Свободное падение вверх (СИ) - "Bel Ous" (хорошие книги бесплатные полностью TXT) 📗
Глядя на хлопнувшую за ним дверь, я открывала и закрывала рот, не находя слов. Что это было? Джонатан Уилсон — балагур и добрый малый?
— Алиса, я помню, ты считаешь его моральным уродом, но, поверь мне, парень не так безнадежен. Тебе, как никому, известно, сколько мужчин я повидала на своем веку, причем слово «век» мы можем использовать в буквальном смысле. Сегодня ночью меня любили по — настоящему. Сложно объяснить…. Впервые не могу подобрать слов…
— Прекрати, — я взяла Анну за руку, — Это — твой выбор. Только не хочу, чтоб он причинил тебе боль. Мало, кто знает, что за яркой кричащей оболочкой разбитной красавицы скрывается ребенок, жаждущий любви. Наверное, вообще никто, кроме меня, поэтому я все понимаю, не переживай.
Анна, успокоившись, отправилась в ванную комнату, а я мысленно корчилась от острого приступа совести. Близкий мне человек — счастлив. Почему же внутри меня гложет жгучее чувство неудовлетворенности? Почему память то и дело воспроизводит тот момент в снегу? Он так смотрел на меня… Жадно… Будто собирался… поцеловать? Нет! Не может быть. Мне показалось. Выкинуть. Выкинуть прочь эти мысли из головы! Тем более теперь.
На прикроватной тумбочке завибрировал телефон.
«Привет, красотка. Жду вас с сестрой внизу. Прокатимся с ветерком»
— Что там? — выглянула из ванной мокрая Анна.
— Джонатан. Он ждет нас в холле, обещает крутой слалом.
Мы быстро собрались, причем тетушка буквально подпрыгивала от нетерпения, и отправились покорять горные вершины, вернее спуски.
Вся компания была уже в сборе.
— Ты вчера ушла рано. Что-то случилось? — шагнул навстречу Итон.
— Все нормально. Голова разболелась от выпитого.
Джонни, стоя за спиной моего кавалера, принялся изображать гримасы, говорившие: «Ну и горазда ты, Эдельман, врать». Только Итон отвернулся к Оливии, стоящей рядом, я показала красавчику кулак.
— И чего ради мы вскочили в такую рань? Вас тоже Джонни разбудил? — Позевывая бубнила рыжая. — Отличнику горнолыжного спорта не терпится поразить нас своими способностями? Кстати, Анна, поздравляю. Тебе удалось невозможное. Он все утро без перерыва говорит о тебе. Чтоб наш мальчик увлекся кем-то больше чем на пятнадцать минут — это рекорд.
Анна подошла к Красавчику, решив, что раз он сделал их ночь достоянием общественности, то больше нет нужды скрываться, и до тошноты довольный Уилсон тут же заключил ее в крепкие мужские объятия. Ну что за нежности? Прямо именины сердца. Только ангелочков над их головами не хватает. Похоже, я не готова к таким резким переменам.
Наконец, наша компания отправилась к подъемнику, который должен был доставить всех желающих адреналинщиков к спуску. Оказавшись наверху, мы, после недолгого спора выбрали черную трассу, самую сложную. Все, кроме Итона, причитавшего, что не хочет убиться сам и мне не позволит. Тетка от души посмеялась, сказав, что очень бы хотела посмотреть на это. Пришлось объяснить парню, я органически не выношу, если мне запрещают, и все сделаю наоборот, только тогда он успокоился, но для спуска все же выбрал себе синюю трассу.
Дальше просто было весело. Джонатан развлекал нас по полной программе. Дурачился, кривлялся, показывал какие-то замысловатые трюки при спуске — в общем, оказался чертовски компанейским и милым. При этом он часто обнимал Анну и целовал ее то в висок, то в щечку, то в кончик носа, отчего родственница млела, как шоколад на солнце. Было настолько здорово, что даже Итон перестал донимать меня своим интеллигентским бубнежом, а Оливия вела себя как нормальный адекватный человек.
Все рано или поздно заканчивается, и этот, по- хорошему, странный день тоже. Накатавшись вдоволь, мы вернулись в отель и разбрелись по номерам, чтоб готовится к вылету. Стоило мне начать паковать чемодан, как в дверь постучали. На пороге стоял Джонатан Уилсон собственной персоной.
— Привет, Эдельман. Успела соскучиться?
Он прошел в номер и плюхнулся на кровать, закинув руки за голову.
— Чем обязана бесконечному счастью видеть тебя весь день без перерыва?
Он добродушно хмыкнул.
— Какая же ты все-таки язва, душа моя.
Я пожала плечами и, взяв со столика стакан воды, отошла к окну, пытаясь унять странную дрожь в руках.
— Собственно говоря, пришел извиниться.
От неожиданности бокал выпал из моих рук. Вода, которую я так и не успела выпить, плеснула на джинсы, а стекло осколками разлетелось по полу. Я нагнулась, чтоб убрать это безобразие и тут же, ойкнув, увидела, как на подушечке большого пальца появилась болезненная рана, моментально налившаяся кровью.
— Ну, вот, порезалась. — Констатировал Красавчик и, соскочив с кровати, подошел ко мне. — Дай посмотрю. Блин, глубоко. Лучший антисептик — человеческая слюна.
С этими словами Джонатан засунул мой палец себе в рот и принялся его посасывать.
— Эй, ты чего творишь?!
— Говорю же, хорошо помогает слюна — Промычал он, не выпуская многострадальный палец и даже сжав его для надежности губами.
Я стояла, чувствуя себя полной идиоткой. Картина маслом — Джонатан Уилсон посреди дорогого люксового номера насасывает мне рану, как младенец материнскую грудь. Причем я вообще не понимала, что мне делать и как себя вести, отчего из глаз вдруг покатились слезы.
— Больно? — всполошился Красавчик, выпустив, наконец, мою руку. — Подожди. Сейчас.
Он нагнулся и, схватив первый попавшийся осколок, полоснул себя по ладони.
— Ты чего?!
Он, улыбнувшись, прижал свою рану к моей.
— Хочу, чтоб ты была не одинока в своей боли. Видишь, теперь нас двое. И, кстати, мы обменялись кровью, сестра.
— Придурок!
Я выдернула руку и бросилась к аптечке, которую с раннего детства приучилась всегда брать с собой. Слишком много тогда было порезов, синяков и ушибов, из-за того, что обучение шло в ускоренном режиме.
Бинтуя его ладонь, старалась не поднимать глаз, чтоб не выдать это дурацкое неуместное волнение, рвущееся наружу.
— Алиса. — он накрыл мою руку своей. — Прости. На самом деле. Прости за то, как я поступил той ночью. Ты сильно задела мое самолюбие и жутко хотело отыграться, но сейчас понимаю, насколько неправильно все это было.
Глупое девичье сердце. Стучит, как сумасшедшее. И вдруг меня словно током ударило.
«Ты слишком эгоистична, избалованна. Привыкла получать все, что душе угодно… Ты не можешь быть с ним вместе, вот тебя и корежит…»
Теткины слова набатом звучали в голове. Все, наконец, стало на свои места. Вот она, причина моего дурацкого состояния. История с Ясом закончилась, и мое самовлюбленное эго нашло очередную цель. Поэтому меня вдруг стало тянуть к Джонатану. Очередной каприз, блажь. Наследница не может получить игрушку, значит, будет хотеть ее с еще большей силой. Как же права была Анна… Черт… Анна… Был тот чудесный вечер, наш с ним, а потом он оказался в постели тетушки, и мое эгоистичное нутро взбесилось, ведь я всегда должна быть первой. Тем более в нас с Анной заложено это с рождения — сильнейший имеет лучшее. Какая же я стерва… Нет, нет, нет! Держаться от него подальше. Анна счастлива, я это вижу, а своими никчемными амбициями я могу причинить ей боль.
Закончив бинтовать руку, я попыталась тут же отойти от Джонни, но он вдруг обнял меня за талию и притянул к себе, а затем мягко поднял мой подбородок вверх, принуждая тем самым смотреть ему прямо в лицо. Темно- серые, как грозовые облака, глаза икрились тщательно сдерживаемым смехом.
— Спасибо, сестра, что не позволила мне истечь кровью.
Он наклонился и легко, еле ощутимо прикоснулся губами к моей щеке.
Я как безумная, вырвавшись из объятий, отпрыгнула от него в сторону, чем вызвала у парня громкий смех.
— Ты чего, Эдельман?
— Ээээ… ничего… Не далей так больше.
— До свадьбы ни-ни? — подмигнул мне Джонатан. — Неужели Итону достанется нераскрывшийся бутон?
— Придурок. — В который раз повторила я — бутон уже давно раскрылся. Дело ни в этом.
— О! — парень изобразил испуг, карикатурно прижав руку к губам. — Неужели? Много их было? Разбитых сердец? Колись. Ты теперь моя кровная сестра и мы должны говрить друг другу правду. Вот я тебе сейчас все расскажу. Мой первый сексуальный опыт случился в четырнадцать лет…
