Незнакомцы - Кунц Дин Рей (онлайн книги бесплатно полные .TXT) 📗
— Я, кажется, сейчас просто лопну от восторга! — воскликнула Джинджер, и Доминик рассмеялся.
Теперь уже вертелись все солонки и перечницы, описывая при этом в воздухе круги. Затем все одиннадцать пар приборов вытянулись в одну цепочку и понеслись друг за другом по залу, набирая скорость и рассыпая искры света.
Внезапно от пола оторвались все кресла, но не медленно и плавно, как перечницы и солонки, а рывком, ударившись при этом о потолок. Один из светильников с треском разбился, осколки плафона посыпались на пол, а в помещении стало темнее. Кресла зависли под потолком, словно огромные летучие мыши. Солонки и перечницы, со свистом разрезая воздух, словно пули, носились вдоль стен, хотя некоторые из них и попадали на пол, сбитые креслами. Некоторые же вдруг сами начали сходить с орбиты и падать на пол, одна из солонок даже ударила Эрни по плечу, и он вскрикнул от неожиданности и боли.
Доминик и Брендан потеряли контроль над происходящим. А поскольку они не знали, как вообще им удавалось его осуществлять, они не знали и как его восстановить.
Радостное настроение мгновенно изменилось на паническое. Все полезли под столы, прячась от кресел и ошалевших солонок и перечниц. От шума проснулась и заплакала, зовя маму, Марси. Жоржа схватила девочку в охапку и залезла вместе с ней под стол. На линии огня теперь остались только Брендан и Доминик.
Доминик чувствовал себя так, словно к его руке привязали гранату.
Еще три или четыре перечницы сорвались с орбиты и со страшной силой ударились об пол, разлетевшись на мельчайшие осколки. Кресла вели себя с каждой секундой все агрессивнее: они стучались в потолок с нарастающей настойчивостью, на головы Доминика и Брендана сыпались кусочки дерева и обивки. Рядом с Домиником в стол врезалась солонка, и он едва успел отшатнуться от облака соли и железного колпачка.
Вспомнив бумажную карусель в бунгало Ломака, напугавшего его до смерти шесть дней назад, Доминик простер обе руки в направлении беснующихся кресел и перечниц с солонками и, сжав кулаки, закричал:
— Прекратите! Прекратите немедленно! Довольно!
Кресла над его головой перестали дрожать и биться о потолок, а солонки и перечницы застыли в воздухе. В зале воцарилась тишина. Но длилась она недолго: кресла и приборы попадали вниз, сшибая столы и стулья, которые не взлетали, и усыпая все вокруг щепками, перцем и солью. Доминик и Брендан молча уставились один на другого, нервно моргая и едва дыша. Из-под столов тоже не слышно было ни звука, все притихли, как мыши. Наконец громко заплакала Марси и раздался торопливый шепот успокаивающей ее Жоржи, и все начали выползать из убежища, озираясь по сторонам.
Эрни потирал ушибленное плечо, остальные были целы и невредимы, хотя и потрясены.
Теперь они смотрели на Доминика и Брендана уже не с восторгом, а настороженно, так, как он того и ожидал. Проклятие!
Джинджер была, пожалуй, единственной, кто не изменился по отношению к нему после всего случившегося. Она обняла Доминика и ободряюще сказала:
— Главное, что вы обладаете этой силой. Со временем вы непременно научитесь ею управлять, и это прекрасно.
— Я не уверен, — глядя на поломанные столы и кресла, произнес Доминик.
Джек Твист смахивал с себя соль и перец. Жоржа успокаивала Марси. Фэй и Сэнди вытаскивали из волос щепки и кусочки штукатурки, а Нед с опаской посматривал на обрывки проводов от светильника на потолке.
— Вы знаете, Джинджер, я так и не понял, как управлял своей энергией. А потом, когда началась эта неразбериха, я вообще не знал, что делать...
— Но вы же положили ей конец! Вы все это прекратили, — повторила она, пожимая ему руку.
— А вдруг в следующий раз мне не удастся это сделать? — Только теперь Доминик осознал, что его трясет. — Посмотрите, во что превратился бар. Ведь кто-нибудь мог серьезно пострадать.
— Но все обошлось!
— Но ведь кого-нибудь вообще могло убить! В следующий раз...
— В следующий раз получится лучше!
Брендан Кронин вышел из-за стола.
— Он изменит свое мнение, Джинджер, вот увидите. Во всяком случае, лично я намерен повторить эксперимент. Но только в одиночку. Через пару дней, когда я соберусь с мыслями, я выйду куда-нибудь в чистое поле, подальше от людей, где никому ничего, кроме меня самого, не будет угрожать, и попробую еще раз. Мне кажется, будет нелегко научиться контролировать энергию. На это потребуется много времени, быть может, годы, но я буду изучать это явление, практиковаться, и Доминик тоже. Я думаю, он со мной согласится, ему просто необходимо успокоиться, вот и все.
— Нет, — затряс головой Доминик. — Я этого не хочу! Я не хочу быть не таким, как остальные люди.
— Но вы уже не такой, как все. Мы оба совсем другие.
— Это ужасно! За что мне такая судьба?
— Послушайте, Доминик, — улыбнулся Брендан. — Хотя я и переживаю кризис веры, я все еще священнослужитель, и я верю в предопределение, верю в судьбу. Но мы, священники, ребята смекалистые, так что можем быть фаталистами и одновременно исповедовать свободу выбора! И то и другое — часть веры.
Он воспринял случившееся совершенно иначе, чем Доминик, и во время этой своей речи то и дело приподнимался на носках, будто готовясь взлететь.
Но Доминику теперь было не до юмора: все еще не избавившись от страха, он решил изменить тему разговора:
— Знаете, Джинджер, а ведь мы не только подтвердили часть вашей теории, но и отчасти опровергли.
— Что вы хотите этим сказать? — нахмурилась Джинджер.
— В разгар этого... переполоха, — выразительно закатил глаза к потолку Доминик, — я снова заметил на ладони крути. И мне пришло в голову, что эта психическая энергия вовсе не побочный эффект проникновения в организм вируса. Это что-то другое, даже еще более непонятное, такое, что я пока даже и не могу себе представить.
— Так вы так просто сами решили или знаете наверняка? У вас есть какие-то веские аргументы?
— Я просто знаю, — покачал головой Доминик. — Я в этом уверен.
— И я тоже! — с блаженной улыбкой на лице воскликнул отец Брендан. — Вы абсолютно верно угадали, что мы с Домиником обладаем какой-то необъяснимой силой. Она вселилась в нас в ту июльскую ночь. Но вы заблуждаетесь относительно способа проникновения в нас этой силы. Как и Доминик, в самый кульминационный момент творившегося здесь хаоса я тоже почувствовал, что ваша версия не подходит. Не могу объяснить почему, но я не сомневаюсь, что мы можем ее смело отбросить.
Теперь Доминику стало ясно, почему у Брендана было такое хорошее настроение после всего этого кошмара, в котором они оба участвовали. Тяжкое сомнение, томившее его душу, рассеялось, он вновь обрел надежду, что чудесные исцеления и внезапно возникающий свет — все-таки явления божественного происхождения, а не результат экзотической инфекции. И, хотя он и заявлял, что не усматривает никакой связи между этими событиями и религией, в глубине души он отказывался верить в то, что чудесный дар получен им не от Бога, а как побочный эффект жизнедеятельности неразумного вируса, сотворенного человеком. И, отбросив такую возможность, он вздохнул с облегчением, вновь обретя способность радоваться жизни, шутить, несмотря ни на какие разрушения в гриль-баре, и втайне лелеять надежду, что Бог существует и творит чудеса.
Доминику оставалось лишь завидовать, что ему не дано черпать мужество и силы из упования на Божий промысел. В данную минуту он был снедаем страхом перед опасностью и смертью, остальные его чувства притупились. Обнаружив сегодня вечером в себе эту нежелательную силу, он вынужден был пересмотреть свой взгляд на мир и свое место в нем, почти физически ошущая внутри своего организма всесильного паразита. Со временем он сожрет все, что составляло до сих пор суть Доминика Корвейсиса, и, заполнив собой опустевшую оболочку, станет жить под личиной человека по собственному усмотрению.
Он посмотрел на окружающих его людей. Фэй и Сэнди поспешно отвели взгляд, как при встрече с опасным человеком, Джек Твист, Эрни и Жоржа смотрели ему прямо в глаза, но не могли скрыть тревоги и даже страха, возникших теперь у них, и только Джинджер и Брендан, похоже, питали к нему прежние симпатии.
