Столкновение миров - Кинг Стивен (читать книги полные TXT) 📗

Джек закончил читать «Повелителя мух» Уильямса Голдинга, чувствуя то жар, то озноб, то дрожь, которая сотрясала все его тело. Он был одновременно обрадован и напуган, больше всего на свете желая того, что он обычно желал в случае, когда книга была особенно хороша. Желал, чтобы книга не заканчивалась, чтобы она все продолжалась и продолжалась, так же, как и жизнь (только жизнь всегда была несравненно скучнее и несравненно бессмысленней, чем книга). Он знал, что Ричарду предстоит написать отчет о прочитанной книге, поэтому дал ему эту книгу с загнутыми на бумажной обложке углами, думая, что уж эта-то вещь достигнет своего, сотворит чудо, что Ричард отреагирует на рассказ о затерявшихся мальчиках, которые скатились в дикое состояние. Но Ричард проработал «Повелителя мух» так же, как прорабатывал и все другие романы до нее, написал очередной отчет о книге с пылом и жаром, достойным патологоанатома, с похмелья составляющего заключение о смерти некоей жертвы автомобильной катастрофы.

— Но, ради Бога, почему ты так настроен против хорошей книги, Ричард?

С изумлением Ричард посмотрел на него, явно не понимая причину ярости Джека.

— Но ведь, действительно, нет необычайно хорошей выдуманной истории, не так ли? — таков был ответ Ричарда.

В тот день Джек ушел, мучительно озадаченный полным отрицанием воображения со стороны Ричарда. Возможно, в обложке каждой открываемой книги Ричарду мерещилась открываемая дверь шкафа, каждая красочная яркая обложка, изображавшая некогда доселе не существовавших людей так, словно они были совершенно реальными, каждая такая обложка напоминала Ричарду то утро, когда «Ему Хватило До Конца Его Дней».

Ричард видит, как отец идет в шкаф, расположенный в большой передней спальне, и плотно закрывает за собой дверь. Ричарду пять лет, а может, шесть… но, наверняка, еще нет семи. Он ждет пять минут, затем — десять минут, и когда отец, по-прежнему, не появляется из шкафа, его начинает охватывать страх. Он зовет, зовет (требует свисток, требует шкаф, требует…) отца, и когда отец не отвечает, зовет все громче и громче, подходит все ближе и ближе к шкафу.

И, наконец, когда проходит пятнадцать минут, а отец по-прежнему не появляется, Ричард открывает раздвижные двери шкафа и входит. Он входит в пещерную тьму.

И что-то происходит.

Протолкавшись сквозь грубый твид и гладкий хлопок и изредка попадающийся скользкий щелк отцовских пальто, костюмов и спортивных пиджаков, запах одежды и противомольных шариков и закрытого темного пространства начинает уступать место новому, горячему, огненному запаху. Ричард начинает на ощупь двигаться вперед, выкрикивая имя отца. Он думает, что должно быть там, сзади, пожар, и отец, может быть, пылает в нем, потому что пышет жаром… и вдруг он осознает, что под его ногами уже больше нет досок, он стоит в черной грязи. Повсюду вокруг его пушистых тапочек скачут странные черные насекомые с глазами, посаженными на длинные прутики. «Папа!» — кричит он. Нет пальто и костюмов, нет пола, и под его ногами не скрипучий белый снег, а зловонная черная грязь, в которой, по всей видимости, разводятся эти неприятные черные прыгающие насекомые. Никаким воображением это место не представишь.

Ему просто «Хватило, До Конца Его Дней».

Он вскакивает, бежит к своему отцу, к любимому Моргану Слоуту, и так крепко обнимает его, что руки еще неделю после этого болели. Морган поднимает его, смеется и спрашивает, почему он так бледен. Ричард улыбается и говорит, что наверное он съел что-то на завтрак, но сейчас ему уже лучше, он целует папочку в щечку, и ощущает любимый смешанный запах пота и одеколона «Рэст». Позже, в этот же день, он берет все свои книжки с приключениями — «маленькие золотые книги», в которых происходят неожиданные вещи, книги серии «Я умею читать», книги доктора Сьюсса, Зеленую книгу сказок для малышей, кладет их в коробку и относит в подвал, думая: «Я не огорчусь, если сейчас произойдет землетрясение, и в полу появится трещина и проглотит все эти книги до единой. На самом деле, это будет таким облегчением, что он целый день, а то и неделю, будет смеяться». Этого не происходит, но Ричард чувствует огромное облегчение, когда книги заперты в двойной темноте: в темноте коробки и в темноте подвала. Он никогда больше не посмотрит на них, так же как никогда больше не войдет в отцовский шкаф со створчатой дверью и, хотя иногда ему снится, что под его кроватью или в шкафу есть что-то с плоскими желтыми глазами, он никогда больше не вспомнит о зеленой, покрытой щупальцами руке, пока в Тейерской школе не наступят странные времена, и он не разразится потоком непривычных слез в объятиях своего друга Джека Сойера.

«Ему хватило, до конца его дней».

Крику Ричарда вторят другие крики и сумасшедший смех. Его окружает дым, приносимый темным непонятным дыханием, и Ричард поворачивается, спотыкаясь, возвращается тем же путем, что и пришел, разведя руки в стороны, словно слепой человек, обезумев от испуга, пытается нащупать пальто, почувствовать слабый, едкий, неприятный запах противомольных шариков… вдруг чья-то рука охватывает его запястье.

— Папа? — спрашивает он, глядя вниз, и видит, что эта рука принадлежит не человеку, а чему-то чешуйчатому, зеленому, покрытому присосками, с парой желтых, глядящих снизу-вверх глаз, которые смотрят на него голодным взглядом.

Визжа, он вырывается и бросается наугад в черноту… Он вновь нащупывает отцовские спортивные пальто и костюмы и слышит благословенный, не поддающийся объяснению перезвон плечиков, а зеленая, окаймленная присосками рука вновь с сухим перестуком пляшет сзади у него на шее… и исчезает.

Три часа он ждет. Дрожащий, мертвенно-бледный, словно остывшая в печи зола, снаружи этого проклятого шкафа, боясь выйти, боясь зеленой руки и желтых глаз, все более и более уверяясь в том, что его отец умер. И когда отец возвращается в комнату спустя почти четыре часа, но не из шкафа, а через дверь, которая ведет из спальной в холл наверху, Ричард навеки вечные отвергает и отрицает воображение и отказывается иметь с ним дело, обращаться к нему, либо идти с ним на компромисс.

Джек надеялся, что после рассказа и слез Ричард вернется в той или иной степени к своему обычному, обостренному, рациональному «я». Джека мало беспокоило то, насколько это возвращение полно; сможет ли Ричард примириться с внешним краем этого безумия и повернуть свое сознание к тому, чтобы помочь Джеку выбраться отсюда… убраться любым способом с территории Тейера и из жизни Ричарда прежде, чем он окончательно свихнется.

Но все получилось по-другому. Когда Джек пытался рассказать Ричарду о случае, когда его собственный отец, Фил, вошел в гараж и не вышел, Ричард отказывался слушать. Давнишняя тайна о том, что случилось в тот день в шкафу, была раскрыта (более того, Ричард по-прежнему упрямо цеплялся за мысль, что это была галлюцинация), но Ричарду уже «Хватило, До Конца Его Дней».

На следующее утро Джек пошел вниз. Он собрал все свои и те вещи, в которых, как он считал, Ричард будет нуждаться: зубную щетку, учебники, тетради, свежую смену белья. Он решил, что весь этот день они проведут в комнате Альберта Пузыря. Оттуда они смогут наблюдать за двором и воротами. А когда наступит ночь, возможно, смогут выбраться.

Джек пошарил в столе Альберта и нашел флакон детского аспирина. Какое-то время Джек смотрел на него, думая о том, что эти оранжевые пилюли не менее красноречиво говорили о любящей мамочке покойного Альберта, чем упаковка лакричного крема на полке в шкафу. Джек вытряхнул дюжину пилюль и передал их Ричарду, тот взял их с рассеянным видом.

— Иди сюда и приляг, — сказал Джек.

— Нет, — ответил Ричард одновременно сердитым, беспокойным и глубоко несчастным тоном. Он вернулся к окну. — Мне нужно продолжать наблюдение, Джек. Если происходят подобные вещи, кто-то должен вести наблюдение. Чтобы можно было сделать полный отчет… членам правления. Позже.