Грехи Отца (ЛП) - Уайт Рэт Джеймс (книги хорошего качества .txt) 📗
- Продолжайте.
- Я так понимаю, что она беременна?
- Да, так и есть. А что?
- Из того, что я уловил из разговора - я не подслушивал, конечно, но просто чтобы уточнить...
- Конечно.
- В любом случае, из того, что я уловил из вашего разговора, ваша жена беременна донорской спермой?
- Да. Это правда. Но нам не о чем беспокоиться.
- Вот вы и снова со своим оптимизмом. Вот моя визитка. На случай, если у вас не получится тот счастливый конец сказки.
- Мне это не понадобится.
- Возможно.
(Берёт карточку и разрывает её пополам.)
- Вы ведь сделаете для клиента всё, что угодно?
- Ну...
- До свидания.
(Он выключает диктофон и протягивает руку, чтобы пожать руку адвоката.)
- Третье интервью с Адамом Хорровицем. Привет, Адам.
- Как продвигается твоё исследование? Ты меня уже раскусил?
- Я признаюсь. Ты до сих пор для меня загадка.
- Это потому, что ты мне не веришь. Как ты можешь поведать миру мою историю, если сомневаешься во всём, что я говорю?
- Это невероятная история, Адам. И твою точку зрения я услышал. Я постараюсь быть непредвзятым. Позволь задать тебе ещё несколько вопросов? Некоторые вещи, которые беспокоят меня в твоей истории.
- Какие, например?
- Твой отец знал, что ты убиваешь людей?
- Я сказал ему. После того, как я убил тех парней в клинике репродуктивной медицины, я рассказал ему всё об этом.
- Что он сказал?
- Он сказал, что я был слишком эмоциональным. Он сказал, что убийство этих парней было эмоциональной реакцией, а не логической. Я завидовал им. Поэтому он сделал то, что делал всегда, когда что-то в моём поведении ему не нравилось. Он меня исправил.
- Исправил тебя?
- Он забрал мои эмоции. Те, которые он считал вредными, непродуктивными. Ненависть. Страх. Зависть. Похоть. Ревность. Жадность. Я этого больше не чувствую. Отец об этом позаботился.
- Как?
- Есть гены, которые определяют наши эмоции так же, как и те, которые определяют наш рост, вес и цвет глаз. Он выделил эти гены так же, как выделил гены симметрии и интеллекта. Затем он изменил их, отбирая те эмоции, которые, по его мнению, были бы полезными, например, смелость и амбиции, и устраняя такие вещи, как страх и сочувствие, которые только мешали бы.
- В это довольно сложно поверить.
- И всё же я здесь. Я живое доказательство того, что его эксперименты работают.
- Это с твоих слов.
- Тем не менее, ты по-прежнему скептически относишься к этому.
- Мне трудно согласиться с тем, что следующим шагом в эволюции человека станет социопат, серийный убийца. Мне трудно согласиться с тем, что кто-то может играть в Бога со своим собственным ребёнком и решать, как он будет выглядеть, действовать и чувствовать.
- Отец - особенный. Он действительно замечательный человек. У него могут быть свои недостатки, но ум и изобретательность к их числу не относятся. Он сделал меня всем, кем сам хотел быть: красивым, спортивным, артистичным, талантливым, гением, лидером.
- Но если то, что ты мне говоришь, правда, то твой отец сделал тебя серийным убийцей. Возможно, тебя бы здесь сейчас не было, если бы твой отец не экспериментировал с тобой. Может быть, если бы он чаще обнимал тебя, водил на бейсбольные матчи, научил бросать футбольный мяч, сказал, какой ты особенный и как сильно он тебя любит, возможно, ты бы не убил всех этих людей.
(Пауза. Кто-то тяжело дышит.)
- Почему ты так со мной разговариваешь? Ты должен брать у меня интервью. А не пытаться настроить меня против отца. Тебе нужны ответы? Так задавай грёбаные вопросы!
- Ты сейчас зол, Адам? Я думал, твой отец избавил тебя от этой негативной эмоции. Возможно, его исправление всё-таки не помогло.
- Всё. Закончим на этом.
- Подожди. Давай поговорим о другом. Расскажи мне о других твоих попытках распространить свою ДНК.
- Другие попытки?
- Ты умный парень. Хорошо выглядишь. Я уверен, что ты не ограничился банками спермы и убийством младенцев. Кроме того, несколько массовых убийств, подобных тому, в результате которого ты оказался здесь, были бы подозрительными. Тебя бы поймали гораздо раньше.
(Долгая пауза. Потом вздох.)
- Ты, конечно, спрашиваешь о женщинах.
- Продолжай.
- Женщин было много. Две или три за ночь. Иногда больше. Я находил их в барах, в интернете, в группах знакомств. Я занимался с ними сексом в течение нескольких дней, иногда недель, даже месяцев, отслеживая их менструальные циклы, поэтому я знал, когда они наиболее плодовиты, пока не был уверен, что оплодотворил их, а затем переходил к следующим, но я следил за ними всеми.
- Следил за ними? Зачем?
- Чтобы защитить своих детей. Чтобы убедиться, что они не прервали беременность. Одна женщина сбежала от меня. Она сделала аборт. Я заставил её заплатить за это.
- Не мог бы ты рассказать мне об этом подробнее?
- Нет.
- Как ты заставил её заплатить?
- Это не относится к делу.
- Читатели захотят узнать.
- Я не убил её. Не сразу. Я поймал её. Я отвёз её к себе домой. Я связал её. И я убедился, что она снова забеременела. Потом я оставил её, пока она не выносила ребёнка. Я сам принимал роды.
- А потом?
- Я отвёз ребёнка в пожарную часть. Знаешь ли ты, что можно отвезти нежелательных младенцев в пожарную часть, и они позаботятся о том, чтобы ребёнок попал в приёмную семью? Замечательная система.
- А что с матерью?
- Я уверен, что теперь она не более, чем кости. Растворилась в щёлоке.
- Боже мой, это... это ужасно! Зачем тебе делать что-то подобное?
- Ты снова предвзят. Ты должен быть объективным. Беспристрастным. Разве не это дух хорошей журналистики? Есть ещё вопросы или мы закончили?
- Да. Да. Ещё несколько вопросов. Кого ещё ты убил? Я знаю, что есть ещё что-то. Всегда есть что-то ещё.
- Как ты уже догадался, я сделал больше, чем признавался ранее. Видишь ли, как и лев, большинство хищников территориальны. Я распространял своё семя повсюду, но не чувствовал удовлетворения от этого. Поэтому я начал сужать круг своих интересов, концентрируясь на одном городе, одном районе.
- И что ты сделал?
- Я начал так же, как когда-то в той клинике репродуктивной медицины, устранив конкуренцию. Я отобрал лучшее племенное поголовье с помощью кропотливого процесса: сначала установил границы того, что должно было быть моей территорией, а затем подсчитал количество самок в этой области. Оттуда я сопоставил записи отдела транспортных средств с медицинскими записями и записями о рождении, чтобы найти количество женщин репродуктивного возраста, которое, по моим подсчётам, составляет от шестнадцати до тридцати пяти лет, исключив инвалидов и хронических больных. В мгновение ока их число сократилось до менее чем семи тысяч. Затем я начал их дисквалифицировать по таким причинам, как ожирение, плохое зрение, низкий коэффициент интеллекта, плохое образование, низкий уровень профессиональной подготовки. В конце концов, я сократил число до трёх сотен. Триста в радиусе шести миль, в которых находилось более шестидесяти тысяч человек. Жалкие.
- И что?
- Я узнал всё про них. Я узнал, кто была замужем, а кто свободная. У кого были дети и кто в положении.
- А потом?
- Я последовал плану льва. Я устранил конкуренцию.
- И как ты это сделал?
- Сначала я заставил исчезнуть их мужей и парней. Большинство девушек были свободными, так что осталось чуть больше сотни мужчин. Многие из них встречались с несколькими женщинами в моём кругу из трёхсот человек. Без ведома женщин, конечно. Но у меня не было времени их разлучать. Кроме того, как я мог предположить, что одни распавшиеся отношения могли не побудить мужчин ухаживать за другими женщинами из моего круга? Нет, мне ничего не оставалось, как прибегнуть к старой лопате и мешку со щёлоком. За месяц я очистил поле.
