Ужасы: Последний пир Арлекина (сборник) - Масси Элизабет (книги онлайн бесплатно без регистрации полностью .txt) 📗
В сиротском приюте был аквариум. Обыкновенный стеклянный аквариум был вставлен в деревянный макет приюта — старого и неуклюжего. Открытый сверху, этот макет служил обрамлением для аквариума.
Приют всегда получал такие необычные подарки: имбирнопряничных великанов, кукол с лицами президентов, игрушечные домики — копии знаменитых зданий. Всякий раз по такому случаю в городской газете появлялась статья с фотографией дарителя и его презента в окружении многочисленных ребятишек с хорошо отрепетированными улыбками.
Другие благотворители проводили особые мероприятия. Отель «Морская арфа» обычно каждый год устраивал праздники для сирот из приюта, которые иногда длились по нескольку дней, и дети ночевали в гостинице. Майкл знал, что несколько раз бывал на праздниках в этом отеле, но почти ничего об этом не помнил, так как был тогда слишком мал — ему было не то четыре, не то пять лет.
На том аквариуме имелась маленькая медная табличка с надписью: «Дар Мартина О'Брайена». Майкл слышал, что этот тип был кем-то вроде рыболова и сам сирота. Считалось, что многие дары — от бывших обитателей сиротского приюта. По правде говоря, Майкл никогда не верил, что можно стать бывшим обитателем приюта: это место оставляло на человеке свою метку навсегда. Иногда он и сам размышлял о том, что подарит приюту, когда станет старым и богатым.
Временами рыбки подплывали к крошечным окошкам макета и смотрели наружу. Один из старших ребят сказал, что рыбы почти не видят дальше своих ртов, но казалось, что они таращатся прямо на тебя. Будто ты — предполагаемый родитель, а сегодня — день посещений. Именно так выглядят дети в дни посещений, думал Майкл: пялятся из окон, вылупив глаза, и нервно двигают жабрами. Стараясь выглядеть так, как того хотелось бы предполагаемым родителям. Стараясь выглядеть так, словно идеально подходят для их семьи. Временами, когда в комнате с аквариумом было достаточно светло, ты видел свое отражение в этих окошках, оно накладывалось на рыбку. Ты вглядывался внутрь, она смотрела наружу. В ожидании.
В приюте Майклу часто снилось, что у него нет лица. Он все ждал, что кто-нибудь подберет ему лицо. До той поры у него было лицо рыбки — с разинутым ртом, широкими и влажными глазами.
И вот, оказавшись в Грейстон-Бэй, Майкл сел в зеленое такси с надписью на двери: «Компания „Такси Двух Безумных Братцев“». Что бы это значило — то ли тут есть два одинаковых такси, каждое из которых водит брат, то ли единственное такси, которое они водят посменно, — в конце концов, Грейстон-Бэй относительно небольшой городок. Или, быть может, тут десятки таких такси и эти братья вообще их больше не водят, они — президент и вице-президент этой компании, или, возможно, оба — вице-президенты, а их мать или отец занимают почетный президентский пост. В общем, понять, кто же, собственно, водитель и чего от него ждать, довольно трудно.
— Немногие ездят в «Морскую арфу» в это время года, — заметил шофер.
Майкл посмотрел в зеркало заднего вида и встретился взглядом с водителем. То, что он видел лишь часть лица с глазами, как-то его беспокоило. По глазам ему обычно мало что удавалось понять: глаза людей всегда казались ему до некоторой степени взаимозаменяемыми. Видя перед собой лишь этот фрагмент лица с глазами незнакомца, он вдруг вообразил, что перед ним — его собственные глаза, каким-то образом перенесенные на чье-то неясное лицо. Однажды социальный работник в приюте дал ему игрушку, в которой можно было вперемешку переставлять фрагменты лиц: подбородки, рты, носы, глаза, волосы — все от разных персонажей, но по размеру подходящие друг другу. Через некоторое время ему уже не важно стало, что именно получается в итоге. Менять части лиц — вот что было важно.
— Должно быть, вы любите спокойный отдых, — произнес водитель.
Майкл взглянул на зеркало с глазами, которые могли быть его собственными. Интересно, а как выглядят губы шофера и не таят ли они то же выражение, что и его глаза?
— Почему вы об этом спрашиваете?
— Да я уже говорил раньше. Никто особо не приезжает в «Морскую арфу» в это время года. От Дня благодарения и до Рождества. А встреча Нового года — это да. Тогда весь город выходит на улицы. Но до того у них мертвый сезон. Люди сидят по домам с семьями, а не в отеле.
— Ну, у меня, боюсь, семьи нет.
Водитель помолчал немного.
— Я так и думал.
Майкл оцепенел, взгляд его застыл. Люди, кажется, всегда это понимают. И как это у них получается? Нужно расслабиться. Интересно, что бы такое хотел увидеть этот водитель? Какой пассажир ему мог бы понравиться и вызвать восхищение? Размышляя, как благовоспитанный сирота, Майкл понял, что самые подходящие темы — это личная независимость и занятие «приличным бизнесом». Развалившись на заднем сиденье, он почувствовал, как смягчаются мышцы его лица.
— Думаю, слишком уж я занят карьерой. — Он выдавил из себя смешок. — У парня моего возраста карьера занимает большую часть времени.
— А сколько же вам лет?
— Двадцать пять. — Он солгал, скостив себе двенадцать лет, но по глазам в зеркале увидел, что водитель ему поверил, явно не замечая всех признаков, выдававших его возраст. Люди верили благовоспитанному сироте. — Я — архитектор.
Внезапно глаза в зеркале посмотрели на него с уважением.
— В самом деле? А что, «Морскую арфу» планируют расширять? Может, стало известно, что кто-то собирается вкладывать деньги в Бэй, а мы, простые работяги, ни сном ни духом?
— Мне трудно сказать…
— А может, хотят перестроить. Сделаете этой старой леди подтяжку лица?
— Честное слово, не могу вам сказать.
— Чего уж там, я усек. Понимаю. — Один глаз в зеркале слегка подмигнул.
Водитель предложил поднести его чемоданы по лестнице к отелю, но Майкл сказал ему, что в этом нет необходимости:
— Езжу по делам налегке.
Шофер кивнул, словно прекрасно понимая, о чем идет речь. Как бы то ни было, Майкл дал ему щедрые чаевые, так надо. Поднимаясь по ступенькам, он гадал, хватит ли ему оставшихся денег на текущие расходы.
В темноте «Морская арфа» великолепна. Ее классические очертания мягко уплывали в тени слева и справа, силуэт гостиницы ровно возвышался над мягко освещенным парадным входом, ее пропорции, в отличие от многих зданий подобного типа, не слишком сильно исказились из-за позднейших архитектурных изысков. Внешнее освещение сведено к минимуму, вынуждая ночного гостя сосредоточить свое внимание на окнах, — бесчисленных огромных окнах, которые зрительно расширяли первый этаж здания.
Впрочем, многие старые здания впечатляюще выглядят в темноте. Хотелось бы надеяться, что и при менее щадящем свете дня гостиница оправдает его ожидания. Именно тогда можно будет сказать, достаточно ли средств из бюджета «Морской арфы» годами направлялось на ее содержание и текущий ремонт. Уже утром он сможет определить, какие места поражены сухой гнилью, а где осела древесина. Майкл сразу понял, что «Морская арфа» частично оснащена голландскими водосточными желобами, — водосточные трубы шли прямо в закрытые карнизы крыши, и, если они их давно не подновляли, вода могла причинить зданию немалый ущерб.
А вот окна внушали ему беспокойство. Это было глупо, а потому беспричинные приступы легкой тревоги его злили: не хотелось бы думать, что здравый смысл ему изменяет.
Здравомыслие — залог безопасности. Взять тех ребят, с кем он рос в приюте и которые о многом мечтали, — на его взгляд, ничего, кроме безмерных страданий, эти мечты им не принесли.
И все же, сделав еще несколько шагов, он ступил на крыльцо и остановился: что-то заставило его внимательно осмотреть эти окна, прежде чем войти.
Стекла необычайно чисты. Добрый знак. На самом деле стекла так чисты, что почти незаметны. Они, как незримая стена, отделяют то, что внутри, — со всем содержимым отеля, включая его атмосферу, — от того, что снаружи. Подумать только, с какой силой давит эта атмосфера, накопившая все, чем дышали и жили постояльцы отеля в течение долгих лет, на стекло, — оно должно быть очень прочным, мастерски сработанным. Как в аквариуме.
