Против лома нет вампира (СИ) - Гончарова Галина Дмитриевна (книги онлайн .TXT) 📗
— Я пригрозила ему вашим Советом. Он сказал, что Совет не будет меня слушать. А я в ответ сказала, что меня выслушают, как твоего фамилиара.
— Ему и в голову не пришло, что ты можешь выдержать Печати двух вампиров.
Я считала, что Андрэ просто не пришло в голову, что Мечислав позволил бы кому-то хоть кончиком пальца тронуть своего фамилиара (в метафизическом смысле). Тем более Даниэлю. Но говорить ему этого не стоило. Получилось бы так, словно Даниэль — осетрина второй свежести, вампир бы обиделся на меня, а ссориться нам ни к чему.
— А вы пока и не поставили на мне все восемь Печатей. Думаешь, я бы их выдержала? И не свихнулась? Верится с трудом!
— Не знаю, кудряшка.
— И никто не знает. И я не хочу экспериментировать на себе. У эмиссара Совета, что ли спросить?
— А если он тоже не знает?
— Да, задали вы мне задачку, — протянула я. И хоть бы раскаивались, зубастики хреновы! — Даниэль…
— Да, кудряшка?
— А ты не расскажешь мне подробнее о Печатях?
— А что именно тебя интересует, кудряшка?
— Много всего. Я уже поняла, что есть четыре Печати. Первая — Печать тела. А почему так?
— Потому что Печать тела ставить гораздо легче остальных. Для этого почти ничего не нужно. Только секс и кровь.
— У нас с Мечиславом секса не было.
— Но что-то наверняка было.
— Поцелуй. И немного крови.
— Этого иногда достаточно. Если вампир по-настоящему силен. А Вторая Печать? Как он тебе ее поставил?
— То же самое. Даниэль, а что я получаю от этих Печатей, и что получает Мечислав?
— Ты — человек. Если ударить тебя осиновым колом, тебе вреда не будет. Ну, какой-то конечно будет, но ты не умрешь от этого. А я могу умереть, если все пойдет не так, как надо. И Мечислав получает теперь определенную устойчивость к осине и к серебру.
— А к святой воде? Или крестам?
— Нет. К этому не даст устойчивости никакой фамилиар. Если плеснуть на того же Мечислава святой водой — он умрет, как и любой другой вампир. Ну… за редким исключением.
— А что получаю я?
— Ты становишься сильнее, быстрее, лучше видишь в темноте, легче заживляешь раны, кстати говоря, ты не изменишься внешне. Ни морщин, ни старости… Со временем эти свойства проявятся ярче.
— Понятно. Скажем, через два года я буду быстрее заживлять синяки, чем сейчас?
— Грубовато, но точно.
— А Печать разума?
— Это сложнее. Когда вампир ставит кому-то Вторую Печать, связь становится гораздо сильнее. Печать разума соединяет вас незримой нитью. Вы теперь можете получать друг от друга силу и знания. Это проявится не сразу, но рано или поздно вы станете гораздо ближе друг к другу. Я, например, видел, как фамилиар разговаривал со своим господином на расстоянии в несколько километров. Говорил и слушал. И вампир отвечал ему.
— А сны?
— Сны!?
— Ну да! Мечислав снится мне, как наяву, разговаривает со мной — и я отвечаю ему.
— Сны — это гораздо серьезнее. Понимаешь, Первая Печать — сама по себе, но для тела. Вторая — тоже сама по себе сила разума, а вместе они дают гораздо больше. Сны вы можете видеть далеко не сразу. По идее, для этого должно было пройти несколько лет.
— Значит, нам повезло.
— Не уверен. — Лицо вампира стало грустным и тревожным.
— Это почему ты не уверен?
— Потому что. Для вас это к лучшему, но для меня…
— Поясни, — потребовала я, впиваясь глазами в лицо вампира.
— Среди вампиров ходит такая легенда. В нее почти никто не верит, но иногда мне казалось, что это правда.
— Какая!? — взорвалась я. Любопытно же!
— Считается, что каждый человек на земле имеет свою половинку.
Тоже мне, открыл Америку! Об этом говорят все люди на планете.
— И что с того?
— Не перебивай меня, хорошо?
— Постараюсь. Вторую половинку — что дальше?
— Вампиры лишились ее, когда перестали быть людьми. Но рано или поздно можно найти ее заново.
— Как романтично, — не удержалась я. Даниэль сверкнул на меня глазами, но продолжил.
— Говорят, что твоя вторая половинка ходит по земле. Он или она — человек. Ты можешь узнать ее сразу, а можешь пройти мимо. Можешь убить, можешь сделать вампиром. А можешь — фамилиаром. И вот если ты сделаешь свою вторую половинку своим фамилиаром, между вами сразу же возникнет такая близость, какой добиваются годами и столетиями. Близость тел, разумов, душ. Это… это как искра жизни, поделенная на двоих. Для идеального фамилиара нет ничего невозможного. Он или она делит с господином каждую секунду своей жизни и каждую секунду его смерти. Это даже не близость. Они могут годами не видеть друг друга, но, встретившись, не обратят внимания на разлуку. Время и расстояние не имеют значения. Это неудобно, как если бы тебя разрезали пополам и твою половину поместили за несколько километров от тебя, но даже так они смогут общаться друг с другом. Это цепи, которые не разорвать никаким силам, цепи, которые носятся добровольно и с гордостью. Это счастье, Юля. То, чего люди добиваются тысячелетиями. Любовь в бесконечной степени.
Я помотала головой.
— Погоди, так какую мораль я должна вытащить за уши на поверхность? Ты хочешь сказать, что мы с Мечиславом добились такой близости и так быстро именно потому, что мы такие идеальные половинки?! Ты что — всерьез!?
Серые глаза были спокойны и серьезны.
— Юля, мой опыт немного побольше твоего. И я знаю, сколько усилий прилагали вампиры, чтобы даже просто ввести своего фамилиара в транс. Сегодня вечером Мечислав сделал это за считанные секунды. И это не составило для него труда. Ты добровольно входила в транс, но даже по собственному желанию это занимает очень много времени и сил. А что было после того, как Мечислав привел тебя в сознание! Да фамилиары по три-четыре дня лежат после первого раза! А ты!? Ты не просто в хорошей форме! Ты выносишь гораздо больше обычного человека! А ваш сон? Ты просто засыпаешь в машине, без всякого сосредоточения, тебе никто и ничто не помогает — и ты в трансе! При этом Мечислав ранен и нуждается в помощи, чтобы выжить! Твой рассказ приводит меня в ужас! То, что вы так просто общаетесь всего на второй день после Печати тела, даже не разума или души, а всего-навсего тела, говорит о многом.
— Да ни о чем оно не говорит! Просто мы очень одаренные. Насчет Мечислава не знаю, а я так точно гений!
Вампир не откликнулся на мою попытку пошутить.
— Юля, мне это не нравится.
— И почему же? Да, я фамилиар Мечислава, но я ему не рабыня! Моя голова осталась при мне! И это к лучшему. — А теперь немного бальзама на оскорбленное самолюбие. — Знаешь, с Мечиславом я за себя спокойна. Ну, почти спокойна. А вот твоим фамилиаром я бы стать не хотела.
И молчание. Теперь пришла пора Даниэля задавать вопросы.
— И почему же?
— Потому что и так тебя люблю. Куда уж дальше!? Я не вынесу твоего безразличия! А Мечислав мне до фонаря. Постольку, поскольку. Я так же относилась бы к ходячей Камасутре. Даниэль, пообещай мне кое-что, пожалуйста!
— И что именно?
— Если ты решишь меня оставить, ты скажешь мне все прямо в глаза. Но не будешь обманывать, и прятаться по углам. — Высшие Силы, какую чушь я несу! Но это примерно то, что ожидает от меня Даниэль! И потом, лучший способ обмануть вампира — это верить в свои слова. А я сейчас верю в сказанное мной. Искренне, истово! Верю и люблю! — Я не хочу… Я смогу просто развернуться и уйти, любимый! Это я смогу. Мне будет больно, чертовски больно, но я выдержу. Только не лги мне, ладно? Я не перенесу обмана!
Я уткнулась лицом в рубашку вампира. Губы расплывались в улыбке. Даниэль гладил меня по волосам и что-то говорил. Кажется о том, какая я красивая, хорошая, как он меня любит… Ну и пусть! Так даже лучше. Елки, ну почему так получается!? Вот на глупость все мужчины ловятся в два счета. А если бы я сейчас сказала Даниэлю правду!? «Дорогой, ты поступил, как мальчишка, ни о чем не подумал, а я дура, потому что тебе доверилась. Поэтому я решила исправить ситуацию и предложила Дюшке наши головы взамен еще одной клыкастой головы! Попросту говоря, я тебя подставила. Ты этого не заслужил, но и выбора у нас нет. Так что будем действовать, чтобы спасти наши шкуры. А когда все кончится, я еще хорошо подумаю — оставаться с тобой или бросить на фиг! Хотя и люблю тебя. Люблю до сих пор, как последняя дура!» Вот что бы я получила взамен такой правды!? Да ничего хорошего! Лишилась бы последнего козыря в борьбе с Андрэ.
