Мак.

— Мак? — переспросила я.

Он дотронулся до красного цветка на груди.

— Мак.

— Тебя назвали по имени цветка? Похоже, у тебя неприятности.

Парень опять потер руки, улыбнулся.

— Неприятности? — Вместе с этим словом улыбка слетела с его лица.

Я встала и подняла мяч.

— Знаешь, тебе не стоит тут оставаться.

Я могла проводить его в приют для бездомных или хотя бы дать денег на автобус.

Парень вскочил на ноги. Он оказался на два дюйма ниже меня и выглядел довольно тщедушным.

— Ты голоден? — спросила я.

— Голоден, — прошептал он.

За моей спиной скрипнули ворота. Я обернулась. Шуг Келли, первый забияка во всем районе, приближался со своей знаменитой ухмылкой на губах.

— Привет, Бекки, привет. Мы здесь практически одни в это прекрасное осеннее утро. Что может быть лучше? А как зовут твоего маленького хорошенького приятеля?

При первой же возможности я всегда старалась убежать от Шуга Келли. В прошлый раз, когда он загнал меня в угол, то не стал меня бить. Он попытался меня поцеловать и хватал за грудь, хоть там еще и не выросло ничего такого, за что можно было уцепиться.

Я заслонила собой Мака и оглянулась в поисках подходящей кандидатуры, чтобы отвлечь внимание Шуга. Примерно в квартале от нас Тейлор Харрисон подстригал свой газон, а мимо дверей школы шла Венди Алкола со своей беленькой собачонкой. Оба они были слишком далеко, недостаточно сильны, и нас не связывали приятельские отношения.

— Привет, Шуг.

Я протянула руку за спину и почувствовала, что ладонь Мака ухватилась за мою. Его рука оказалась тонкой, теплой и более сильной, чем могло показаться с первого взгляда. Я шагнула навстречу Шугу и, как только поравнялась с ним, со всех сил ударила мячом в живот. Он охнул и согнулся пополам. Я дернула Мака за руку, и мы оба проскочили мимо хулигана. Мяч так и продолжал подпрыгивать на площадке.

— Я еще доберусь до тебя, Сильвер! — визгливо крикнул нам вслед Шуг.

Я оглянулась на бегу. Шуг все еще тяжело дышал в центре поля, а мы к тому времени успели преодолеть половину пустыря. Пока расстояние между нами не выросло вдвое, я не сбавляла скорость.