Большая книга ужасов 2014 (сборник) - Щеглова Ирина Владимировна (книги онлайн TXT) 📗
– Не было никакого платка, – мгновенно отозвалась Ира. Но, уже договаривая фразу, вспомнила – был платок, рыжий, с петухами на уголках. Она его повязала, когда входила в лес, а потом куда-то дела. Машинально пощупала голову. Никакого платка там, конечно же, не было. А был ли он на самом деле? Может, привиделся?
– Ты уверен, что он лежал в сумке? – тихо спросила Наташка у Павла.
В профиль она была особенно красива: густые кудрявые каштановые волосы, покатый чистый лоб, небольшой носик, пухлые губы и нежные румяные щеки. Наташка была первой местной красавицей. Ее приезда в деревню на каникулы ждали все. В этом году брату повезло – Наташка обратила на него внимание.
– Уверен. – Брат хмурился – Пашке не нравилось, что ему не верят. Так ему и надо! – Ирка, не вертись, говори прямо. Или ты не заглядывала в пакет?
– Зачем мне туда смотреть?
– Ирочка, скажи, – Наташка склонилась над Иркой, ее нежные серо-голубые глаза оказались совсем рядом, – ты сразу бросила сумку или потеряла ее уже в лесу.
– Сразу, – соврала Ира. Наташкин пристальный взгляд не позволял ей сосредоточиться.
– Ты в нее заглядывала? – продолжала допрос Красина.
– Заглядывала, – механически повторила Ира последнее, что произнесла Наташка.
– Видела платок?
– Платок?
– Старый такой, затертый? Понимаешь, его у меня Паша взял без спроса…
– Чего это без спроса? – встрял Пашка. – Сама дала.
– Заткнись, – Наташка метнула на него уничтожающий взгляд. – Ирочка, вспомни!
Наташкины глаза вдруг изменились. Потемнели, в них появилось что-то жесткое, холодное и ненавидящее. Ира вскрикнула, отшатнулась, попыталась загородиться от этих страшных глаз ладонью. Но куда она убежит дальше дивана, в какой пыльный угол забьется? Если только сквозь стенку пройти. А Наташка все надвигалась и надвигалась на нее.
– А-а-а-а!
Ира поднырнула под стол. Ее перехватил Артур. Встряхнул Иру как тряпку и зло прошипел ей в лицо:
– Говори!
– Это что такое? – На пороге стояла бабушка. – Что вы тут делаете?
Артур первым выскочил за дверь, вслед за ним бросился Пашка. Перед тем, как уйти, Наташа внимательно посмотрела на Иру.
Неприятный взгляд. Очень неприятный.
Ира расстроенно шмыгнула носом. Ей было обидно, что она испугалась глупой Наташки, что Пашка оказался таким вредным, а Артур – так просто гадом, что очень неудачно проходит лето, что болеет Катька. И вообще, жизнь – одни сплошные неприятности.
– Кто у нас здесь плачет? – Бабушка помогла Ире встать. – Нельзя вас на минуту оставить, начинается безобразие! – Сухой ладонью она вытерла внучке заплаканное лицо. – А я в город ездила, гостинцев привезла…
Из принесенных с собой сумок бабушка выложила на стол пакеты и свертки.
– Бабушка! – Ире вдруг захотелось все ей рассказать. И про болото, и про цыганку, и про странный дом председателя, и про мальчика в лесу. Но заговорить она не смогла. Она судорожно всхлипывала, сдерживая рыдания.
– Что ты, что ты, – испугалась баба Риша, склоняясь над внучкой. – Хватит, перестань. Что ж ты так убиваешься? Ну, посмотри, посмотри, что у меня есть!
Бабушка покопалась в кармане передника и достала белесую маленькую расческу без ручки.
– Смотри, какой гребень, – улыбнулась она. – Это еще моей мамы вещица.
Сквозь слезы Ира рассматривала костяной изогнутый гребешок с плоским зеленым камешком. Часть зубчиков была отломана. Ира повертела в руках вещицу, неловко провела ею по волосам, расчесываясь.
– Вот так. – Бабушка сняла с ее волос резиночку, подхватила прядку, закрепила ее гребнем. Ира, вытирая слезы, побежала к зеркалу.
– Баба, а расскажи про следопытов, – попросила она, разглядывая свое отражение. Изменений никаких, но все равно приятно.
– Каких следопытов? – недовольно переспросила баба Риша.
– Тех, что в Воронцовке столб поставили, – повернулась к ней Ира.
– Столб? – нахмурилась бабушка. – А, боже мой, столб… Не столб это, а памятник.
– Ну да, памятник. Как его… стела.
– Ходили здесь лет пять назад какие-то, – заговорила бабушка, разворачивая покупки. – Все по лесу лазали, гильзы, патроны собирали, скелеты выкапывали. Говорили: по всем документам выходит, что именно здесь немца во время войны и остановили.
Бабушка замолчала.
– А потом? – торопила ее Ира.
– Что потом? Узнали следопыты про Воронцовку, что ее сожгли. Хотя кто об этом не знал? Никто и не скрывал. Была деревня, а теперь нет.
– А как немцы ее нашли? Она вон как далеко стоит.
– Чего тут искать-то? Все дороги хожены-перехожены. Немца тут одного убили, вот они и решили, что убийца – из Воронцовки. Нашелся предатель, что немцев в деревню отвел. Это мы уже потом узнали, что деревню спалили. Никто не выжил.
– Совсем-совсем?! – ужаснулась Ира, вспомнив кирпичи на поле.
– Проклятое место стало. Туда и так-то мало ходили, а с тех пор даже за грибами в ту сторону не заглядывали.
– А правда, что там колдунья жила?
– Ты это не выдумывай! – Бабушка недовольно громыхнула чайником. – Кто тебе голову всякой ерундой забивает?
– А мне сказали, что ты все знаешь! – прошептала Ира. Бабушка недоговаривала, это было очевидно. Почему она вдруг стала такой скрытной?
– Кто сказал? – Баба Риша остановилась посреди кухни. – Люди соврут – недорого возьмут.
– В Воронцовке. Там и фамилию твою знают.
Бабушка недовольно поджала губы.
– Знают, чего знать не положено, – жестко произнесла она, глядя в окно. – Кто ж теперь разберется, что было, а что нет?
– А что было? – не унималась Ира.
– В мире многое случается.
– Ну, бабушка, – заканючила внучка.
– Да что вы все ко мне с этой колдуньей пристаете! Это ж когда было? Двести лет назад? Об этом и книг тогда не писали.
– Не писали, значит, рассказывали.
– Да нечего рассказывать. Вроде была какая-то колдунья, ворожбой занималась. У нас в деревне жила. Прогнали ее. В лес прогнали. Больше никто про нее и не слышал.
– А ее сын? Маленький мальчик с собакой. Что с ним стало?
– Не знаю, – отрезала баба Риша и с чашкой отвара пошла в комнату.
– А следопыты? – побежала за ней Ира. – Они что-то нашли?
– Книжки читали, по деревням ходили, выспрашивали. Что нашли, все при них осталось. Много народу вокруг них тогда крутилось. И из нашей деревни, и из Караулово…
Бабушка потрогала Катю за плечо. Та завозилась, просыпаясь. Ира растерянно смотрела на сестру. Глаза у Кати блестели, руки еле держали чашку.
– Что же это с тобой такое? – вздохнула бабушка.
Ира забралась с ногами на кровать. Ей стало тоскливо и страшно. Все непонятно, все скрытно, всюду тайны. И так хочется домой…
– Если ты завтра не встанешь, придется тебя, голубушка, либо в город, либо к родителям отвезти, – проворчала баба Риша. – Не нравится мне твоя хворь.
Ира схватила сестру за руку.
– Ну, чего? – недовольно буркнула та.
– Ты давай, выздоравливай, – зашептала Ира. – Я такое место нашла – класс! На велосипедах туда бы съездить. Красотища… Огромное поле, а кругом лес. И небо низко. А посередине – столб.
– Какой столб? – тяжело дыша, спросила Катя.
– Памятник. Следопыты поставили. Там война была, – быстро шептала Ира.
– Война? – эхом отозвалась Катя.
– Великая Отечественная. Помнишь, мы в школе проходили?
– Я домой хочу. – Катя тихо заплакала.
– Ты что? Зачем? Мы еще в Воронцовке не были. Там классно!
– Я к маме хочу.
– Ей позвонить можно. Она приедет. Ты не плачь. Подумаешь, заболела! Я тоже заболеть могу.
– Не надо.
– Что ж это творится такое! – Бабушка заспешила на кухню.
Сестры прислушались. По улице ехало несколько тяжелых машин, отчего в окнах мелко дрожали стекла.
– Что это? – хором спросили девочки.
– Вы поглядите, что он делает! – причитала баба Риша. – Ах, ирод!
По дороге с грохотом двигались два тяжелых трактора. Выехав за деревню, они повернули направо, сползли в ельник и потарахтели к колодцу.
