Против лома нет вампира (СИ) - Гончарова Галина Дмитриевна (книги онлайн .TXT) 📗
— Даниэль!
Вампир даже ухом не повел. И что это значит? Что тот алканавт мне ближе по духу, чем вампир, поставивший на мне Печать? Алкаш хотя бы огляделся, а тут — ничего. Или ларчик открывается гораздо проще? У алкоголиков мозги так расслабленны, что воспримут любую потустороннюю дрянь? А вампир, естественно, ничего такого не ждет. И меня не слышит. Ну и прекрасно, если так! Лезть внутрь Даниэля я не решилась. Не стоит. Лучше буду располагаться так, чтобы меня никто не тронул даже случайно. В стенке, под потолком, на люстре… А летать я не научилась? Я попробовала приподняться над землей и вылететь через крышу машины. Получилось! Уррррааа!!! Ну, все, держитесь, покемоны! Иду страшная и ужасная я! Сперва — на разведку, а там посмотрим. Очень хотелось бы выручить своих вампиров, но я ведь далеко не Лара Крофт! Если я попытаюсь провести какой-нибудь прием карате или дзюдо, противник обязательно умрет, — но от смеха. А я искалечу сама себя. Моя неуклюжесть — это почти семейная легенда. Ну и ладно! Сейчас я — привидение, а привидения могут оставаться незаметными, даже сворачивая все на своем пути.
И я решительно зашлепала к домику номер 124. И для начала заглянула в окно. Да ничего особенного. Домик как домик. Как в той песенке. «Маленький домик, русская печка, пол деревянный, лавка и свечка…» Угу, «…и ребятишек в доме орава…». Но я это счастьем не считала. Ребятишки-то с оружием, с когтями, с клыками и каждый ребятенок меня на фарш переработает за три минуты. А потом еще и сожрет без соли. Но идти надо. Я потом себя не прощу, если сейчас струшу. И я нагло пролезла внутрь прямо через стену. Идеальный диверсант! Если бы я еще и предметы двигать могла! Ножа мне с лихвой хватит! Всех пэрэрэжу и зарэжу! Но куда там! А ведь полтергейсты могут предметы двигать! Вот бы поучиться! Но где я тут найду полтергейст!? Да и времени на обучение нет. Я же не знаю, сколько я могу вот так пробыть. А то вернусь в свое тело, а оно уже или не мое, или вообще — труп. Сомнительное удовольствие.
За философскими размышлениями я бродила по комнатам. Никого. Пусто. Вообще никого? Бред! Я потрясла головой. Тот оборотень не лгал. Даниэль не позволил бы. И я была очень убедительна. В тот момент мне никто не соврал бы. Но пусто же! И что тогда? А ничего. «Волчья схватка» тоже со стороны милое место. А вот если под домиком…
Я решительно просунула голову вниз, через пол. И тут же едва не свалилась сама. Я угадала! Какая же я молодец! Умница и красавица! Надо же себя подбодрить перед тяжелым фронтовым путем? Надо! И вообще, сама себя не похвалишь — никто не похвалит!
Моя голова оказалась в маленькой комнатке. Там стояло несколько гробов. Шесть штук, если точно. И в трех из них лежали вампиры. Не мои. Я даже подлетела поближе, чтобы осмотреть. Эти вампиры были мне совершенно незнакомы. Ближе всего ко мне лежал высокий брюнет кавказского типа. Характерный нос с горбинкой, пухлые губки, резко очерченные скулы… Черная прядь падает на смуглый лоб. Я легко могла представить его в роли Мцыри. Сколько же ему было лет, когда он умер? Двадцать? Двадцать три? Белый халат подчеркивал смуглость его кожи. На груди халат распахнулся, и виднелись густые черные волоски. В следующем гробу лежал вампир… нет! Вампирша! Высокая и довольно симпатичная блондинка с длинными, до пояса соломенно-желтыми волосами. Куклу Барби определенно с нее лепили. Та же смазливая мордашка без малейшей индивидуальности и без капли одежды. Хотя вампиры не мерзнут когда спят. Я поневоле вспомнила Катьку. Та, по крайней мере, была оригинальна. Не кукла Барби, а скорее белокурая бестия. А была бы нормальной серой мышью вроде меня — жива бы, осталась. Так, а кто третий к зубному?
Третьего вампира я тоже не знала. Но ничего особенного. Русые волосы уложены небрежными локонами, лицо не смазливое, но и не выдающееся. И мускулатура как у Шварценеггера. Коротенькая маечка и джинсовые шорты не скрывали сильного молодого (интересно, сто ему лет или больше?) тела. Этакий Добрыня Никитич. Я бы с него портрет богатыря нарисовала. Если бы рисовать умела. Но пока — ура? Ура, только тихо! На вампиров при защите особнячка рассчитывать не приходится. Они зад от гроба не оторвут, даже если на них потолок рухнет. Хотя мне от этого не теплее и не ярче. Что, двенадцати оборотней мало будет на нас двоих? Даниэль не боец по натуре, а что до меня — я не то, что не боец, я кирпич на ногах! Разорвут, разотрут и не оглянутся. Я пожала плечами и полетела обследовать остальные комнаты.
Осторожно высунула голову сквозь правую стенку. Ничего особенного. Комнатка для охраны. Сидят шесть оборотней и режутся в преферанс. И еще один в углу дрыхнет. Готовы к труду и обороне. Я даже их разглядывать не стала. А без разговоров нырнула в другую стенку. И не ошиблась! Попала куда нужно! В комнатке, обитой пластиком, стояли четыре стола из листового железа. И к ним были привязаны два вампира. Те самые. Борис и Вадим. Каждым из них занимались по двое оборотней. Один держал крест в опасной близости от кожи вампира. Кресты сияли нестерпимым даже для меня светом. А каково моим бедным друзьям!? Высшие Силы! А второй оборотень занимался собственно вампиром. Из Бориса на данный момент вырезали кружево. Вадиму что-то выжигали на груди. Точнее я не рассмотрела. Бросила только один взгляд — и мне вдруг стало плохо. Не в физическом смысле, а в духовном. А призраки в обморок падают? Кажется, сейчас я это узнаю. Как-то раньше меня ничего не трогало. А вот сейчас, когда пытали близких мне вампиров… Меня скрутило так, что я всерьез испугалась. Не знаю, чувствуют ли нормальные призраки боль, а я ощущала себя так, словно мне в грудь влезли немытыми лапами и медленно, со вкусом, с толком и с расстановочкой, выдирают из нее сердце. Очень хотелось вылететь из этой жуткой комнаты или хотя бы отвернуться, но тело временно не повиновалось мне. Я скорчилась у стены от невыносимой боли и ужаса — и в этот момент вошел еще один оборотень.
— Ну, как тут?
Я уставилась на вновь прибывшего вивисектора. Мужчина был высок, черноволос и довольно симпатичен. Лет сорока на вид. Таких изображают в роли порядочных бизнесменов (какой каламбур получился!) в мультиках. И этого стоило бы изобразить, если бы не жестокое и высокомерное выражение у него на морде. Оно очень подходило к его костюму, явно купленному не на рынке, и начищенным до зеркального блеска туфлям. Я такие в бутике недавно видела. И стоили они, дай черт памяти, около восьмисот евро. А значит и костюмчик… Я готова была поклясться, что на ярлычке обнаружу скромную такую надпись «Версаче». И голову медузы. Или какую-нибудь другую пакость.
— Работаем, шеф, — отозвался один из оборотней.
— Ну, работайте, работайте, — одобрил мужчина и вышел вон.
И вот теперь я взорвалась. Только что меня плющило и колбасило, как наркомана в ломке, а теперь я задыхалась от ярости. Что меня так взбесило — я и по сей день ответить не могу. То ли морда этого оборотня, то ли его тысячедолларовый костюм, в котором только людей пытать, эстет, блин, то ли этот барственно-высокомерный тон. Не знаю. Но я вдруг почувствовала, как внутри меня поднимается волна огненного бешенства. Боль изменяла свои очертания. Я опять могла двигаться, но теперь мне хотелось бить, хотелось хватать руками палачей, рвать, раздирать на части, ломать кости, пить их кровь…
Я поспешно вылетела из пыточной, чтобы не наворотить дел. Все равно, даже если я в кого-то вцеплюсь, то убить не убью, побить не побью, а вот сама засвечусь и качественно. Влетела я очень удачно — в пустую комнату, которая служила чем-то вроде кладовки. В ней был сложен всякий хлам, рассматривать который у меня желания не было. С собой бы справиться. Я уговаривала себя успокоиться, но куда там! Ярость нарастала, перехлестывая через край. Стоило только вспомнить начищенные ботинки, или страдание на лице Бориса… Весь самоконтроль куда-то исчезал и внутри опять начинал раскручиваться огненный смерч. Надо как-то было это выплеснуть наружу.
Но как!? А вот этого я и не знала! Будь я в своем теле, я бы сейчас или тарелки колотила или с кем-нибудь ругалась… Очень хорошо помогали поездки в троллейбусе. Кто-то толкал меня, я огрызалась, начиналась перебранка — и на улицу из транспорта я выходила свеженькая, как огурчик. Раньше я ничего не знала о себе любимой, но теперь догадывалась, что происходило в этот момент. Во мне было слишком много энергии. И скандаля, я скидывала ее излишки на других, часто ни в чем не повинных людей. Не слишком хорошо, конечно, а куда деваться? Вот представьте, что в целлофановый пакет наливают воду. Литр, два, пять, десять, тридцать… Когда-то он разорвется — и все будет кончено. Если не выплескивать эту дурную силу через край. Но как же мне это сделать сейчас!? Злость росла, перехлестывая через мое сознание обжигающими волнами. Или я избавлюсь от этой ярости, направлю ее хоть на что-то, или она сожжет меня. Я изо всех сил старалась развернуть ее на другую цель. И пока проигрывала в сражении.
