Могила - Вилсон (Уилсон) Фрэнсис Пол (читать книги без сокращений .txt) 📗
Мать-ракшаси казалась самим выражением ненависти, когда преодолевала последние несколько метров, разделявшие их. Джек не двигался. Он напряг всю свою волю, чтобы оставаться в таком положении в ожидании неминуемой смерти, приближающейся к нему. Напряжение возросло до такой степени, что на какое-то мгновение ему показалось, что он не выдержит. Вся его сущность кричала «прыгай!». Но он должен находиться в этом положении до определенного момента. Шевельнуться раньше времени означало бы верную смерть, а если все случится, как он задумал, то у него есть один шанс из тысячи, чтобы остаться в живых.
И он дождался: когти ракшаси были метрах в двух от его лица, и тогда Джек подался назад, а колени скользнули вниз по парапету. Он мысленно поблагодарил Господа Бога, что все сделал вовремя.
Держась за парапет, он висел на высоте пяти этажей, и вот свершилось: Джек ощутил движение над собой. Мать-ракшаси, нацелившаяся на его тело, схватилась за пустоту и, перелетев через него, падала на землю. Краем глаза Джек видел, как огромная тень промелькнула за его спиной, увидел судорожно хватающие воздух руки и дергающиеся ноги. Джек почувствовал боль в левом плече. Падающая Мать-ракшаси задела своими когтями его плечо и спину. Он закричал от острой боли.
От боли Джек опустил левую руку и теперь висел только на правой. И даже несмотря на сильную боль, Джек не мог отказать себе в искушении взглянуть вниз на Мать-ракшаси, когда она с глухим стуком ударилась о землю. Джек ощутил радость. От такого удара она должна сломать себе не только шею, но и все кости.
Пересилив боль и стараясь не обращать внимания на текущую из раны кровь, Джек поднял руку и ухватился за парапет теперь уже двумя руками. Подтянувшись, он медленно, с большим трудом взобрался на крышу.
Тяжело дыша, Джек отлеживался на парапете, ожидая, когда боль в спине немного стихнет. Да, она поборолась за жизнь. Хватаясь за воздух, она когтями сильно полоснула его по спине. Рубашка была теплой и влажной от крови.
С трудом поднявшись, он сел и еще раз посмотрел вниз. Все тонуло во тьме. Джек начал было перекидывать ногу через парапет на крышу, когда его отвлекло какое-то шевеление внизу. В тени аллеи двигалось темное пятно.
У Джека перехватило дыхание. Неужели кто-то услышал, как упала Мать, и пришел посмотреть, что произошло? Во всяком случае, он так думал. Он очень надеялся, что это действительно всего лишь любопытный сосед.
Но шевеление продолжалось... И вот темное пятно поползло. Да, он ползло... вверх по стене... и звук какой-то скребущийся, словно кто-то царапает кирпичом по стене.
Темное пятно поднималось по стене прямо к нему. И ему не надо было зажигать фонарь, чтобы узнать, что это за пятно.
Мать возвращалась.
Невозможно! Но это было так!
Застонав от отчаяния, Джек вскочил на крышу и бросился прочь от края. Куда бежать? Неужели Мать-ракшаси растерзает его?
«Огонь и сталь... Огонь и сталь...» Эти слова жгли его мозг, когда он в панике бегал по крыше в поисках чего-нибудь, чем мог бы защититься. Ничего стального! Алюминий, пластик, дерево, все что угодно, но не сталь! Если бы найти какой-нибудь лом или кусок ржавой стальной рельсы, что-нибудь, чем можно ударить по голове, когда ракшаси будет вылезать на крышу!
Ничего! Единственное, что можно использовать, — древко от сломанного флага. Нет ни стали, ни огня.
Древко тоже не из стали... но с острым, длинным, не менее десяти метров, расколотым концом Джек поднял его. На конце оказался шар, утяжеляющий всю конструкцию. Древко качалось, как шест для прыжков в высоту, а вибрация болью отдавалась в спине Джека. Да, шест был тяжелый, но это все, что ему попалось под руку.
Джек положил древко и перегнулся через край крыши. Ракшаси была уже метрах в пяти и поднималась очень быстро.
«Как несправедливо!» — думал Джек, когда бежал к тому месту, где оставил древко. Он уже дважды пытался убить ее, и что же? Он ранен и истекает кровью, а она неуязвима.
Подняв древко за шарообразный конец, он поставил его в горизонтальное положение. Застонав от боли, направил заостренный конец туда, откуда, по его подсчетам, должна появиться Мать. И побежал. Левая рука стала терять баланс. Если так будет продолжаться и дальше, то заостренный конец просто врежется в крышу. Но, сжав зубы, Джек поднял древко.
Он должен держать его параллельно полу...
Время решало все. Если Мать доберется до крыши раньше, то сможет уклониться от шеста, если позже, то все будет окончательно потеряно.
Он видел, как трехпалая рука зацепилась за край парапета, потом другая, и наметил направление между этими руками.
— Ну, давай! — закричал он, увеличивая скорость. — Давай, давай!
Его голос звучал истерически, он уже не контролировал свои поступки. Сейчас ему необходимо проткнуть эту тварь...
Над парапетом появилась голова, а потом и она сама. Слишком быстро! Она передвигалась слишком быстро! Он не мог удерживать качающийся шест, не мог поднять его на достаточную высоту! Он упустит свою цель!
Крича от ярости и отчаяния, Джек всю свою силу вложил в то, чтобы выше поднять кончик шеста. Но несмотря на все усилия, так и не смог добиться, чтобы заостренный конец оказался направленным в горло Матери. Он врезался в грудь, причем с такой силой, что Джек едва не вывихнул правое плечо. Но он не сдавался. Он изо всех сил давил на шест, и шест сломался и упал к его ногам.
Когда Джек поднял глаза, его сердце едва не остановилось: Мать была здесь.
Нет... она была по другую сторону парапета. Это же просто невозможно! Не может же она висеть в воздухе! Джек заставил себя подняться, чтобы разглядеть, что происходит.
Оказалось, шест, пробив грудь ракшаси, вышел через спину, а шарообразный конец лежал у ног Джека.
Да, он сделал это! Он победил!
Но Мать-ракшаси не умерла. Она крутилась и изворачивалась на шесте, шипя от ярости, и тянулась длинными руками и длинными когтями к Джеку. А достать так и не смогла. Первым порывом Джека было сбросить конец шеста через парапет. Пусть летит на землю. Но сдержался. В таком положении Мать-ракшаси была безвредна. Но он и не мог оставить ее здесь, пока не придумает, как окончательно расправиться с ракшаси. Сейчас она не представляла опасности ни для него, ни для кого другого. Так думал Джек.
