Вселенная Г. Ф. Лавкрафта. Свободные продолжения. Книга 2 - Коллектив авторов (читать бесплатно полные книги .txt) 📗
Целенаправленно двигая своим насмешливым телом Дин, загнал врага в скалистый угол. В ледяных глазах Морелии появился испуг…
Послышался какой-то звук, заставивший Дина повернуть свою рептильную шею. Своими стекловидными рыбьими глазами он увидел лица Майкла Ли и доктора Ямады. С фонарями в руках они вошли в пещеру.
Дин знал, что они будут делать, и больше не заботился о них. Он приблизился к человеческому телу, в котором находилась душа морского зверя; крепко сжал его своими ластами и впился зубами в его белую шею.
За своей спиной Дин услышал крики, но ему было всё равно. Он должен был совершить искупление. Краем глаза он увидел ствол револьвера, когда он сверкнул в руке Ямады.
Затем раздались два всплеска огненного пламени, и к Дину пришло забвение, которого он жаждал. Но он умер счастливым, потому что искупил чёрный поцелуй.
Даже умирая, Грэм Дин сжимал клыками своё человеческое горло, и его сердце наполнялось покоем, так как он видел, что и его родное тело умирает…
Его душа вернулась домой в третьем, зловещем поцелуе Смерти.
Перевод: А. Черепанов
Май-Июнь, 2018
Генри Каттнер
ЗАХВАТЧИКИ
Генри Каттнер, «The Invaders», 1939. Рассказ из цикла «Мифы Ктулху. Свободные продолжения».
Источник текста:
Сборник «The Book of Iod.The Eater of Souls & Other Tales» (1995)
Предисловие Роберта М. Прайса
Рассказ Фрэнка Белнапа Лонга «Гончие Тиндалоса» оказался весьма влиятельным. Лавкрафт упоминал жуткие клыки в «Шепчущем во тьме», а позднее Гончие вышли на прогулку у Брайана Ламли и Роджера Желязны. Существование наркотического средства, которое позволяет пользователю плыть назад в потоке времени, также показалось многим писателям интересной идеей. Можно найти такое средство и в рассказе Каттнера. И что-то похожее мы встретим ещё раз в «Гидре».
В этом рассказе Каттнер также хорошо поработал с «Тайнами Червя» своего друга Роберта Блоха. Каттнер отмечает, что «книга хранится в сейфе, в Библиотеке Хантингтона… но мне удалось получить фотокопии нужных страниц… Едва ли кто-нибудь в Калифорнии знает, что такая книга существует в Библиотеке Хантингтона». Конечно, книги «De Vermis Mysteriis» нет ни там, ни где-либо ещё, но фантазияКаттнера странным образом оказалась пророческой. Так случилось, что Библиотека Хантингтона действительно приобрела сокровищницу древних, эзотерических манускриптов — полный комплект фотокопий Свитков Мёртвого Моря, и мало кто знал об их существовании. Хотя добрые три четверти Свитков были опубликованы в 1960-х и 70-х годах, официальные власти в Иерусалиме держали оставшуюся часть в тайне. Все просьбы учёных о доступе к Свиткам и планы их публикации отметались властями.
Чтобы разрушить эту научную монополию, в 1991 году Библиотека Хантингтона объявила, что любой заинтересованный исследователь может получить доступ к их коллекции копий. С тех пор мы стали свидетелями жарких споров о Свитках, их содержании, дате написания, авторстве и возможных последствиях для ранней истории Христианства. Каттнер был более чем наполовину прав, изображая секретную рукопись, хранящуюся в библиотеке Хантингтона, а также фурор, который привел к тому, что фотокопии стали доступны!
Первая публикация: «Strange Stories», Февраль, 1939
* * *
— Ох, это вы, — сказал Хейворд. — Вы получили мою телеграмму?
Свет из дверного проёма коттеджа очертил высокую, худую фигуру Хейворда, превратив его тень в длинное, чёрное пятно посреди узкой полосы сияния на песке, где пробивалась зелёная трава.
Из темноты донёсся пронзительный, жуткий крик морской птицы, и я увидел, как силуэт Хейворда странно дёрнулся.
— Входите, — быстро сказал он, отступая в прихожую.
Мы с Мейсоном последовали за ним в коттедж.
Майкл Хейворд был писателем, уникальным писателем. Очень немногие могли создать необычную атмосферу сверхъестественного ужаса, которую Хейворд вкладывал в свои фантастические рассказы о таинственных вещах. У него были подражатели, как и у всех великих писателей, но никто не смог превратить иллюзии в такой абсолютный и ужасный реализм, какой Хейворд живописал в своих шокирующих фантазиях. Он вышел далеко за пределы человеческого опыта и привычного суеверия, проникая в сверхъестественные области неземного. Вампирические элементалы Блэквуда, омерзительные нежити М.Р. Джеймса, даже чёрный ужас Мопассановской «Орли» и «Проклятой Твари» Бирса бледнели в сравнении с работами Хейворда.
Но обывателей пугали не аномальные существа, о которых Хейворд тоже много писал, пугало мастерское ощущение реальности, которое ему удавалось создать в воображении читателя, — ужасную идею о том, что он ничего не выдумывал, а просто излагал на бумаге суровую, дьявольскую истину. Неудивительно, что пресытившаяся публика горячо приветствовала каждую новую историю, которую он выдавал.
Билл Мейсон позвонил мне в тот день в «Журнал», где я работал, и зачитал мне срочную телеграмму от Хейворда, просившего, на самом деле, умоляющего нас немедленно приехать в его одиноко стоящий коттедж на пляже к северу от Санта-Барбары. Теперь, видя Хейворда, я удивлялся такой срочности.
Он не казался больным, хотя его худое лицо было более измождённым, чем обычно, а его глаза были неестественно яркими. В его поведении замечалось нервное напряжение, и у меня возникло странное впечатление, что он внимательно прислушивался к чему-то, ожидая какого-то звука снаружи коттеджа. Когда он взял наши пальто и жестом пригласил нас сесть в кресла, Мейсон встревоженно посмотрел на меня.
Что-то было не так. Мейсон почувствовал это, и я тоже. Хейворд наполнил табаком свою трубку и прикурил; дым окутал его жёсткие чёрные волосы. На его виски легли сизые тени.
— Что случилось, старина? — отважился спросить я. — Мы не поняли ни начала, ни конца твоей телеграммы.
Хейворд покраснел.
— Наверное, я немного торопился, когда писал это. Видишь ли, Джин… ах… что пользы… что-то неправильно, очень неправильно. Сначала я подумал, что причина в моих нервах, но это не так.
Снаружи коттеджа раздался пронзительный крик чайки, и Хейворд повернулся лицом к окну. Его глаза уставились в одну точку, и я видел, как он подавлял дрожь в теле. Затем он, казалось, взял себя в руки. Он повернулся лицом к нам, сжав губы.
— Скажи мне, Джин, и ты, Билл, вы заметили что-нибудь… странное… по пути сюда?
— Хм, нет, — ответил я.
— Ничего? Ты уверен? Это могло показаться вам неважным, я имею в виду какие-нибудь звуки.
— Были чайки, — сказал Мейсон, нахмурившись. — Помнишь, Джин, я говорил тебе о чайках?
Хейворд резко схватил Мейсона.
— Чайки?!
— Да, — сказал я. — То есть, птицы какие-то, их крик не был похож на чаек. Мы не могли их видеть, но они продолжали следовать за машиной, призывая друг друга. Мы могли их слышать. Но кроме птиц…
Я замешкался, изумлённо глядя на лицо Хейворда, выражавшее почти полное отчаяние. Он сказал:
— Нет… вот оно, Джин. Но они не были птицами. Они нечто такое… вы не поверите, — прошептал он, и в его глазах появился испуг. — Пока вы их не увидите… и тогда будет слишком поздно.
— Майк, — сказал я. — Ты перетрудился. У тебя…
— Нет, — перебил меня Хейворд. — Я не теряю хватки. Эти мои мистические рассказы… они не свели меня с ума, если это то, о чём вы думаете. Я такой же нормальный, как и вы. Правда в том, — проговорил он очень медленно, осторожно подбирая слова, — что на меня охотятся.
Я внутренне застонал. Бред преследования — признак безумия. Действительно ли Хейворд повредился умом? Почему, задавался я вопросом, его глаза были настолько неестественно яркими, а худое лицо так покраснело? И почему он продолжал украдкой бросать быстрые взгляды на окно?
