Пляска смерти - Гамильтон Лорел Кей (онлайн книги бесплатно полные .TXT) 📗

— У вас есть слуга-вампир. Есть подвластный зверь. Вы добываете себе силу, как это делают мастера вампиров. Вы питаетесь сексом, как Жан-Клод, как Белль Морт. Это для вас не дополнительная возможность, не добавочная сила от Жан-Клода. Вам необходимо питаться, как если бы вы были вампиром воистину. Да, не кровью, но вожделением.

— Да, я суккуб.

Я попыталась не особо задумываться над тем, что только что признала, произнесла это между делом.

— Вы стараетесь об этом не думать?

— Да, потому что это меня пугает.

— Но ты это признаешь?

Вопрос задал Адонис.

— Почему нет? — пожала плечами я.

— Мало кто сознается в том, чего боится.

— От этого не будешь бояться меньше, — ответила я.

— А я обнаружил, что будешь, — ответил он своим настоящим голосом. Это уже была не игра.

— И чего же боишься ты? — спросил Ашер.

— Ничего такого, о чем готов рассказать мастеру-шестерке.

— Не будем переходить на личности, — сказала я. — Не будем отвлекаться от разговора.

— И о чем же вы хотите говорить, миз Блейк?

— Ты сказал, что приехал искать ответы насчет Дорогой Мамочки. Задавай свои вопросы.

— И вы на них ответите? Вот так все просто?

Судя по интонации, он мне не верил.

— Не могу сказать, пока не слышала вопросов, но это возможно. Давайте перестанем компостировать друг другу мозги и притворимся, что мы оба цивилизованные существа. Спрашивай.

Тут он засмеялся, и это был всего лишь смех, а не ощутимый на ощупь звук Жан-Клода, или Ашера, или Белль Морт. Просто смех.

— Наверное, я так стар, что забыл, как это — просто разговаривать.

— Потренируйся со мной. Задавай вопросы.

— Она просыпается от своего долгого сна?

— Да.

— Почему вы говорите с такой уверенностью?

— Я видела ее во снах и в… — Я поискала слово.

— Видениях, — подсказал Ашер.

— Не совсем. Видения — это какая-то потусторонняя блаженная хрень, а тут все было совсем не так.

— А как было? — спросил Мерлин.

— Она послала однажды призрачную кошку, иллюзию. Кошка будто забралась внутрь меня, мы ехали в джипе. Она пахнет ночью, тихой тропической ночью, жасмином и дождем. Она меня однажды едва не удушила вкусом дождливой ночи. Белль Морт это делает ароматом роз.

— Вы приравниваете их силы? — спросил он.

— Ты спрашиваешь, одинаковы ли их силы? — уточнила я.

— Да.

— Нет.

— В чем именно нет?

— Я видела в одном видении или сне, или как эту хрень назвать, как она поднялась надо мной огромным черным океаном. Она вздымалась, как живая ночь, превратившаяся во что-то реальное и отдельное. Как будто ночь — не просто отсутствие света, а что-то самостоятельно существующее, живое. Она — причина тому, что наши предки жались ночью к огню. Из-за нее мы боимся темноты. Она — страх, живущий во всех фибрах нашего бытия, в том, что идет еще от древних ящеров. Не потому мы боимся ее, что боимся темноты, а темноты мы боимся из страха перед нею.

Я вздрогнула, внезапно похолодев. Ашер снял с себя смокинг и набросил мне на плечи. Дамиану пришлось переложить мне руку на шею сзади, чтобы сохранить контакт. Я не стала спорить.

— Это правда, — сказал Мерлин голосом, где чуть-чуть блеснул страх. — Она просыпается.

— Да, — сказала я и взяла руку Ашера в ладони — мне нужно было что-то успокаивающее.

— Белль Морт думает, что это ее сила пробудила слуг Матери.

— Это не так, и ты это знаешь.

— Они просыпаются, потому что просыпается она, — сказал он.

— Да.

— Почему ее так интересует какая-то слуга-человек? — спросил Адонис — не грубо, а так, будто действительно хотел знать.

— Я думаю, ее интересует не слуга-человек, а некромантка. — Он посмотрел на меня, и вновь я подавила желание взглянуть ему в глаза. Не в ментальных фокусах дело — просто привычка: когда разговариваешь с кем-то, глядишь в глаза. — Вы знаете, миз Блейк, что это был ее приказ — убивать всех некромантов прежних времен?

— Нет, — ответила я, — я этого не знала.

— Она приказала, чтобы всех, обладающих вашими способностями, убивали до того, как они наберут силу.

— Я это даже как-то могу понять.

— В самом деле?

Я кивнула, сжала руку Ашера, прижалась теснее к руке Дамиана.

— Я могу зачаровать вампира взглядом, как вы чаруете нас.

— Это действительно так?

Я поняла, что сказала слишком много, разоткровенничалась.

— Мерлин, я сегодня слишком устала для ментальных игр. Когда она нам обоим сегодня закомпостировала мозги, один мой друг с самыми лучшими намерениями вложил мне в руку крест.

— О боже мой, — сказал он.

Я подняла левую руку, показывая новый шрам.

— Как же вы ее так быстро залечили? У нас раны от освященных предметов заживают медленно.

Я снова положила руку на руку Дамиана.

— Я не вампир, Мерлин, я некромант. Это всего лишь некоторый парапсихический дар. Он не превращает меня в зло.

— А мы — зло? Уже просто потому, что мы — вампиры?

Слишком трудно было мне отвечать на этот вопрос, держа в каждой руке по вампиру.

— Я слишком устала, чтобы вести сейчас философские беседы. На залечивание раны ушло много энергии.

— Мы ощутили, как ты питала ее, — сказал Адонис.

Я снова постаралась не смотреть на него.

— Да, питала, но этого не хватило. Бедной девушке много энергии приходится тратить при общении с Дорогой Мамочкой.

— Это от любого много энергии заберет, — сказал Мерлин.

Тут я в первый раз подумала: может, он не из вежливости не пытался подчинить ничей разум после ухода Матери, а потому что боится. Может, в нем тоже мало осталось сока — из него, как и из меня, выжали энергию.

— Она умеет питаться от других вампиров, просто касаясь их силы?

— А почему вы спрашиваете?

— Она почти всегда приходит ко мне после того, как какой-нибудь вампир применяет ко мне силу в серьезных масштабах. Она приходила после ментальных игр Белль Морт. Сегодня она пришла после тебя. Она питается от нас при этом?

— Иногда, — ответил он.

— Значит, она не лежит без питания во сне тысячи лет. Она как кошмар — питается твоей же энергией, твоей силой.

— Я так полагаю.

— А почему она вообще впала в сон?

— Почему ты думаешь, что мне это известно?

— Опять уходишь от ответа?

Он слегка улыбнулся:

— Быть может.

— Ты знаешь, почему она впала в сон?

— Да.

— Ты мне скажешь?

— Нет.

— Почему?

— Потому что это не та история, которой мне хотелось бы делиться.

— Я ведь могу тебя заставить рассказать.

— Вы можете попытаться выяснить, достаточно ли вашей силы некроманта, чтобы приказать мне рассказывать.

Я широко улыбнулась:

— Ну, я не настолько амбициозна.

— Просыпается все больше и больше слуг Матери. Почти весь Совет, подобно Белль Морт, считает, что это их растущие силы вызвали слуг из долгого сна.

— А кто из членов Совета в это не верит?

— Поскольку мне запрещен контакт с Советом, откуда мне знать?

— Оттуда же, откуда ты знаешь мысли Белль Морт.

Он снова улыбнулся той же улыбкой. Наверное, у него она значит «знаю, но не скажу».

— Вам необходимо снова насытиться, миз Блейк, и мне тоже. Наша Добрая Мать питалась от нас обоих.

— Она не добрая, и она никогда не была твоей Матерью.

Он снова сделал тот же жест руками, который у него означал пожатие плеч.

— Для того, кто я сейчас, она была Матерью.

С этим я не могла спорить, потому и пытаться не стала.

— Ты хотел знать, просыпается ли она. Просыпается. Ты говорил, что хочешь знать, так ли велика сила Жан-Клода, что ты мог бы назвать его своим мастером.

— Вы не верите, что я ищу себе мастера?

— Я верю, что единственный мастер, которого ты признавал, лежит сейчас где-то в Европе, вторгаясь в мои сны.

Он глубоко вздохнул. Вампирам дышать не надо, воздух им нужен только для речи, но я заметила, что почти все они вздыхают время от времени. Будто это привычка, которую даже несколько тысяч лет не могут устранить.