Мешок с костями - Кинг Стивен (книги бесплатно без онлайн .txt) 📗
Может, весной, Майк, обнадеживал меня Джон. Он стал другим Джоном, бледным и серьезным. От той бравады, которую он демонстрировал, готовясь схлестнуться с мистером Максуэллом Большие Деньги, не осталось и следа. Двадцать первого июля Джон узнал много нового, как о бренности всего живого, так и о жестоком идиотизме мира. Человек, которому приходится здороваться левой, а не правой рукой, уже не думает о том, чтобы веселиться до упаду. Он теперь встречается с девушкой из Филадельфии, дочерью одной из подруг матери. Я не знаю, серьезные у него намерения или нет, потому что дядя Джон, как называет его Ки, предпочитает помалкивать об этой стороне своей жизни. И по моему разумению, намерения у него самые серьезные, иначе молодой, самостоятельный, финансово ни от кого не зависящий человек ни за что не стал по собственному выбору встречаться с дочерью подруги матери.
Может, весной. Раньше он говорил: в конце осени или в начале зимы. Что я делаю не так? — этот вопрос я задал ему, получив очередной отказ, аккурат после Дня благодарения.
«Ничего, — ответил он. — Судебные процессы об усыновлении или, как в нашем случае, об удочерении, родителем-одиночкой всегда тянутся очень долго. Особенно в том случае, если речь идет о приемном отце». При этом Джон проиллюстрировал свои слова непристойным жестом: сунул указательный палец левой руки в кольцо, образованное большим и указательным пальцами правой. Вынул, вновь сунул, опять вынул.
«Это откровенная дискриминация по половому признаку, Джон».
«Да, но в этом есть своя логика. А вину, если хочешь, можешь возложить на любого извращенца, решившего, что имеет право стянуть трусики с ребенка. Или на боссанову, танец любви. Процесс этот медленный, но в итоге ты выйдешь из него победителем. У тебя незапятнанная репутация, Кира твердит: „Я хочу жить у дяди Майка“, — всем судьям и сотрудникам ДСВ, у тебя достаточно денег, чтобы не отступаться, как бы они ни пытались тянуть резину, сколько бы новых бланков ни просили тебя заполнить, а главное, дружище, у тебя есть я».
У меня было кое-что еще — те слова, которые Кира прошептала мне на ухо, когда я остановился на лестнице, чтобы перевести дух. Джону я об этом не говорил, утаил и от Фрэнка.
«Мэтти говойит, тьто тепей я твоя маленькая птитька, — прошептала Кира. — Мэтти говойит, тьто ты будес заботиться обо мне».
Я и старался, в той мере, в которой мне это позволяли копуши из ДСВ, но ожидание давалось мне нелегко.
Фрэнк взял со стола пустой стакан, выразительно посмотрел на мой, потом на меня. Я покачал головой. Кира выразила желание слепить снеговика, и мне не хотелось, чтобы утром, когда мы выйдем на искрящийся под лучами солнца снег, у меня болела голова.
— Фрэнк, ты веришь в то, что я тебе рассказал?
Он налил себе виски, помолчал, уставившись в стол. Думал. А когда поднял голову, на его губах играла улыбка. У меня защемило сердце: точно так же улыбалась и Джо. А потом он заговорил:
— Разумеется, верю. Полупьяные ирландцы верят всему, что рассказывают им в рождественскую ночь. Я же знаю, что ты у нас не из выдумщиков-фантазеров.
Я рассмеялся, он присоединился ко мне. Смеясь, мы старались дышать через нос, чтобы не перебудить весь дом.
— Ну правда. Хоть чему-то ты поверил?
— Всему, — подчеркнул он. — Потому что в это верила Джо. Да и она тому доказательство. — Он мотнул головой в сторону лестницы на второй этаж, и я понял, кого он имеет в виду. — Она не похожа на других маленьких девочек. С виду вроде бы такая же, как все, но глаза другие. Поначалу я подумал, что причина тому — трагическая смерть матери, но дело не в этом. Есть что-то еще, правда?
— Да.
— В тебе это тоже есть. Случившееся отразилось на вас обоих.
Я подумал о том чудище, которое Джо удалось не подпустить ко мне, пока я выливал щелок на кости Сары и Кито. Потусторонний, так она его назвала. Я не разглядел его, и, может, оно и к лучшему. Может, мне надо возблагодарить за это Господа Бога.
— Майк? — В голосе Фрэнка послышалась тревога. — Ты весь дрожишь.
— Все в порядке, — ответил я. — Честное слово.
— И как тебе теперь живется в коттедже? — Я окончательно перебрался в «Сару-Хохотушку. Тянул до ноября, а потом выставил дом в Дерри на продажу.
— Теперь там спокойно.
— Спокойно?
Я кивнул, хотя и грешил против истины. Пару раз я просыпался с чувством, о котором упоминала Мэтти: будто в кровати лежал кто-то еще. Но опасности я не ощущал. Пару раз я улавливал (во всяком случае мне казалось, что улавливаю) запах духов Джо. А иногда ни с того ни с сего звякал колокольчик Бантера. Словно кто-то передавал мне привет из далекого далека.
Фрэнк взглянул на часы, на меня, на его лице появилось виноватое выражение.
— У меня есть еще несколько вопросов… ничего?
— Если уж не ложиться спать допоздна, то лучшей ночи, чем рождественская, не найти. Выкладывай.
— Что ты рассказал полиции?
— Мне в общем-то ничего не пришлось рассказывать. Футмен дал показания, которые вполне устроили Норриса Риджуика. Футмен сказал, что он и Осгуд, за рулем сидел Осгуд, риэлтер Дивоура, устроили побоище у трейлера под давлением Дивоура. Он обещал им крупные неприятности, если они в точности не выполнят его указаний. Среди бумаг Дивоура в «Уэррингтоне» копы нашли копию платежного поручения о переводе двух миллионов долларов на некий счет в банка «Гранд Гэйманс», открытый на имя Рэндолфа Футмена. Рэндолф — второе имя Джорджа. В настоящее время мистер Футмен пребывает в тюрьме Шоушенк.
— А Роджетт?
— Уитмор — девичья фамилия ее матери, но, думаю, я не ошибусь, сказав, что ее сердце принадлежало отцу. Она заболела лейкемией. Диагноз поставили в 1996 году. Для людей ее возрастной группы, а она умерла в пятьдесят семь лет, болезнь в двух случаях из трех приводит к летальному исходу. Она прошла курс лучевой терапии. Отсюда и парик.
— Почему она пыталась убить Киру? Я этого не понимаю. Если ты разрушил чары Сары, уничтожив ее кости, снял проклятие… чего ты на меня так смотришь?
— Ты бы все понял, если бы хоть раз пообщался с Дивоуром. Этот человек перед отъездом в солнечную Калифорнию поджег леса Тэ-Эр. Можно сказать, попрощался. Я подумал о нем, как только сорвал парик с ее головы. Подумал о том, что он по-прежнему жив, а в Калифорнию отправили тело Роджетт. И лишь потом пришла мысль: да нет, это Роджетт, только без волос.
— И ты оказался прав. Собственные волосы вылезли у нее от облучения.
— И неправ одновременно. Теперь я знаю о призраках гораздо больше, чем раньше, Фрэнк. Может, первое впечатление самое верное, как и первая мысль… В тот день я видел его. Дивоура. Он вернулся. Я в этом уверен. И дело тут не в Саре, не в нем. Даже не в Кире. Просто он привык брать то, что хотел. Как повелось с того самого дня, когда он утащил снегокат Скутера Ларриби.
В комнате воцарилась тишина. Такая глубокая, что я даже услышал, как дышит дом. Знаете, его дыхание можно услышать. Если действительно слушать. Среди прочего теперь я знаю и это.
— Господи, — наконец выдохнул Фрэнк.
— Я не думаю, что Дивоур вернулся из Калифорнии, чтобы убить ее, — уточнил я. — Первоначальный план был другим.
— Каким же? Поближе познакомиться с внучкой? Навести мосты?
— Да нет же. Ты до сих пор не понимаешь, что это был за человек.
— Тогда объясни.
— Монстр. Он вернулся, чтобы купить ее, но Мэтти продавать дочь отказалась. И уже потом, попав под влияние Сары, он начал готовить смерть Киры. И я полагаю, что Сара не могла на него пожаловаться.
— Скольких она убила? — спросил Фрэнк.
— Точно не знаю. Да и не хочу знать. Если исходить из записей Джо и газетных вырезок, как минимум четверых… Я говорю о прямых убийствах, совершенных в период от девятьсот первого до девятьсот девяносто восьмого года. Все дети, с именами, начинающимися на «К», все самые близкие родственники тех, кто убил ее и Кито.
— Боже мой!
— Я не думаю, что Бог имеет к этому хоть малейшее отношение, но она заставила их заплатить по счету.
