Смех мертвых (Сборник романов и рассказов в жанре ужасов, написанных известными фантастами) - Каттнер Генри

До них донесся слабый отголосок далекого грома.

— Да, мы получили подтверждение с обеих космических станций и с базы на Луне, — сказал Баргин. — Как мы представляем, господин президент, этот столб зеленого света, на котором космический корабль монстра поднялся вверх, являлся побочным продуктом использования невероятно мощной энергии. Но не ядерной. А как говорят ученые — гравитационной. Внутри этого столба пространство скручено в спираль. Вряд ли это о чем-либо говорит обычному человеку, только физики или математики могут понять данное явление в полной мере. Мы думаем, что законы гравитации не действовали внутри этого светового столба, вот почему корабль монстра смог подняться в воздух так быстро. Скорость, с которой пущенная нами ракета достигла столба, помогла ей проникнуть в его внешний слой. Внутри этой области гравитация была поляризована или что-то в этом духе. Это привело к тому, что ракета взлетела прямо вверх, вдоль столба, вместо того, чтобы продолжать свой полет в горизонтальном направлении. На высоте ста десяти миль она настигла корабль монстра и…

Президент нервно ослабил воротничок рубашки. — Ну, хорошо, — сказал он. — Я полагаю, не так важно, как именно это произошло, главное, что это случилось. Думаю, скоро все встанет на свои места, жизнь нормализуется, хотя виденные мною сообщения о потерях, которые мы понесли в Джексонвилле, говорят о том, что огромное количество людей будет направлено в клиники психических заболеваний… Доктор Гордон, что считают ваши ученые, нет ли на дне моря еще монстров вроде этого? — Гордон покачал головой.

— Кто знает, я надеюсь, что нет. Вероятность потревожить этого монстра была равна примерно одной миллионной, поэтому, даже если другие монстры прячутся на дне океана, они не пробудятся до тех пор, пока мы не начнем активно исследовать океан на больших глубинах.

Он закрыл лицо руками.

— Я был так уверен, — пробормотал он. — Когда мы нашли Атлантиду, я думал, что мы нашли атлантов и, возможно, стали открывателями затерянной цивилизации.

— В каком-то смысле, — сказал Питер, — так оно и было. Только сюрпризы, с которыми мы столкнулись, оказались не столь приятными. Возможно, человечество не продвинулось бы в своем развитии так далеко, если бы наши предки не оказались в свое время под игом таких существ, как это чудовище!

— Я должен сказать, что у многих людей теперь могут возникнуть сомнения в правильности решений об ассигнованиях средств на исследования космоса, — сказал президент резко. — Включая и меня, я думаю. Если это чудовище является образцом жизненных форм, населяющих другие миры, тогда…

— Напротив, господин президент, — возразил Питер. — Думаю, у этого существа был определенный опыт, прежде чем он прилетел на Землю. Это означает, что он уже встречал подобных нам, и когда мы достигнем звезд, то мы найдем там разумных существ, похожих на человека, так же как и чудовищ, вроде этого монстра, от которого нам удалось избавиться. Мы справились с ним. Я даже склоняюсь к мысли оставить океанографию и заняться космическими исследованиями, хотя бы ради того, чтобы быть среди первых людей, кто встретит других существ, похожих на нас.

— Только нам следует быть чертовски осторожными, — заметил Баргин. — Мы должны лететь в космос с запасом водородных бомб в одной руке и с трубкой мира — в другой, и я боюсь, мы можем ошибиться, когда будем выбирать между ними. Но это единственный способ.

Президент неожиданно улыбнулся.

— Я рад, что монстр был найден именно сейчас, — сказал он. — Это моя личная точка зрения, но я твердо уверен, что подавляющее большинство людей будут связывать это событие со временем моего президентства. Это, конечно, говорит не в мою пользу, но если бы это случилось, ну, скажем, пятнадцать или двадцать лет назад, когда Земля была буквально напичкана ядерным оружием, использование водородной бомбы в Джексонвилле спровоцировало бы начало войны, даже если бы мы заранее предупредили общественность, почему мы это делаем. Они бы решили, что монстр — это секретное оружие русских!

— Или если бы это случилось лет сто назад, — добавил Баргин, — когда у нас были только ружья вместо ракет, не было телевизоров, с помощью которых можно было бы получать информацию с наблюдательных пунктов, оснащенных роботами. Мы бы все еще оставались его рабами.

Всепоглощающий ужас причинил страдание, возможно, каждому тысячному человеку во всем мире, размышлял Питер. В число жертв монстра входили не только его рабы, но и те, кто страдал от приступов боли, вызванных им, кто охранял кордоны, кто пытался извлечь хоть какую-то информацию из поведения монстра и определить слабые места в его психологическом и физическом состоянии, кто ухаживал за больными, кто покинул свои дома.

Но всего за несколько месяцев они сумели добиться преимущества над ним.

Это было хорошее предзнаменование. Если бы они снова встретили такого же монстра, то это уже не была бы попытка всего одной десятой от одного процента людей противопоставить свою волю чуждому разуму. Это будут — это должны быть — объединенные усилия всех людей.

Его уже не будет среди них. Он осторожно подвигал своей культей. Хотя в физическом смысле он и пострадал, но его разум остался невредимым и свободным.

Он взглянул на Мэри и вспомнил о Люке. Черт возьми! Что это был за секрет, о котором он хотел, но так и не смог рассказать? Питер не был уверен, но думал, что секрет был связан с тем фактом, благодаря которому Люку удалось сохранить доверие монстра и занять важное положение в его свите, в то же время продолжая строить планы борьбы с ним. Это было что-то, о чем мог знать только свободный человек.

У людей часто происходит смена идолов, но когда у них за спиной есть богатый опыт смены одного идола на другого, они перестают бояться их власти.

Роберт Сильверберг

У КАЖДОГО СВОЙ АД

Повесть

Сверкающие всполохи молний огненными зигзагами озаряли небо у горизонта. Прилетевший с востока ветер острыми как нож порывами терзал голое плоскогорье и вздымал темные клубы пыли. Гильгамеш улыбнулся. «О Энлиль, что за ветер! Ветер, своим горячим дыханием убивающий львов, ветер, от которого сохнет горло и хрустит на зубах песок. Какое наслаждение охотиться, когда дует такой ветер, сильный, резкий, жестокий».

Он прищурил глаз, определяя расстояние, отделяющее его от добычи. Снял с плеча лук, тот самый, сделанный из нескольких слоев отличной древесины; лук, такой тугой, что его не мог натянуть никто, кроме него самого и Энкиду, любимого, трижды утраченного друга, и замер в ожидании. Ну вы, твари, идите сюда! Идите и найдете здесь смерть! Я, Гильгамеш, царь Урука, буду охотиться на вас ради своего удовольствия.