Незнакомцы - Кунц Дин Рей (онлайн книги бесплатно полные .TXT) 📗
— Ну, ну же, не плачьте, — тихо сказал Джек. — Слезами горю не поможешь. С ней все будет хорошо, я вам обещаю. Вот послушайте: ведь только сегодня утром Доминик говорил, что он не видел во сне кошмаров и не ходил по комнате, а Эрни уже меньше боится темноты. И знаете почему? Да потому, что блокада памяти начала разрушаться, следовательно, уменьшилось и давление на психику. Ведь мы теперь — как одна семья. Так что пусть вас не пугает, что Марси стало немного хуже, она тоже поправится, я в этом не сомневаюсь.
Он обнял ее за плечи — и она, ощущая исходящие от него уверенность и силу, прильнула к нему. Жоржа была довольно высокой для женщины, почти одного роста с Джеком, но рядом с ним она чувствовала себя надежно защищенной — как ребенок на руках у отца. Ей вдруг вспомнилось то, о чем она размышляла в самолете: люди, думалось ей тогда, не созданы для одиночества и единоборства с жизненными невзгодами, они по своей природе нуждаются в дружеской поддержке и участии, сострадании и любви. И сейчас она особенно остро желала обрести такую поддержку, а Джек, в свою очередь, испытывал потребность реализовать свой потенциал мужественности, и это совпадение стремлений вселяло в них обоих уверенность, придавало новый смысл их жизни.
— Омлет с сыром, специями, поджаренным луком и кружочками зеленого перца, — шептал он ей на ухо, словно чувствуя, что силы вернулись к ней. — Как вам это нравится?
— Это просто восхитительно, — тоже шепотом ответила Жоржа, неохотно отстраняясь от него.
— И еще один ингредиент, — сказал он, — ведь я предупреждал, что никогда не получу приза за свое кулинарное искусство: я всегда роняю в омлет кусочек скорлупы, как бы я ни старался не допустить этого.
— В этом-то и секрет хорошего омлета, — озорно улыбнулась Жоржа. — В дорогих ресторанах всегда добавляют в омлет чуточку скорлупы.
— В самом деле? А косточку в рыбное филе?
— И кусочек копыта в каждую порцию вырезки.
— А кусочек рога в шоколадный мусс?
— Непременно! И сапожный гвоздь в крюшон.
— И черствую ватрушку в яблочный пудинг?
— Так мы бог знает до чего договоримся, — расхохоталась Жоржа.
— Верно, пошутили — и довольно! Итак, к столу! Не желаете ли кусочек сыра к омлету?
— С удовольствием!
Они принялись с аппетитом уплетать омлет, не обращая внимания на Марси, которая тем временем продолжала рисовать и раскрашивать все новые и новые луны, монотонно бормоча себе под нос только одно слово: «Луна, Луна, Луна...»
А тем временем в Монтерее, штат Калифорния, Паркер Фейн едва не угодил в сети коварного паука-ктенизида и посчитал, что ему очень повезло, что он выбрался из хитроумной ловушки живым. Паук предстал перед ним в образе соседки Салко, дамы по имени Эсси Кро, в точности перенявшей повадки прожорливой паучихи этого вида, имеющей обыкновение поджидать жертву в норке или ямке, затянув отверстие тончайшей паутиной. Гнездышко Эсси Кро являло собой миленький особнячок в испанском стиле, с изящными арками, зеркальными стеклами в окнах и пышными цветами в терракотовых горшках на галерее. Взглянув на все это благолепие, Паркер смело нажал на кнопку дверного звонка, ожидая встречи с обаятельными и благородными хозяевами, но стоило ему увидеть Эсси Кро, распахнувшую перед ним дверь, как он тотчас же понял, что попал в беду. Узнав, что Фейн интересуется семьей Салко, она схватила его за рукав, втянула в прихожую и захлопнула дверь, всем своим видом выражая решимость не выпускать жертву, пока не высосет из нее всю имеющуюся у нее информацию, ибо, подобно коварной паучихе, питающейся беззаботными букашками, мушками и блошками, Эсси Кро насыщалась сплетнями.
Внешне Эсси походила, однако, больше на птицу, чем на паучиху. Но не на тощую, тонкошеюю и плоскогрудую воробьиху, а скорее на упитанную морскую чайку. Она проворно передвигалась по дому и на птичий манер слегка склоняла вбок голову, сверля собеседника маленькими, птичьими же глазками.
Проведя гостя в гостиную и усадив его в кресло, она предложила ему кофе и, несмотря на его упорное увиливание и отнекивание, принесла не только кофе, но и масляное печенье, причем так быстро, что Паркер заподозрил: угощение для доверчивых визитеров у нее всегда наготове, как и ловушка у пауков-ктенизидов.
Эсси была явно разочарована, узнав, что Паркер ровным счетом ничего не знает о семье Салко. Но, поскольку он не был другом этого семейства, можно было смело использовать его уши, чтобы влить в них все накопившиеся у нее наблюдения, размышления, предположения и замыслы весьма невысокого толка. Паркеру даже не пришлось задавать вопросов, чтобы разузнать что-то об интересующих его людях. Оказалось, что Донна Салко, супруга Джеральда, слишком нахальна, крикливо-эффектна, притворно-любезна и вообще не натуральная, а крашеная блондинка. А худая она потому, что либо алкоголичка, либо неврастеничка, испытывающая отвращение не только к пище, но и к своему второму мужу, и то, что они уже восемнадцать лет как женаты, еще ни о чем не говорит, все равно они скоро разведутся. Что же касается их 16-летних девочек-двойняшек, так свет еще и не видывал более взбалмошных, необузданных, похотливых и распущенных девиц. После такой характеристики у Паркера невольно встали перед глазами стаи озабоченных молодых людей, рыщущих вокруг дома Салко, словно кобели, почуявшие течку у сук. Джеральду Салко, отцу этих двух перезревших невест, принадлежали в Кармеле две художественные галереи и антикварный магазин, что было довольно странно слышать в свете высказываний о нем Эсси как о запойном бездельнике и тупоголовом болване, лишенном деловой хватки. О каких доходах могла идти речь?
Паркер едва пригубил кофе и не притронулся к печенью, сытый по горло жуткими сплетнями, выходящими за всякие рамки приличия, которые она выплескивала на него с энтузиазмом, граничащим с экзальтацией. Ему совершенно не хотелось ни изображать из себя благодарного слушателя, ни восторгаться ее кулинарными способностями.
Тем не менее он почерпнул из этого мутного словесного потока немало полезного для себя. Салко ни с того ни с сего вдруг надумали отправиться на курорт на недельку и так торопились поскорее убежать от всех забот и предаться полному безделью, что даже не удосужились сообщить название гостиницы, где их в случае необходимости можно было бы разыскать.
— Он позвонил мне в воскресенье, — трещала Эсси, — и сообщил, что они уезжают и не вернутся до понедельника, то есть до двадцатого числа, и попросил, как обычно, присмотреть за их домом, словно у меня нет других занятий, кроме как следить за жилищем бродяг и бездельников. У меня своя жизнь, и я не намерена тратить ее попусту, выслеживая жуликов и грабителей возле их хором.
— Вы видели, как они уезжали? — на всякий случай уточнил Паркер.
— Нет, хотя и выглядывала из окна пару раз... Скорее всего я пропустила момент отъезда, — пожала плечами Эсси.
— А девочки тоже поехали с ними? — спросил Паркер. — Разве они не ходят в школу?
— Вы знаете, они учатся в так называемой «прогрессивной» школе, чересчур прогрессивной, я бы сказала, и там у них принято рассматривать путешествия как дополнение к обязательной учебной программе. Вы слышали что-либо подобное?
— А какой у мистера Салко был голос, когда он разговаривал с вами по телефону?
— Обычный, как всегда. Что вы имеете в виду?
— Он не показался вам слегка нервным, напряженным?
Эсси поджала губки, вздернула голову и вперила в Паркера свои птичьи глазки, вспыхнувшие тревожным огнем в предвкушении назревающего скандала.
— Знаете, мне кажется, что голос у него был действительно странный. Я сама как-то не придала этому значения, подумала, что он просто пьян. Он как-то запинался, заикался... Вы полагаете, он решил лечь подлечиться или же...
Но Паркеру было вполне достаточно того, что он услышал. Не дав Эсси закончить мысль, он встал и с решительным видом направился к выходу, ловко увертываясь от преграждавшей ему дорогу к свободе хозяйки дома. В отчаянии та уже готова была потчевать неблагодарного гостя чаем вместо кофе, слоеным яблочным пирогом и даже миндальными марципанами. И лишь несгибаемая воля, сделавшая его великим художником, помогла Паркеру сперва добраться до парадной двери, потом проскользнуть в нее бочком и наконец очутиться на галерее.
